Сара Маас - Королева теней

Аэлина смотрела на север, будто с крыши видела родной Террасен.

– Тогда мы пойдем дальше.

– Осталось всего двадцать человек, – шепнул Несарине Шаол, когда они покидали тайную встречу мятежников. – Только бы завтра они были бы в полной готовности.

Местом встречи избрали неприметную грязную таверну возле рыбачьей пристани. Даже резкий запах дешевого эля не мог заглушить рыбного зловония. Воняли горы рыбьих потрохов рядом с таверной. Да и руки рыбаков, являвшихся сюда сразу после лова, пахли ничуть не лучше.

– Двадцать – это лучше, чем два, – ответила Несарина.

Они пошли вдоль берега. Кое-где на лодках горели фонари, раскачиваемые легким ветром. В богатом особняке на берегу Авери уже начали отмечать день летнего солнцестояния – оттуда доносилась музыка.

Когда-то – когда это было? – они с Дорином бывали на таких празднествах, успевая за один вечер посетить несколько домов. Шаол не любил развлечения и ходил только ради безопасности Дорина… Сейчас он жалел, что не наслаждался каждой минутой, проведенной вместе с другом детства.

Тех драгоценных мгновений уже не вернешь. Бесполезно вздыхать о прошлом. Думать о будущем тоже не хотелось. Особенно о том, что предстояло им завтра.

Шаол не заметил, как Несарина увела его с набережной на какую-то улочку. Они остановились перед небольшим каменным храмом, вклинившимся между складскими помещениями. Храм был старым. Это чувствовалось по серым стенам. Шаола поразили колонны у входа: вместо привычной резьбы их украшали ракушки и кусочки кораллов. Изнутри струился золотистый свет. Зал храма был круглым, с простым фонтаном посередине.

Несарина поднялась по ступенькам и бросила монетку в прорезь корзины для пожертвований, что стояла возле правой колонны.

– Идем со мной, – позвала она.

Шаол не знал, почему он согласился. Ему не хотелось возвращаться домой, в тесное пустое жилище, где он останется наедине с мыслями о завтрашнем дне. Почему бы не зайти в храм? Бесполезное, но безобидное действо.

Шаол последовал за Несариной.

В такое время храм бога морей пустовал. Дверь в дальнем конце была закрыта на висячий замок. Жрец и жрица отправились спать. Спать им недолго, всего несколько часов. А на рассвете – снова в храм. Жрецам полагалось приходить сюда первыми. Потом зал наполнится моряками и рыбаками. Люди принесут пожертвования, постоят в раздумье или попросят благословения. Потом кто отправится на реку, а кто выйдет в море.

С куполообразного потолка свисали два красивых светильника, вырезанные из белых кораллов. Стены храма были выложены перламутром, что делало их похожими на сверкающие морские волны. Вдоль стен стояли четыре закругленные скамейки, обозначающие стороны света.

Несарина уселась на южную скамейку.

– В память о Южном континенте? – спросил Шаол, садясь рядом.

Несарина ответила не сразу. Она смотрела на тихо журчащий фонтан.

– Мы несколько раз ездили на Южный континент. Дважды в моем детстве, повидаться с родственниками. Потом хоронить мою мать. Сколько помню, она всегда смотрела на юг. Как будто видела Южный континент.

– А я думал, что у тебя только отец родом оттуда.

– Да. Но мама полюбила те места с первого взгляда. Она часто говорила, что ее настоящая родина – там. Отец возражал. Она постоянно его просила: «Давай туда вернемся». Он отказывался.

– Жалеешь, что вы туда не вернулись?

Темные, как ночь, глаза Несарины обратились к нему.

– Странно, но ни одно место я не ощущала своим. Ни Рафтхол, ни Милас-Агия.

– В переводе – «город богов», – сказал Шаол, припомнив уроки истории и географии.

В адарланской традиции этот город чаще называли Антикой. Он был крупнейшим городом Южного континента, столицей могущественной империи, живущей по своим законам. Правители империи утверждали, что она построена руками богов. На Южном континенте находился и город Торра-Кесме, славящийся своими несравненными целителями. Шаол впервые слышал, что отец Несарины родом из столицы Южного континента.

– А каким тебе видится свое место? – спросил он.

Руки Несарины замерли на коленях.

– Не знаю, – сказала она и снова повернулась к Шаолу. – А тебе?

Сегодня Аэлина говорила, что он заслуживает счастья. Своеобразное извинение за прошлое? Или вежливый намек, чтобы не лез в ее настоящее?

Шаолу не хотелось тратить это мгновение блаженной тишины на пустые раздумья. Он потянулся к руке Несарины, сплел ее пальцы со своими. Удивленная Несарина взглянула на их сомкнутые руки, потом снова на Шаола.

– Быть может, когда… когда все это кончится, мы поищем такое место, – хрипло произнес он. – Вместе.

– Обещай мне, – дрожащими губами прошептала Несарина.

Ее глаза странно блестели. Несарина надолго закрыла их, восстанавливая привычное спокойствие. Все, кто ее знал, считали, что Несарине Фелак слезы неведомы.

– Обещай мне, – повторила она, глядя на их руки, – что завтра ты выйдешь из замка на своих ногах.

Шаол до сих пор не мог понять, зачем Несарина привела его в этот храм. Бог морей отнюдь не был богом клятв.

Он стиснул руку Несарины. В ответ она стиснула его руку.

Вода в чаше фонтана была золотистой, совсем не похожей на морскую. Шаол молча произнес слова молитвы, затем сказал вслух:

– Обещаю.

Улегшись в постель, Рован повращал левым плечом, чтобы проверить его состояние. Похоже, сегодня фэйский принц переусердствовал с упражнениями, и у него болели мышцы. Аэлина в гардеробной переодевалась для сна. Весь день и вечер она была непривычно тихой.

Учитывая, что совсем неподалеку, в пустующем доме, были спрятаны два сосуда с «адским огнем», всем надлежало ходить на цыпочках. Малейшая оплошность, и от них не останется даже пепла.

К счастью, Аэлине не придется самой иметь дело с «адским огнем». Этим займутся Рован с Эдионом. Двигаясь по сточным туннелям, они доставят сосуды к пределам стеклянного замка.

Аэлина сумела проследить путь гончих Вэрда и узнать потайной туннель, ведущий прямо к часовой башне. Лоркан, сам того не желая, облегчил им задачу, убив всех гончих. Завтра они с Эдионом достигнут этой чертовой башни, установят сосуды в нужных местах, приладят запальные шнуры и с быстротой, присущей фэйцам, убегут подальше от опасного места. Когда шнуры дотлеют, «адский огонь» разнесет часовую башню.

Потом наступит черед Аэлины и капитана – самый опасный этап завтрашних действий; особенно если учесть, что они так и не получили никаких вестей из замка.

И Рована не будет рядом, чтобы ей помочь.

Вместе с Аэлиной они сегодня прошлись по всем пунктам, обсудив каждую мелочь. Рован по собственному богатому опыту знал, как легко рушились самые тщательно разработанные замыслы. Правда, за обедом Аэлина вовсе не выглядела встревоженной или подавленной. Однако Рован успел изучить ее характер. Спокойствие было лишь внешним. В ее душе бушевала яростная буря, отзвуки которой он чувствовал даже на расстоянии.