Александр Басов - Камень Богов (СИ)

— Я знаю, — буднично ответил Манфред. — Меня интересует другое: где сейчас демон?

— Умирать, — выдохнул охотник после паузы, и ему показалось, что напряжённо ждавший ответа йонейга успокоился и даже облегчённо вздохнул.

— Жаль, — сказал он, но прозвучало это неискренне. — Если он умер, то и претензий к тебе никаких.

Дигахали подумал, что ослышался, настолько невероятным оказалось это заявление.

— Ты должен мне кое-что рассказать, — продолжил Манфред.

— Моя знать, как выдры делать Ссгина, — поспешил сообщить охотник.

— Хорошо, — кивнул Старший, — расскажи мне вот о чём: как случилось, что демон настолько изменился? Да-да, мне сообщили люди, заметившие вас обоих в лесу. Такого они ещё не видели, поэтому описали подробно, как выглядел демон и как он себя вёл по отношению к тебе. Что произошло? Неужели ты как-то смог приручить его?

Было видно, что Манфреда очень сильно интересуют ответы на эти вопросы. Дигахали не стал томить его в неведении и начал рассказ с того момента, как Злой Дух убил несчастную куницу. Старший слушал жадно, задавал вопросы, иногда просил повторить или уточнить то, что не сразу понимал. Услышав имя спутницы охотника, он присвистнул, покачал головой и что-то крикнул через окно, обращаясь к Адольфу.

— Где сейчас девушка?, — спросил Манфред.

— Дикий лес, — ответил Дигахали, пытаясь всячески обойти вопросы о том, зачем ему понадобилось идти туда вместе с Милиной и Злым Духом. Придуманное им объяснение звучало так: девушку спас от нападавших, опасался погони и решил спрятаться в Диком лесу. Старшего эта версия вполне устроила, особенно после того, как охотник рассказал про засаду, устроенную одним из Выдр.

Манфред нахмурился, сказал несколько резких непонятных слов и вновь отдал какое-то распоряжение своим людям.

— Как умер демон?, — спросил он, не удовлетворённый концовкой рассказа.

— Уссдасэйти…, — снова начал было Дигахали, но тут же был прерван.

— Уверен?, — Старший наклонился вперёд и, не мигая, уставился на собеседника.

В другой ситуации охотник счёл бы себя оскорблённым, но сейчас он признался самому себе, что йонейга, не имеющий представления о Духах Предков племени Куницы, имеет право сомневаться. Он терпеливо начал описывать Стража Обители Предков и рассказал, как разорвалась связь с демоном.

Манфред внимательно его выслушал и сказал:

— Живя среди Выдр, тебе приходилось слышать о Ходящем-над-головами, который обитает в Диком лесу и охраняет его от людей?

— Сказка, — презрительно поморщился Дигахали, не питавший никакого почтения к верованиям этого гнусного племени. — Детей пугать.

— А тебе приходилось слышать, как в давние времена воины-Выдры убили Ходящего-над-головами за то, что он пытался выгнать их из Дикого леса.

Охотник кивнул. Эту историю он слышал много раз.

— В качестве трофея каждый из Выдр забрал себе вот это, — Манфред вынул из кармана маленькую деревянную шкатулку, открыл её и поставил на стол.

Внутри лежал небольшой переливающийся разными цветами шарик, напоминающий те, которыми женщины племени расшивали праздничную одежду. Дигахали хотел взять в руки шарик, но Старший не дал ему этого сделать, отодвинув шкатулку на край стола.

— Ты, наверное, помнишь, чем обернулась для воинов эта победа.

— Они умирать, — сказал охотник, — моя не слышать про…, — он указал на шарик.

— Да, немногие знают, что все, у кого была такая вещица, не просто умерли, а сошли с ума и погибли ужасной смертью. Кто-то бросился вниз с обрыва, кто-то напал на соплеменников и был убит, кто-то поразил себя своим же оружием. Погибли даже те, кто не участвовал в убийстве Ходящего-над-головами, а эту бусину им просто подарили.

— Твоя живой.

— У меня хватало ума никогда не прикасаться к этой штуке, — усмехнулся Манфред. — Так вот, я думаю, что ты столкнулся с Ходящим-над-головами, способным напускать на людей такие страхи, от которых запросто теряют рассудок. Скорее всего, именно он убил твоего Ссгина.

Видя недоверие охотника, старший продолжил:

— Сам посуди, разве Страж мог иметь власть над кем-то, не принадлежащим к племени Куницы? У демона не могло быть человеческих родителей, и его душа, если она у него есть, никогда не смогла бы путешествовать по Обители Предков твоего племени.

Глаза Дигахали сузились, он сжал кулаки и с ненавистью посмотрел на маленький шарик. Произошедшее с ним теперь предстало в совсем другом свете — нашёлся виновник в гибели демона, ставшего для охотника верным другом, да что там другом — почти братом. Уссдасэйти нельзя было бросить вызов, а живущему в мёртвом лесу Ходящему-над-головами можно, кем бы он в итоге ни оказался.

— Джусауси. — сурово произнёс Дигахали.

— Понимаю твои чувства. Если захочешь отомстить, можешь смело обращаться ко мне за помощью, — сказал Манфред. — Но ты должен знать ещё кое-что. Мне говорили о людях, которым Ходящий-над-головами сам дарил такие бусины. Пожелаешь провести своё расследование — найди такого человека и задай ему интересующие тебя вопросы.

Лежа у костра, она смотрела в ослепительно синее небо и ждала, когда появятся слуги Сатаны, чтобы творить беззаконие и мучить несчастных грешников. К последним Милена себя не относила и даже попыталась окинуть мысленным взором свою недолгую жизнь, чтобы понять, чем же она так прогневила Богов.

"Странно. Я никого не убивала, не грабила. Не лжесвидетельствовала. В церковь, правда, не слишком часто в последнее время заглядывала. Наверное, грехов накопилось достаточно, ведь не зря же Милостивые Боги отняли у меня жизнь".

Свыкнуться с этим было трудно, более того, понимая, что не может очутиться в дьявольском лесу другим способом, она не желала мириться с мыслью, что жизнь окончена.

— За что?, — прошептала девушка. — Я не могла умереть так рано. Это несправедливо. Я с отцом не успела…, — она хотела добавить "попрощаться", но не выдержала и тихо заплакала.

Когда-то одиночество было спасением, но сейчас, оставшись наедине с собой, покинутая даже ехидным и вредным Сомнением, Милена почувствовала, что возведённая ею вокруг себя скорлупка совсем не защищает от жестокого и не склонного к компромиссам мира. То, что ещё недавно принималось за самодостаточность, оказалось наивностью. Ещё никогда она так остро не нуждалась в сочувствии и поддержке.

"А мёртвые могут плакать?, — запоздало подумала девушка. Она глубоко вздохнула и прислушалась к себе. — Всё на месте. Голова, руки, ноги. Дышу, пока ещё. Если прислушаться, то становится ясно, что сердце бьётся. Думать могу, хотя мысли дурацкие".

Хотела улыбнуться и к своему удивлению не смогла этого сделать. Единственное, что у неё получалось — удивлённо моргать глазами. Ни единый мускул больше подчиняться ей не хотел. Руки и ноги действительно были на месте, но пошевелить ими не удавалось. Столкнувшаяся с новым испытанием Милена испугалась, заставляя своё непослушное тело сесть. Но, как бы ни пыталась приподняться с земли, какое бы усилие ни прилагала — всё было безуспешно.