Вадим Олерис - Чародейка (дилогия)

- Это взаимно.

Через несколько минут тишины чародейка весела фыркнула.

- М? - вопросительно подняла бровь Джулия, по-прежнему не открывая глаз.

- Я заметила, что ты сидишь рядом со мной с закрытыми глазами. А до спарринга глядела настороженно.

- Хороший спарринг - как хороший секс, очень сближает. Раскрывает людей. Позволяет им стать ближе друг к другу. Понять сущность. В минуты схватки узнаешь человека лучше, чем за дни бесед.

- Потому что в бою он не скрывается за маской воспитания и социальных норм?

- Точно, - кивнула Джулия.

- Тогда схватка насмерть должна быть еще более откровенной, даже интимной, ведь там уже не остается места никакому притворству.

- Именно так. В смертельном бою узнаешь человека полностью, до самых глубин его души. Причем даже неважно, союзник это или враг. Близость смерти как яркий луч светового кристалла, разгоняет мрак и туман, существующий в людях, и показывает без утайки их самые глубокие и потаенные уголки, демонстрируя кто есть кто.

- Без утайки и без прикрас, - откликнулась Лайза.

- Точно, - Джулия наконец открыла глаза и посмотрела на чародейку. Потом медленно повернулась к ней спиной, встав на скамеечку на колени, и легла грудью на край бассейна. - Потрешь мне спинку?

- Только в обмен на такую же услугу, - негромко проговорила Лайза.

- Разумеется.

Чародейка поднялась, взяла губку, лежавшую возле бассейна, и присела рядом с Джулией. Зачерпнула на губку пены и принялась растирать ее по спине баронессы легкими круговыми движениями.

- У тебя красивая спина, - неожиданно произнесла чародейка.

- Спасибо.

- И все остальное тоже. Эти синие бока...

- Ай!

- Ой, извини.

- Нет уж! Не извиню. Ты специально ткнула мне в ребра пальцем!

- Что ты! Как ты могла подумать такое! Хм, а твои синяки кажутся меньше... Хотя нет. Это не кажется. Они реально уменьшаются.

- Будто для тебя это удивительно.

- В том и дело, что для меня - нет. А от тебя я не ожидала такого.

- Почему же? Мой род занятий имеет повышенную вероятность получения травм. Логично предположить наличие каких-то защитных механизмов. Например, ускоренного восстановления.

- Если честно, я до сих пор не до конца понимаю род твоих занятий, - призналась Лайза.

Джулия медленно развернулась и уселась на краю бассейна, так что сидящая чародейка смотрела ей прямо в солнечное.

- Как ты думаешь, почему я называю тебя сестрой? - негромко поинтересовалась баронесса.

- Не знаю. Но предполагаю, что у тебя была в детстве сестра, возможно близняшка. Вы росли вместе и были очень дружны, не разлей вода. Делились секретами и все делали вместе. Даже спали в одной кровати, и всегда точно знали, что другая чувствует и думает. Но твоя сестра погибла в результате ужасного и трагического несчастного случая. Это оставило неизгладимый след на твоей психике, и с тех пор ты ищешь ее в других людях. И во мне ты увидела сестру из-за цвета волос, поэтому и называешь меня так, и относишься ко мне с нежностью, которая пробивается сквозь твое армейское воспитание.

Джулия несколько долгих мгновений смотрела на чародейку, не говоря ни слова и приоткрыв рот. Потом хмыкнула.

- Тебя Саймон укусил, да? Узнаю его стиль безумных фантазий.

- Да я и сама умею, - немного обиделась Лайза. - Хотя кое-чему от него все же научилась.

- Вот уж правду говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. У меня не было сестры в человеческом понимании. Есть старший брат, но дело не в этом. Просто мы с тобой занимаемся очень похожим делом. Мы сестры не по крови, но по духу. Безусловно, разница есть. Ты странствуешь по мирам, я служу на благо страны холмов.

- Но это косметические различия, - медленно проговорила чародейка. - Так?

- Мы с тобой преследуем одни и те же цели. Пусть и прикрываемся словами о смысле жизни, высшей цели, Высшем благе, верности, государственном долге. Слов много разных существует. Они хороши, чтобы говорить с другими. Чтобы создавать у других людей нужное впечатление, настроение и желания. Чтобы заставлять их делать то, что тебе нужно. Ведь и способы достижения целей у нас с тобой похожи. Разве нет? Поэтому я и называю тебя сестрой. Как очень близкого человека. Похожего. Родного. Той же крови.

- Почему ты почувствовала это сразу, как увидела меня, а я нет?

- Потому что даже ты не всесильна? Я не знаю. Может быть, твои мысли были о другом. А может быть, ты просто отвыкла искать в других людях свою родню? Перестала верить, что можешь встретить похожую на себя. Перестала искать эту похожесть, так как перестала верить, что она существует вообще. Садись, моя очередь тебя помыть.

Лайза медленно развернулась и села на скамеечку бассейна между раздвинутых ног Джулии. Баронесса взяла у нее губку и начала аккуратно намыливать спину. Остановилась у шрама и легонько коснулась его пальцами.

- Не больно?

- Не бойся, он не отличается по ощущениям. Это лишь причина моего умения владеть кнутом и моей любви к нему... Стой. Что значит - в человеческом понимании?

- Этайн и я родились в одной семье. Вместе.

- Оу.

- В человеческом понимании нас можно бы назвать сестрами. Но ты сама понимаешь, человеческие категории не применимы к Этайн.

- У меня столько вопросов кружится в голове, - призналась чародейка. - Не знаю, какой задать.

- Да уж, это была неожиданная двойня, - усмехнулась воспоминаниям Скорпи. - Для всех, кроме, может быть, Элохим. А может даже она не ожидала, что помимо Этайн будет еще ребенок. Так или нет, мы не могли быть сестрами. Однако по какой-то причине нам позволили расти вместе. Не так, как обычно растут дети, нет. У нас были разные пути. Но мы общались, мы очень многое делали вместе. Мы были пусть не сестрами, но друзьями, как это может быть в случае человека и принцессы, будущей возлюбленной императрицы. Поэтому я и сказала, что служу Этайн с рождения. Я люблю ее. Может быть даже больше, чем заставляет ее аура. Но ты мне больше сестра. Вот так.

Это был день созерцания и расслабления. На Камалон лился дождь. Тугие струи падали из низких серых туч, потоками текли по склонам пирамиды дворца и образовывали реки на улицах, стремящиеся к водным каналам.

Саймон после завтрака принялся за изготовление геликоптера. Он сделал винт из листа бумаги, короткий и широкий, похожий на корабельные, насадил его на зубочистку, укрепил хлебным мякишем, собрал подобие корпуса из бумаги. Соединил это все и принялся за эксперименты, наблюдая за падением модели.

Лайза и Джулия лениво наблюдали за его деятельностью. Они не говорили между собой, однако это было очень теплое, понимающее, интимное молчание.

К полудню дождь прекратился. Джулия посмотрела с веранды на улицы города, и объявила: