Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Я открыл дверь купе, выглянув в пустынный коридор. Никого, как и ожидалось. Здесь гул стал всеобъемлющим — даже по полу передается вибрация. Землетрясение? Табун варваров скачет мимо? Пассажиры экспресса играют в догонялки с проводниками?

Чего, собственно, гадать? Пойду и посмотрю.

Дверь вагона оказалась крепким орешком. С наскоку открыть не получилось (как же забота об эвакуации пассажиров в экстренных ситуациях?), хотя разгадка оказалась донельзя прозаичной — перерос. С расчетом на ушастых, мелких и зелененьких проводник это вагон строился, и мудрые строители сделали ручку а уровне моего колена, так еще и практически незаметную сверху!

Но все-таки я справился с неожиданным препятствием и открыл дверь… в море. Гул стал просто громовым, вода плещется прямо под ступеньками вагона. Это что — водопад прямо по курсу за стеной тумана? Нет, мы так не договаривались, я в Свободный еду, а не в Россь или Илию!

Тут протяжный свист, от которого уже стали ныть зубы, разом перерос в надсадный вой, я вздрогнул… и проснулся.

— Тропа Короля! — раздалось сбоку. — Ола-ла… горазды вы спать, мистер Россеневский! Так жизнь мелькнет, просвистит, пролетит, испарится, а вы, извините, в подштанниках да на диванчике возлеживаете. Так, быстро-быстро! Завтракать пора!

Я с трудом открыл глаза. Покачивания нет, неясный гул долетает — похоже стоим на очередной станции. Что там первое сказал Крушивец? Тропа Короля? То еще местечко чувствую.

Неожиданно о себе напомнил организм, причем не тихо так, легким намеком, а прямо кувалдой по одному месту. Девлары! Вот отчего водопад приснился…

Проводник грудью встал на защиту святого места. Стал лопотать о станции, каком-то статуте, неистово тряся при этом бумажкой с закорючками. Не обращая внимания на мелочи, я взял ушастого за грудки и попытался отодрать от заветной двери. Но не тут-то было! Мелкий вцепился в дверь не хуже клеща, дорвавшегося после месяца голодухи до сладкого теплокровного.

— А ну, пусти! — подкрепил слова парой рывков. Бесполезно.

— Согласно формулярам и пункту "назидание", в экспрессе компании "Туртоннен и Ко" пользование санитарным местом запрещено включительно на всех станциях, а это составляет шестьдесят два процента времени следования по маршруту…

— Ты свой формуляр оставь в сортире для прямого использования! Открывай давай!

Проводник оказался опытным:

— Компания "Туртоннен и Ко" отдает себе отчет о возникших у вас трудностях, но вы обязаны следовать форму… — придушенно запищал ушастый.

— Слушай, козявка! — Встряхнул мелкого, прервав словоизлияние. — Мне моя интуиция подсказывает: или ты пускаешь меня в сортир, или я устраиваю сортир прямо тут. Понял?

— Вы можете воспользоваться прекрасным санитарным местом местной станции…

Я на секунду прислушался к себе и понял: не могу. Даже если станционный туалет окажется в двух десятках метров от экспресса, в чем я сильно сомневаюсь.

Видимо гоблин понял мои сомнения, или, что вернее, до него дошла простая мысль: следование формулярам и важнейшим пунктам хорошо по жизни, но очень опрометчиво в моменты, когда пассажирам потребно воспользоваться удобствами цивилизации. А, может, просто прочел свое будущее в моих очень добрых в этот момент глазах. Однако, ему повезло.

Щелкнул замок и мы ввалились в огромный сортир. Так, на глаз, не меньше моего купе. Вежливо, но поспешно, выставив ушастого за дверь, я не стал разглядывать местные красоты. Есть дела и важней…

— Жив милейший мистер Ларни? — встретил меня жизнерадостный голос попутчика. — Присаживайтесь, присаживайтесь, на ногах голодно, знаете ли…

Усевшись на привычное место, я понял несколько вещей. Во-первых, несмотря на ранний час, Эрз Мы уже в пиджаке и при галстуке. Во-вторых, на этой станции, судя по шуму за окном, как в прочем и на всех других, экспресс берут практически штурмом. В-третьих, я, оказывается, скакал по вагону в исподнем. И, наконец, в-четвертых — яств на столе не стало меньше, а наоборот — явно прибавилось.

— Жизнь в Свободном бежит, течет, спешит… И готовят там, скажу я вам, преотвратно! Так что нам следует… — Крушивец активно засемафорил.

— Нажраться! — мрачно закончил я.

— Нет, мистер Россеневский! Нельзя, доложу я вам, вот так, так вот, скучно, начинать новый день! Ола-ла… Вот, оцените, чай-тэ, с предгорий… Откушать вам надо, а то: мрачный день, плохой день, неудачная седмица и как пойдет… Ола-ла, закачаешься…

— Не думаю что плотная еда и крепкий чай-тэ влияют на будущее.

— Что вы говорите, молодой человек! — замахал лапками Эрз Мы. — Вы так не говорите, даже не думайте, не вспоминайте, забудьте наконец! Все, что в нас входит, из нас… кхм… выходит! И чем лучше то, что входит, то и лучше то, что… — Крушивец подмигнул и улыбнулся.

— Выходит?

Крушивец надулся и резко покраснел. Я только успел подумать: может, сердечко прихватило? А жизнерадостный колобок так стал смеяться, что мне показалось — сейчас взорвется.

— Остается, мистер Россеневский! Остается!!

Не знаю, почему я встал на мрачной ноте, но то ли общество Эрз Мы Крушивца сказалось, то ли вкусный обильный завтрак подействовал, то ли оба вместе взятые — ко мне вернулось хорошее настроение. И дальнейшая часть пути пролетела совершенно незаметно.

Перед конечной в купе влез проводник, споро убрал со стола, и, следуя пожеланию Крушивца, остаток снеди разделил на два пакета.

— Не забудьте! Отмахивайтесь от ее обманов! Отмахивайтесь!

Эрз Мы, крепко сжав своей потной ладошкой мою ладонь, подхватил маленький саквояжик и один пакет, вежливо приподнял край невесть откуда взявшегося цилиндра и отбыл. Просто растворившись в воздухе. Я только успел, что удивленно вздохнуть.

— А вы? — пропищал проводник.

— Я ножками.

— Следуйте за мной! Хочу вам напомнить, что согласно формулярам экспресс компании "Туртоннен и Ко" несет ответственность за вашу непосредственную безопасность и безопасность ваших вещей только на территории, принадлежащей непосредственно компании. Поэтому, сойдя с экспресса, вы теряете все привилегии, доступные на нем. Поэтому, могу вам предложить за отдельную плату провожатого через вокзал до ближайшей стоянки такси!

— Да нет, спасибо, сам дойду.

Гоблин, топающий передо мной, резко остановился, повернулся и внимательно осмотрел меня:

— Вы уверены?

Ну не наглость ли?!

Я окинул мелкого задумчивым взглядом. Пары секунд молчаливого осмотра хватило, чтобы мордашка зеленокожего отчетливо потемнела. Помучив проводника, я просто сдвинул мелкого рукой с прохода и потопал на выход. Будут мне еще всякие ушастики указывать, чего бояться нужно…

Вот так с пакетом еды в руке, котомкой с вещичками на плече, в обмундировании стража с отпоротыми нашивками я и вступил в оплот свободы, равенства и братства на земле Руана.