Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

— Видимо не смогло. — Пожал плечами ан-лорд Мистериорн. — Возблагодари за это своих богов. — И тут же переключил внимание Митрасира на пленного. — Что с ним делать будем?

— А что с ним делать? — переспросил ас'Саир, — в Шагристан повезу, пусть придворный маг моего дяди им займётся. Если это действительно колдовство, то он с ним справится…

Такой ответ капитану не сильно понравился. Проклятье там всему виной или нет, но никто не смеет безнаказанно убивать эльфов! Дурной пример заразителен. Сегодня он убивал под действием колдовства, завтра будет убивать просто потому, что ему понравилось, и он вошёл во вкус!

— Будешь таскать с собой сумасшедшего целый месяц? А что если он высвободится и зарежет кого-нибудь по дороге?!

— Добить не дам — если ты намекаешь на это, Талас.

— Да нет, не должен он всю дорогу с ума сходить… — Не слишком уверенно произнёс Бальфур, вклинившись между спорщиками. — Как только действие заклятия прекратиться, он должен в норму прийти. — И ощутив на себе двойной взгляд, смутился от такого внимания ещё больше, пролепетав в окончание, — вроде бы…

— Значит, он будет связан, пока мы не удостоверимся, что дурман покинул его разум. — Философски заметил Митр. — А пока вернём его в лагерь — там за ним будет, кому присмотреть.

Феранор слегка удивился, не самим фактом благородного и заботливого отношения Митра к своим воинам, это-то ему как раз было понятно и близко, так как по отношению к своим на его месте капитан поступил бы аналогично — он не ожидал увидеть такого качества в ком-то ещё, кроме перворождённых. Казалось бы, варвары всё равно живут не долго, зато плодятся быстро — чего им друг друга жалеть? Оказывается, что своих товарищей они ценят не меньше чем себя.

— Да будет так. — Нехотя согласился эльдар. — Давайте выбираться отсюда, а то у меня какое-то нехорошее предчувствие.

Тревога и «нехорошие предчувствия» не оставляли Феранора с того самого момента как он спустился под землю. Эти чувства не на долго отступали лишь во время схватки с врагами, уступая место боевому азарту, но теперь эльф снова вспоминал, где он находится. Ему не терпелось покинуть подземелье, где в темноте тоннелей ему мерещилось, как скрежещут, перебирая по камню, десятки лап подбирающихся к нему линугов. Ему хотелось на поверхность, под свет палящего солнца, где Благословенный Эру видит своих детей и где во мраке не ползают жуткие твари, поднявшиеся сюда от самого Дна Мира.

Пустив Бальфура вперёд, освещать дорогу, Митр и Феранор пошли следом, волоча под руки связанного гвардейца. Добравшись до лестницы, они снова увидели мерцающий в вышине свет — кто-то осторожно спускался к ним, освещая дорогу небольшим «светляком», которым в их отряде могли пользоваться только Фераноровы уланы. Но всё равно на всякий случай все трое (мнения пленника никто не спрашивал, потому его можно не считать) пригасили свой свет, отступая в темноту тоннеля, пока нежданный гость не спустился до основания лестницы и только после этого резко увеличили яркость своего «светлячка» освещая и ослепляя пришельца. Им оказался эльфийский улан с одного из выставленных в водохранилище постов.

Убегающий полукровка не смог избежать встречи со стражей охранявшей проход в водохранилище под дворцовыми руинами, но всё же ухитрился через них прорваться. По рассказу эльфа, следовало, что подлец выполз из трубы и с воплем, что эльфы напали на воинов Митрасира, кинулся с оружием на эльвенорского улана. Это внезапное известие и обстоятельства появления провокатора вызвало сумятицу среди охраны, и едва не спровоцировало драку между эльфами и людьми, которую удалось избежать лишь чудом. Пока все были в ступоре, прорвавшийся мимо эльфа, полукровка кинулся бежать прочь. Не понимая, что произошло, стража решила подать спустившимся в подземелье товарищам условленный сигнал тревоги и бросилась ловить скрывшегося в темноте водохранилища беглеца. Искать его оказалось делом бесполезным — бросившись в погоню, они нашли только раздетый труп атраванца под ведущим наверх колодцем и увидели, что верёвка, по которой они сюда спускались, исчезла.

Митр и Феранор понимающе переглянулись. Собственно, это было ожидаемо, но это означает, что они здесь заперты.

— В старом лагере есть бухта верёвки. — Припомнил Феранор. — Если привязать её к палке, то я могу выстрелить ею вверх из лука. Если она сумеет зацепиться за камни, то самый лёгкий из нас может попробовать вскарабкаться по ней наверх и привязать её там покрепче.

Бальфур, на которого был обращён взгляд Феранора, понял, что «самым лёгким» назначат его и смущённо пожал плечами.

— Можно попробовать.

В крайнем случае, он мог попытаться залезть по самой стене, с помощью пары кинжалов, при условии, что между камнями есть достаточные щели, чтобы вставить туда клинок.

В Новом лагере, разбитом перед стеной отделяющей городское водохранилище от дворцового, собрались все уцелевшие воины, которых вместе с Феранором, Бальфуром и Митрасиром, их получилось шестеро (плюс один пленник). Взяв верёвку и отыскав в дровах для растопки костров толстый ровный сухой сук, они направились к ведущему на поверхность колодцу где с удивлением обнаружили, что…

— Ты же говорил, что он забрал верёвку! — Воскликнул Феранор, яростно потрясая свисающим из колодца концом.

Обвинённый улан замотал головой, показывая как оправдание на атраванца — это он говорил! «Белый страж» тоже изменился в лице, скроив непонимающую физиономию.

— Агыз, клянусь Аллуитом, верёвки не было — иначе бы я не упустил мхаза!

— Оставьте уже… какая разница?! — Прекратил бесполезный спор Митрасир. — Она есть и это главное.

Феранор уже было открыл рот, собираясь объяснить свои слова, но за него это очень вовремя сделал Бальфур.

— А вдруг это такая ловушка? Что если тот полукровка поджидает нас наверху с мечом? Иначе чего ему её скидывать обратно?

Капитан захлопнул рот, согласным киванием поддерживая слова Бальфура. Конечно, можно было придумать этому объяснение, например, предположить, что в орке вдруг проснулась жалость, но в понимании Феранора шанс на это был столь же призрачный как обнаружение совести у мошенника.

— И что тогда? — Спросил шахский племянник, приподнимая бровь, — сидеть внизу пока не пустим корни от ожидания? Я полезу первым…

— Ну уж нет! Полезу я… — Возмутился Феранор, подпрыгивая на месте. Ему была невыносима мысль, что какой-то человек может превзойти его в доблести. Да и потом, посылать вместо себя на смерть человека, для Феранора было как-то неправильно, позорно. Примерно как проверять не отравлена ли пища на ручной собачонке. Официально же Феранор придумал другое обоснование, что лезть надо ему. — Мне никогда не приходилось лезть на вражеские крепостные стены, Митрасир, но очень хочется испытать это ощущение. Говорят, оно не забываемо!