Александр Басов - Травинка на холодном ветру (СИ)

Милена сдвинула в сторону тяжёлую крышку и вдохнула ароматный пар.

— Как называется эта дичь?, — спросила она. — Пахнет аппетитно.

— Я видел уже разделанную тушку, поэтому названия не знаю, да это и не важно. Главное, что он туда сыпанул совсем мало тех сушёных трав, от которых язык горит, будто в преисподней.

Девушка подцепила вилкой кусочек мяса и отправила его в рот. Некоторое время она задумчиво жевала, потом сказала:

— Какой знакомый вкус. Я бы сказала, что это… угуна. Да, именно угуна.

У наблюдавшего за ней дикаря с лица сползла улыбка. Он что-то быстро произнёс на своём языке и замер, ожидая ответа.

— Извините, — покачала головой Милена. — Я вас не понимаю. Когда-то слышала несколько слов, но их значение мне неизвестно.

Квай кивнул и переключил своё внимание на миску с едой. Вместо ложки он взял в руку странную вещь, напоминавшую верхнюю половинку большого птичьего клюва. Остальные уже за обе щёки уплетали жаркое и с хрустом вгрызались зубами в луковицы. Девушка не кривила душой, когда сказала, что ей понравилось жареное мясо. Когда она ополовинила содержимое сковороды, то поняла, что места для пирожков в желудке уже не осталось.

Спутники Милены быстро опустошили свои миски и теперь ковыряли в зубах щепками, перемежая отрыжку с комплиментами поварскому искусству Квая. По знаку Вогана, Хэнк принёс большую бутыль, из которой потянуло крепким алкоголем. Дикарь оживился и первым протянул свою кружку. Хэнк налил сначала хозяину каравана, потом Кваю, затем остановил взгляд на девушке. Милена тут же наполнила кружку из своей фляги, дав понять, что компанию им не составит.

Выпивка развязала язык мужчинам, в их разговоре всё чаще стал звучать смех, дикарь даже пытался что-то напевать. Девушка почувствовала себя лишней, и незаметно вернулась на своё прежнее место под навесом. Попивая холодный чай, она наблюдала за отсветом пламени гаснущего костра на окружавших поляну деревьях. Где-то далеко от этого места находился столичный город Остгренц, до которого оставалось неполных три дня пути. Милена представила, что завтра снова придётся трястись в седле и недовольно поморщилась.

"Пора бы начать думать о том, каким образом выручать отца, — предложило Сомнение, — или ты решила, что архиепископ моментально его отпустит, как только ты об этом попросишь?".

"Я не настолько самонадеянна, чтобы так думать. Если ты тоже заботишься об отце, то предложи какую-нибудь идею, а то, кроме издевательств от тебя ничего не услышать".

"Какие мы нежные… Хочешь идею? Пожалуйста. Обрати внимание на левую полу своего сюртука. Не слишком ли тяжёлая?".

"Тяжёлая, — согласилась Милена, — тётушка Ада говорила про потайной карман… Что? Уж не хочешь ли ты сказать…".

Девушка отстегнула клапан потайного кармана и нащупала внутри несколько кругляшей. Судя по размеру, это были золотые монеты самого крупного достоинства.

"Они самые, — подтвердило Сомнение. — Не понимаю, как ты умудрилась их не заметить. Там должно хватить на подкуп стражи. Не всей, конечно. Главное, это найти нужного человека, который возьмёт золото, выполнит уговор, и не продаст тебя с потрохами архиепископу. Хорошая идея?".

"Не знаю, — засомневалась Милена. — Мне понадобится уйма времени на то, чтобы отыскать в незнакомом городе нужного человека. Не буду же я ходить по улицам Остгренца и спрашивать у прохожих: Ах, не подскажите ли вы приезжей баронессе, кого из людей архиепископа лучше всего подкупить?".

"Я же тебе не глупостями предлагаю заниматься. Прежде всего, заведи знакомство с хозяином заведения, куда заходят выпить местные стражники. После этого вычислишь нуждающегося в деньгах человека и сделаешь ему соответствующее предложение".

"Риск большой, шансы на успех наоборот — невелики".

"Ты всегда была трусихой, — насмешливо фыркнуло Сомнение. — Я, ведь, не в кости зову играть. Ради отца могла бы и рискнуть. Или, слабо?".

"Было бы слабо, не отправилась бы Остгренц, — парировала Милена. — Приеду на место, там и разберусь, что предпринять. Я даже не знаю, где именно находится отец".

"Планы нужно строить заранее, — назидательно произнесло Сомнение, — а не в последний момент, когда время уже упущено".

"Я удостоилась аж двух советов за один вечер. Да ещё таких ценных! Моя благодарность не знает границ", — издевательски подумала девушка и, обнаружив, что кружка опустела, решила её вновь наполнить.

В первый момент ей показалось, что вокруг стола начались танцы. Приплясывая на месте, Квай пытался обойти сбоку что-то прятавшего за спиной Хэнка. Дикаря шатало из стороны в сторону, ноги подгибались, но он был настойчив, и сдаваться не собирался.

— Довольно, Кватоко!, — крикнул наблюдавший за всем этим Воган. — Ты достаточно уже выпил! Тебе ещё дорогу с утра разведывать.

Только сейчас Милена заметила, что Хэнк прятал за спиной кувшин с алкоголем, не давая до него добраться изрядно подвыпившему дикарю. Услышав слова хозяина каравана, Квай остановился и выкрикнул несколько непонятных слов. Пошатываясь, он повернулся к столу, принявшись откупоривать все стоявшие на нём ёмкости. Понюхав горлышко фляги, Квай морщился, отставлял её в сторону, брал в руки следующую, и снова не находил того, что искал.

Так продолжалось, пока он не добрался до ёмкости с отваром древесного сока. Его запах подействовал на дикаря подобно нюхательной соли, которой приводят в чувство упавших в обморок дам. Квай отшатнулся, помотал головой, словно не поверил своему обонянию, снова принюхался. Видимо, он знал, с чем столкнулся, и не был этому слишком рад. Квай отшвырнул от себя ёмкость с отваром, сопроводив свои действия парой недружелюбно прозвучавших выражений.

На этом его запал кончился, и, едва переставляя ноги, дикарь поплёлся под навес спать. Милена заметила, куда упала фляга, но спасти драгоценную жидкость не удалось. Раздосадованная девушка вернулась к столу, с которого Хэнк уже начал убирать посуду и остатки ужина.

— Не держите зла на Кватоко, госпожа, — сказал Воган. — Он добрый малый, просто выпивка не слишком хорошо на него влияет. Я стараюсь не давать ему много бренди, но и того, что он получает, бывает достаточно для превращения в пьяного дурака.

— Я не сержусь, — не скрывая недовольного тона, произнесла Милена.

— Что у вас было в той фляге?

— Лекарство, — немного поколебавшись, солгала девушка. — Помогает от головной боли.

— Это бы точно пригодилось с утра Кваю, — засмеялся Хэнк. — Он рассказывал, что если с вечера выпьет, то наутро у него голова напоминает большой барабан, по которому стучат колотушкой!

— Зачем же он тогда напивается?, — удивилась Милена. — Ваш дикарь не похож на записного выпивоху, который жить не может без спиртного.