Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

— Билетик ваш докудова?

— Свободный.

— Значит — никак нельзя. С нами, стал быть, отправляетесь. Аж до Свободинки. Значит.

— Какого… — не сдержался я. — Иду меняю билет к едреной… и чтоб её… девлары кроновы…

— Если б все так было легко, уважаемый, — ничуть не удивившись, начал гном, — дак оно несколько не так, как хочется. Верно? На Свободный бегает двенадцать составов, значит. С этими, как их… во! пахсажирами, чтоб их грабаркой-то… Лютуют нелюди! Вот и катим на эхспонате.

— Все такие? — резкая негативная вспышка сменилась удивлением: "Вот это да!"

Гном высморкался и шумно сплюнул на перрон. Небрежно растер грязным ботинком черное пятно.

— Мы что — не понимаем? Не пропили, стал быть, кумекалку. Все как надо, значит — на всех путях экспрессы новехонькие, выкрашенные, вылизанные, пустили. А эти… Нелюди! Загадили сразу! Стрелять демонов… дык не дают! Глаза б мои их не видали… Еще две смены — и на вантажку!

— Эй, болтуны, вашу мать! На борт быстро! — выглянула из тягача особо черная и бородатая злая харя.

Гномы суетливо потоптали папиросы, запрыгнули в наконец-то выдохшийся проем. Последний, некурящий, хекнув, задраил дверь-сходни.

Я сглотнул. В принципе — какая разница кто там состав-то тянет, верно? Но видя такую развалюху — веришь во все. Грядущий апокалипсис, судный день, сошествие агнцев божих с небес, дикую охоту и чистилище.

Интересная мысль. Чистилище для местных? Мол сидите в своем Турионе и носа не суйте в Свободный?

— Эй, человек! Ты с нами иль фонарь подпираешь? — открылась дверка в один из вагонов, из которого высунул выдающийся нос маленький, зелененький и лопоухий проводник.

— С вами, — вздохнул я.

Если внешне экспресс похож на выходца со свалки, то внутри все цивильно и чистенько. Молодой и очень гордый гоблин в фирменной красно-зеленой одежде не пустил в свое царство, пока я трижды настойчиво не поскреб ботинками по твердому коврику. Придирчиво осмотрел результаты и вынес вердикт:

— Проходите! И билетик, билетик предъявите!

Как признал за пассажира, так сразу вежливый стал.

Проводник внимательно осмотрел плотный квадратик с двумя строчками каллиграфически выверенного текста. Понюхал. Прикусил. Шмыгнул и заметил:

— Эти вокзальные клуши день ото дня все ленивей и ленивей. Вот скажите, мил сударь, для кого правила умными писаны? Для нас, служивых! А они чего? Тяжко заполнить все согласно высокому формуляру? Или зря начство бородатое трудится, выписывая потребности, а?

— Где мое купе?

— Э нет, мил сударь, у нас так не принято! Согласно формулярам, я обязан вас уведомить о правилах поведения на экспрессе компании "Туртоннен и Ко", акцентировав ваше внимание на пяти важнейших пунктах. "Филигранность, интуиция, готовность, назидание и явственность!"

— Спасибо, понял. Я пойду…

— Нет. нет. Нет! Вы обязаны ознакомиться со всеми формулярами, кои описывают все возможные ситуации, могущие возникнуть за время пользования экспрессом нашей компании. Ибо незнание чревато непреодолимыми сложностями…

— Давай вкратце в трех словах.

— В трех словах? — растерялся гоблин. — Я даже не представляю, как сформулировать все важнейшие понятия в таком мизере слов…

— Вот и отлично! Где мое купе?

— Потом! Для начала вам следует… — начал проводник.

Молодой и исполнительный. Составила на досуге бородатая братия пару талмудов под хорошую еду и пару бочонков с крепким содержимым, сдуру выдала всю эту писанину во исполнение — и началось. Молодежь, горящая желанием выполнить все в точности, вооружившись свойственной возрасту одержимостью, восприняла все на веру. Всепоглощающую и всеуничтожающую.

Поставив сумку с пожитками на пол, я крепко ухватил гоблина за форменную одежду и переместил его в положение "разговора по душам".

— Значит так, — поболтал гоблином как старым пальто. — Явственно утверждаю: если ты будешь надоедать мне болтовней, то я выражу готовность к применению грубых методов ведения переговоров. В назидание, так сказать. И никакая интуиция тебе не поможет… Ничего не упустил, а, мил проводник?

— Филигранность, — просипел посеревший гоблин.

— Да, промашка вышла. Но ты не волнуйся. Достанешь — этот пункт добавится. Даже не сомневайся. Понял?

— Да, мил сударь.

Я небрежно вернул проводника на пол.

— Итак: где мое купе?

— Следуйте за мной.

Гоблин шмыгнул из тамбура и застыл у второй двери в коридоре.

— Отлично, — я взялся за ручку двери и потянул.

— Осмелюсь предложить вам краткий перечень обязанностей в печатном виде, адаптированный специально для таких сложных элементов, как вы, и могущий дать…

Я быстро скользнул внутрь купе и захлопнул дверь, едва не прищемив длинный нос зеленокожего. От травмы шнобель спасла только отличная реакция проводника. И мне разом полегчало — пускай и хлипкая на вид дверь, но от болтливого прилипалы спасет гарантированно.

— Позвольте представиться: господин Эрз Мы Крушивец!

Я резко обернулся. Первое, что бросилось в глаза, — размеры. Огромное окно на четыре секции, два здоровенных дивана, стоящие друг напротив друга, и большой стол между ними. Да еще места для хорошего прохода осталось достаточно. На стенах кроме множества шкафчиков уместились пара откидных коек.

Так. Стоп. Что-то упустил. Вновь глянув на стол, я сразу уразумел что. Еда! Судочки, кастрюльки, кувшинчики, большая плетеная корзинка с нарезанным черным и белым хлебом…

Сглотнув слюну, вспомнил еще об одном маленьком обстоятельстве. Внимательней пригляделся к диванам… На левом, в сереньком костюмчике, под стать обивке спального места, у окна примостился маленький, кругленький и пожилой человечек с внешностью доброго дядюшки.

— Кирилл Россеневский!

— Приятственно, приятственно. Прошу — разделите со мной трапезу.

— Да я как-то…

— Не озаботились съестного прихватить? — хитро прищурился Эрз. — Видно… Видно! Неопытного путешественника сразу. Вы не стесняйтесь, присаживайтесь. Время раннее, но нам еще ехать и ехать…

Вот и второй намек на длительное путешествие — горка белья на краю дивана, скрытая от посторонних глаз пледиком и не заметная на первый взгляд. Да и сумрачно как-то, не смотря на день за окном и огромное, во всю стену, окно. Затемненное оно какое-то.

Только я разместился на диване, как человечек привстал, передал мне большую плоскую тарелку, на которую за один миг набросал целую гору различной еды. Небрежно открывая судочки, подхватывая содержимое ложечкой и шустро накидывая. Выудил целую батарею различных прозрачных емкостей и с намеком предложил:

— Винца? Пивка? Чего покрепче?

— Воздержусь, — уверенно отказался я и заметил: — Вы прямо как на войну собрались. Столько запасов…