Анастасия Зарецкая - Изумрудные волны (СИ)

— Ты же сама мне о нем рассказывала, мама, — ответила Велесса нагло. — И о туристах.

Светлячок все-таки смог загореться и в полной мере осветить лицо королевы Рителлеки. Сейчас на нем отражалось множество эмоций: от непонимания и до злости.

— Ты слишком молода и недостаточно умна для того, чтобы говорить такие вещи! Плыви к себе в комнату, Велесса. Мы поговорим позже, — добавила она уставшим голосом.

Тимир вновь легко коснулся запястья русалки, и она покорно поплыла внутрь дворца. Слава Подводному богу, все гости уже разошлись, и никто не видел ее в этот момент.

Королева Рителекка внимательно посмотрела на Тима и сказала:

— Кажется, о береге Велесса знает не только благодаря мне. Ты можешь плыть, Тимир. Пока что можешь плыть. И чтобы около моей дочери я тебя не видела.

Тимир легко кивнул королеве и скрылся в морской синеве. Это было единственным, что он мог сейчас сделать.

***

Велессе было больно.

Нет, действительно. Она прямо всем телом ощущала боль, и эта боль не давала ей спокойно остановиться и подумать, заставляя плыть сотый круг по собственной комнате.

Она, Велесса, была во всем виновата. И в том, что ее мама решила поставить запрет на общение с Тимиром — тоже. И ещё много в чем. Очень много!

Что хотел Тимир? Он хотел развеселить Велессу, показать ей красоту… Велли отлично понимала, что была дорога русалу. Но сейчас он благодаря ней объявлен чуть ли не врагом всего Подводного королевства.

И какой краб дернул Велессу за язык? Она могла просто промолчать, выполнить просьбу матери, и…

И все было бы хорошо.

Нет, все-таки права мама: Велесса недостаточно умна.

Или слишком глупа.

Велесса действительно была слишком глупа.

Потому что там, в душе, теплилась маленькая искорка надежды. Велесса верила, что она все-таки сможет сегодня сплавать к Виксинии. Она хотела это сделать — и она это сделает, ведь так?

Мама учила ее достигать своей цели.

И она достигнет этой цели, пусть она и не понравится королеве Рителлеке.

Кажется, русалке не терпелось совершить очередную нелепость.

*В среднем, один морской прилив (или отлив) длится шесть часов.

Рителлека тоскливо посмотрела на очередное пирожное из ламинарии, подозвала прислугу, молоденькую русалку с необычными темно-зелеными волосами, сильно напоминающими водоросли, и кивнула на поднос. Он, заставленный пирожными, что приготовили по фирменному рецепту повара Подводного дворца, Фрерика, Подводной королеве радости никакой не приносил, только раздражал еще больше. Она произнесла:

— Унеси.

Русалка кивнула своей зеленой головой и ловко схватила поднос, а Рителлека продолжила смотреть куда-то на украшения из водорослей, которые ещё не успели убрать после бала. Украшения поражали причудливыми формами и расцветкой. Помнится, множество гостей выразило восхищение этими необычайными композициями…

Заниматься всякими важными делами у Рителлеки уже не было не только желания, но и сил. Все они ушли на переживания о судьбе дочери, выжидания ее около дворца и спор.

С этой невыносимой Велессой Рителлека точно съедет с ракушек. Или уже съезжает, если не съехала окончательно.

Служанка скрылась за перегородкой из кораллов песочного цвета.

Рителлека нервно поерзала на стуле: чувствовала она себя несносно. Может, заболевает? Тут без болезней никак не обойдешься, с последними событиями-то… Надо бы принять полезные водоросли — Подводная королева давно уже про них не вспоминала.

Но какие уж тут водоросли!

Её единственная дочь, её родная икриночка, внешностью очень походила на мать: тот же золотой хвост, обозначающий принадлежность к королевской семье, те же насыщенные зеленые, словно водоросли, глаза и темно-русые волосы, отливающие перламутром… Только характером Велесса пошла в отца: такая же несносная, наглая и непослушная! Рителлеке хотелось добавить, что ещё и невоспитанная, но это правдой не было — дочку она воспитывала очень основательно, да и вообще…

Королева коснулась кончиком хвоста песка, и тот тут же стал оседать обратно на дно грязно-желтым облаком.

Нет, кажется, она все-таки слишком плохая мать.

Рителлека поднялась со стула, выполненного в форме открытой белоснежной раковины. Она заказывала его для залы Подводного дворца, выбирая самый лучший вариант из имеющихся… Но сейчас даже стул не радовал.

Русалка поплыла к одному из коридоров. Она знала Подводный дворец, как свои чешуйки: не зря же провела в нем все свое детство. Рителлека всегда точно знала, что ей нужно. И добавилась своей цели. Сейчас она сдаваться не собиралась тоже, хотя и цель ее была пустяковой.

Подводная королева решила, что все важные дела могут подождать. Они все равно не шли, так зачем же мучить себя? И сейчас она направлялась в сторону комнаты мужа, которого она не сберегла. Мужа, который понимал Рителлеку, как себя, и при воспоминании о котором в груди Рителлеки поселялась щемящая тоска.

Мужа, которого давным-давно нет рядом.

Зато есть дочка, характером очень на него похожая.

Зеленоглазая, внешне очень похожая на мать, дочка. Вот только глаза — ярко-синие, такие же, как у ее отца, словно водная гладь, Рителлека могла представлять лишь мысленно.

Его, короля, который навсегда останется в памяти жителей Подводного королевства самым благородным, смелым и отважным, звали Натом.

И ради его имени — чести его имени, Рителлека готова была на многое. Она ведь и жила только ради памяти мужа и воспитания дочери.

И она очень хотела, чтобы хотя бы у Велессы все было нормально.

***

Тимир направлялся к своему дому. Нет, у него, конечно, были кое-какие другие мысли по поводу дальнейшего времяпровождения, но…

Законы нарушать можно. Но только не сразу после того, как их установили.

Тим не верил, что Велесса послушается маму и будет смиренно сидеть в своей комнате, сложа плавники. Нет, конечно, она посидит так некоторое время, но потом ей обязательно это надоест, и она, Тимир уверен, попытается своего наказания как-то избежать. А фантазия у Велессы хорошая, поэтому она избежит. Обязательно.

А Тим… Тим должен будет поддержать ее в этом. Хоть как-то. Потому что по-другому он не может.

Русал направлялся к своему дому. Там его уже наверняка ждали отец, мать и две младшие сестрички-близняшки, в последнее время помешанные на украшениях из ракушек. Как только Тимир возвращался домой, на него тут же набрасывались две пищащие рыжеволосые русалочки, которые спешили показать Тиму свои очередные самодельные бусы — не слишком ровные и гармоничные, зато сделанные со всей искренностью.

И Тимир безумно их, русалочек, то есть, любил. Ему нравилось обнимать сестер в ответ, слышать их смех, понимать, что он сможет защитить.