Александр Басов - Вдали от солнца (СИ)

— Поговорить за чашкой чая с интересным человеком, — ответила Грета, понимая, что нельзя сразу же переходить к цели своего визита. — Вспомнить прежние времена.

— Отчего ж не вспомнить, — согласился старичок. — Дело хорошее. Что предложишь к чаю, красавица?

— Сожалею, но угощение я с собой не взяла. Покойный муж мой, мастер-булочник Густав, когда-то прекрасно готовил праздничный штрудель. Такого сейчас уже никто не делает.

— Отлично помню выпечку покойного Густава. Особенно его фирменный марципановый рулет.

— Вы что-то путаете, уважаемый. Муж мой терпеть не мог миндаля, и все, что из него готовят, поэтому в рецептах своих марципан никогда не использовал.

— Да неужели?, — Всплеснул руками старичок. — Совсем никудышной стала память! Извини, красавица, что напраслину на уважаемого горожанина возвёл. Да смилостивятся над душой его Великие Боги.

— Я не в обиде, — улыбнулась Грета. — Приятно пообщаться с человеком, который хорошо знал Густава. Он был прекрасным специалистом в своём деле и, несмотря на это, мастером стал только благодаря умению договариваться с людьми.

— Верно, — кивнул старичок, поднялся на ноги и предложил: — Приглашаю тебя в гости, красавица. Поговорим, прежние времена вспомним.

Он отворил дверь ближайшего дома и, пропуская женщину вперёд, предупредил:

— Угощением я тоже не запасся, так что к чаю будет только разговор.

Грета с опаской вошла и очутилась в обычной, небогато обставленной комнате, где ничто не намекало, что хозяин дома является самым влиятельным человеком в "лисьей норе". Старичок предложил гостье присесть за стол, а сам вскоре вернулся с чайником и двумя простыми глиняными кружками.

— Не знаю, насколько по вкусу тебе мой чай придётся. Если не понравится, то не обессудь, другого в доме не держу.

Грета осторожно пригубила напиток и усилием воли заставила себя проглотить то, что очень хотелось выплюнуть. Терпкий, с явно выраженной горечью, настой был совершенно не похож на тот чай, который пили нормальные люди.

— Необычно. — Вежливо ответила она, отставив в сторону кружку. — На мой взгляд, излишне терпкий.

— А ты ещё глоточек сделай, не стесняйся. Может быть, вкус лучше проявится.

Послушно отхлебнув из кружки, Грета поняла, что старичок был прав. Вкус действительно проявился, но совсем не в лучшую сторону. Терпкое ощущение усилилось до такой степени, что язык с трудом ворочался во рту, прилипая к щекам и нёбу.

— Ну, как?, — Ласково улыбнулся хозяин дома. — Распробовала?

— Да. — Согласилась гостья. — Излиш…шне терп…фкий.

— Какая ты упрямая, — покачал головой старичок. — Не хочешь уважить пожилого человека. Разве трудно ответить, что чай понравился? Тебе бы это ничего не стоило, а мне было бы приятно такое слышать. Ну, будь умницей, скажи, что чай очень вкусный.

— Если вы считаете его вкусным, значит, так оно и есть.

— Собственное мнение я хорошо знаю. Мне хотелось бы услышать твоё.

— Редкостная гадость. — Произнесла Грета, решившая, что перед этим она проявила достаточно вежливости, и настало время сказать правду.

Вопреки ожиданиям, старичок обижаться не стал. Он даже засмеялся, а затем пояснил:

— Когда-то Густав точно так же ответил на этот вопрос. Если у меня и оставались сомнения по твоему поводу, то сейчас они рассеялись. Слушаю тебя, красавица.

Грете не пришлось долго объяснять причину, которая привела её в "лисью нору". Как только она начала говорить о тюрьме, которая со всех сторон окружена водой, старичок сделал утвердительный кивок:

— Это место мне знакомо. Если нужно, то объясню, как туда добраться. Одного не понимаю: зачем тебе это понадобилось, красавица? В Озёрном замке сидят те, кому на волю больше не выйти. И повидаться с ними тоже нет возможности. Или ты решила человека оттуда выкупить?

— Как это, выкупить? За деньги?

— Нет, за деньги не получится, — засмеялся собеседник, — а вот за большие деньги — шансы есть.

— Расскажите!, — От волнения у Греты пересохло во рту, и она машинально сделала большой глоток уже остывшего чая, совсем не ощутив никакого вкуса.

— Есть в Озёрном замке человек, к которому можно обратиться с подобной просьбой. Деньжата он сильно любит, поэтому сумма должна быть такой, что хватило бы на покупку дома в городской черте Энгельбрука. Иначе не стоит и связываться.

— Я единственная наследница Густава, и могу продать принадлежавший ему дом, но есть одна проблема. Дом находится в квартале булочников, поэтому его нельзя продать без ведома Цеха. Они могут наложить вето на любую сделку, если им не понравится покупатель. Если же я захочу продать дом Цеху булочников, то в этом случае, получу только половину от его стоимости.

— Защищаются от нежелательных соседей, — ухмыльнулся старичок. — Ты всерьёз надумала продавать дом, красавица? Мне бы пригодилась недвижимость в квартале булочников.

— Боюсь, что Цех не одобрит сделку…, — Вздохнула Грета.

— Если контракт составит грамотный юрист, то никуда они не денутся, одобрят. Нет таких законов, в которых нельзя было бы найти лазейку. Для этого и существуют юристы. Денег получишь достаточно, не обижу. Хватит на то, что ты задумала. Чуть позже, я расскажу, к какому человеку в Озёрном замке тебе следует обратиться.

— А как мне туда проникнуть? Такое место должно хорошо охраняться.

— С этим я тебе помочь не смогу. Придумаешь на месте. И вот ещё что. Денег с собой не бери. Опасно. Человеку тому скажешь, оплату его услуг гарантирую я.

— Я даже не знаю, где мне хранить такую сумму…, — Грета смущённо улыбнулась и пожала плечами.

— Поступим так. — Сказал после некоторого раздумья старичок. — Получишь от меня вексель на предъявителя. Вексель будет составлен так, что имя предъявителя должно быть заверено моей подписью. Поэтому за деньгами он вынужден будет прийти сюда.

— Мне неизвестно ваше имя. Густав никогда его не упоминал.

— Скажи, что тебя прислал Лисий Ус. Если этого окажется недостаточно, покажи тому человеку условный знак. Вот такой. Запомнила? Могу повторить.

— Прилично ли будет… перед совершенно незнакомым мужчиной…, — Засомневалась Грета.

— Ничего особенного. — Успокоил её старичок. — Он в своей жизни и не такое видывал. Теперь я расскажу, как выглядит нужный тебе человек.

От коробочки со сверкающим шариком Дигахали долго не мог отвести взгляд. Именно её он собирался попросить для себя в тот день, когда обязательства по отношению к белым людям будут выполнены. Это была совсем небольшая плата за то, что он так долго работал на йонейга и за всё время ничего у них не потребовал. Манфред никогда не говорил, будто сверкающий шарик представляет какую-либо ценность, он, лишь упоминал, что это очень опасная вещица, требующая осторожного обращения. Дигахали не считал нужным делиться со старшим своими планами на будущее, считая неприличным делать намёки относительно вознаграждения. О сверкающем шарике охотник думал часто и давно уже считал его своей собственностью, права на которую ещё не успел предъявить.