Софи Келли - Сквозь закрытую дверь

Эми оглянулась на меня.

— Привет, Кэтлин.

— Привет, — сказала я. Рада, что ты в порядке.

— Спасибо, что привезла Ребби. Я не знала, кому ещё позвонить, и не подумала, что водить она не может.

— Не беспокойся об этом, — сказала я.

— Дорогая, где твоя одежда? — спросила Ребекка, оглядывая комнату.

— Может, там, — Эми указала на узкий шкаф у окна.

Ребекка заглянула в него, вытащила прозрачный пластиковый пакет с вещами Эми. Верх пакета был завязан свободным узлом.

— Давайте я, — я развязала узел и протянула сумку Ребекке. Она встряхнула одежду Эми и разложила на кровати.

— Сможешь одеться сама?

Эми кивнула.

— Ладно. Я пока найду медсестру, узнаю, есть ли для тебя какие-нибудь предписания.

— Я думаю, меня направят к аллергологу, — сказала Эми. — Я собираюсь провериться, хотя доктор — здешний, не тот, что был у Эрика — уверен, что все дело в маковых зернах.

Ребекка на мгновение прикрыла глаза.

— Зёрна мака, — прошептала она. — Сейчас вернусь.

— Я подожду в коридоре, — сказала я Эми. — Крикни, если понадобится помощь.

К тому времени как Эми оделась, Ребекка вернулась со списком аллергологов и остальными бумагами Эми. Я отвезла их в маленькую квартирку Эми недалеко от Стрэттона.

— Кэтлин, поставишь машину ко мне? — спросила Ребекка.

— Конечно, — согласилась я. — Но как ты вернёшься домой?

— Могу пройтись, как всегда.

— Тебе не нужно оставаться, Ребби, — сказала Эми с заднего сидения, но выражение её лица говорило об обратном.

Мы с Ребеккой переглянулись.

— Прости дорогая, придётся тебе меня терпеть, — сказала она. — Как минимум пару дней.

Я увидела, как Эми с облегчением расправила плечи.

— Спасибо за всё, Кэтлин, — сказала Ребекка.

— Всегда пожалуйста, Ребекка, — сказала я. — Серьёзно, звони, если Эми что-то понадобится или захочешь, чтобы я отвезла тебя куда-нибудь.

Она кивнула, расстегнула ремень и вышла из машины.

— Спасибо, — сказала с заднего сидения Эми. — Я так рада, что ты поселилась рядом с Ребби.

— Я тоже, Эми, — ответила я. — Береги себя.

Я отвела машину Ребекки назад, к её дому, поставив так, чтобы в следующий раз было легче выехать. Ребекка забыла на спинке сидения свитер, он свалился на коврик, и я его подобрала. Внизу осталось грязное пятно. Я решила захватить его с собой и постирать. Заперев машину и сунув ключи в сумку, я пошла через двор к своему дому. На крыльце сидел Геркулес, глядя на окно. Он спрыгнул вниз, посмотрел назад, потом на меня, и замяукал.

— Ты что? — спросила я. — Если ищешь Ребекку — она с Эми, и с Эми всё в порядке.

Герк вслед за мной вошёл в кухню. Внутри, прямо перед дверью, сидел Оуэн.

— Ребекка у Эми, Эми в порядке, — сказала я.

Я бросила свитер Ребекки на спинку стула.

— Мне нужен кофе, — сказала я, не обращаясь ни к кому.

Как только кофеварка заработала, я полезла в холодильник. Может, сделаю французский тост с фруктами вместо блинчиков. Оуэн стоял на задних лапах, а передние положил на спинку кресла, куда я бросила свитер Ребекки. Он жевал рукав.

— Оуэн! Прекрати! — крикнула я.

Испуганный кот упал на все четыре лапы и теперь смотрел на меня с таким же глупым выражением, как во время жевания цыплёнка с кошачьей мятой.

— Да что с тобой такое? Это же свитер Ребекки.

Я подобрала кардиган, свернула и повесила на спинку кресла. Потом пошла к холодильнику за фруктами, которые резала, когда в дверь постучала Ребекка. Когда я обернулась, Оуэн подпрыгивал, стараясь зацепить свитер лапой.

— Эй! А ну перестань! — завопила я и схватила свитер прежде, чем коту удалось до него дотянуться.

Оуэн повесил голову. В дверях гостиной появился Геркулес. Я схватила свитер одной рукой, прижала к себе и нагнулась к Оуэну.

— Что же это с тобой такое? — спросила я, стараясь говорить спокойно.

Оуэн посмотрел на меня и сунул голову в смятый в клубок свитер. Прежде чем я успела его оттолкнуть, он выдернул голову и затряс ею. Если бы не знала, я могла бы поклясться, что в рукаве спрятан Весёлый цыплёнок Фред. Я смотрела на Оуэна, а он изо всех сил старался не смотреть на меня. Может, я не так уж и ошибаюсь. Я протянула руку и почесала кота за ухом.

— Всё в порядке. Я на тебя не сержусь.

Я поднялась, встряхнула свитер и поднесла к лицу. Он чуть заметно пах кошачьей мятой. Я наклонилась над Геркулесом, держа перед ним рукав. Он понюхал, поморщился и отодвинул голову — такая же реакция, как на цыплят с кошачьей мятой. Ребекка обещала больше не покупать их Оуэну. Должно быть, мята была в составе компресса на руке, догадалась я. Не знала, что кошачья мята помогает от артрита. Ничего удивительного, что Оуэн так странно себя вёл. Я поднялась наверх, наполнила тёплой водой раковину рядом со стиралкой, добавила мыло и замочила свитер.

Когда зазвонил телефон, я приканчивала последний кусок французского тоста. Я изо всех ног кинулась в гостиную, думая, что это мать или Ребекка. Но я ошиблась.

— Привет, Кэтлин, — раздался из трубки голос Лизы. — Отгадай, что я выяснила.

— Привет, Лиза, — сказала я. — Это насчёт Грегора Истона?

— Ага, — по голосу было слышно, что она очень довольна. Потом она снова зевнула.

— Ты ещё не ложилась?

Муж Лизы был джаз-гитаристом и играл в клубах по всему Восточному побережью в окрестностях Бостона. У него был ненормированный рабочий график, а в выходные — и у Лизы.

— Лежу поперёк кровати, — сказала Лиза.

— Так что ты узнала? Я получила твой мейл.

Я представила её, растянувшуюся поперёк широкой кровати, с кучей подушек под головой.

— Как я уже сказала в письме, Истон родился Дугласом Грегори Уильямсом.

— Фальшивка? — я немного подвинулась, нога уже стала затекать.

— Ага. Так же, как и имя. Свой первый диплом он получил в маленьком университете во Флориде. И знаешь — это был диплом преподавателя.

— Истон собирался стать учителем?

— Вероятно, — сказала Лиза. — Погоди, у меня тут подушка упала. — Послышался мягкий шлепок, и она вернулась. — Нет никаких сведений о том, как он провел полтора года после диплома. Может, преподавал. В общем, он поступил в Оберлинскую консерваторию. И, кстати, в этот момент убавил пару лет своего возраста.

— Погоди секунду. Истон отправился в Оберлинскую консерваторию?

— Ага.

Когда Лиза волновалась — теряла все манеры культурной речи. Вайолет уезжала в Оберлин. Моё сердце застучало чаще.

— Но я думала, у него диплом университета Цинциннати.

— Так и есть. Истон отправился в Оберлин, когда был ещё Дугласом Грегори Уильямсом. И пробыл там не больше года. Он его не окончил.

— Ух ты! — я поджала под себя ноги. — А ты знаешь, почему он бросил?