Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Колдун опустился в центральный круг и принял позу лотоса. Большие пальцы соединились со средними подушечками в мудре [19] Мудра — слово ритуального языка жестов. огня. «Авачим, — произнес он мысленно, — прародитель огней, друг мой, очисти душу мою, придай храбрости, обогрей меня в холоде, да освяти во тьме». Средние пальцы сменились безымянными. «Ахабо — отец земель, друг мой, придай сил костям моим, даруй кров над головой, да хлеб на столе, сбереги меня от болезни и голода». В обращении к воде большие пальцы легко соединились с мизинцами. «Анадис — предшественник вод, друг мой, напои плоть, да надели очи мои зрением, даруй жизнь мне долгую и судьбу достойную». Большие пальцы соединились подушечками с указательными. «Аларьят — предок ветров, друг мой, направь стопы мои, наполни разум мыслию, а тело дыханием, отвори тайну да мудростью меня надели». На недолгое время Дъёрхтард соединил все пальцы концами, ничего не добавляя словами, затем опустил ладони на колени и погрузился в себя. Его сознание впитывало энергию первоэлементов, связывало воедино в теле и духе. Он был един с проливным дождем, с ивой, под которой сидел, с громом, что распугал лесных зверей и с самими этими зверями. Он был в дожде и в молнии, в Хрустальном озере и в каждом дереве Плакучего леса. И дальше, за пределами леса, за границами мира он был в Яргулварде, дышал Всежити, тек в каждой капле Абаканадиса, питал гармонией и жизнью самого себя. Дъёрхтард родился заново, вдохнул полную грудь сырого воздуха и вернулся в Яраил чистый разумом и полный сил телом.

В Келье Покоя его ожидал маленький человечек в дорожных одеждах. Смуглый темноволосый щуплый, с большими носом и ушами, маленькими черными глазами, с длинными ногами и руками он лишь немного возвышался над плечом невысокого Дъёрхтарду и не давал сомнения в своем происхождении. Возникшие из костей и крови бессмертных сущностей, сражавшихся за обладание Яраилом, эти угрюмые нелюдимые существа живут в глубинах земли и крайне редко выбираются на поверхность, ибо ненавидят солнечный свет, а свет ненавидит их. Цверги презирают надземных жителей и даже собственных братьев, живущих в иных города. Народности цвергов значительно отличаются внешностью и потому Дъёрхтард, не знакомый прежде с их представителями, по цвету кожи верно определил принадлежность гостя к цвергам бронзовым. Судя по выгоревшим, очевидно когда-то черным плащу и сапогам, этот цверг прошагал под солнцем не одну сотню верст.

— Вот и хозяин объявился, — без упрека произнес он, изучая Дъерхтарда, и сложил руки на животе. Хозяин башни молчал, потому гость продолжил: — Я Граниш, — и слегка поклонился. Дъёрхтард поздоровался в ответ.

— Чем могу помочь тебе, Граниш?

Цверг тяжело выдохнул, опустил взгляд и, собравшись с мыслями, произнес:

— Ни мне, нет, всему миру. Что ты знаешь о себе?

— Я Дъёрхтард, — гость ожидал продолжения, но его не последовало.

— Нет, — покачал головой Граниш. — Имя, да, но помимо того. Ты волшебник и не простой, а предвозвестник.

— Я читал о предвозвестниках вскользь, но и подумать не мог, что сам из их числа.

Граниш сцепил руки в замок и в ходе дальнейшего разговора размыкал и снова смыкал их.

— Предвозвестник, — повел он мысль, — избранник анияра. Мы должны восхвалять создателей и нести слово о них невеждам.

— Я чту анияра не потому, что должен, а потому что не понимаю, как может быть иначе.

— Да, — согласился Граниш. Он говорил медленно, подолгу подбирал слова и заметно нервничал. — Но у большинства других существ нет твоего прирожденного чувства сопричастности. Мы должны объяснить людям природу вещей.

«Опять должны», — подумал Дъёрхтард.

— Проповедовать? — от этой мысли глаза его сузились.

— Нет, объяснять, — повторил цверг и, видя, что собеседник не понимает, продолжил. — Вот сейчас идет война между мусотами и тальиндами, бессмысленная на мой взгляд. Мы должны прекратить ее, показать, что обе стороны неправы.

— Но как можем мы остановить войну? — наконец заинтересовался Дъёрхтард. Он и сам не понимал ее смысла. Война длилась уже три года, то затухала, то разгоралась с новой силой. Несколько раз мусоты объявляли себя победителями, но битвы возобновлялись вновь.

— Мы втроем соберем силу, которая остановит враждующие стороны. Начать нужно с анияристов, они последуют за нами безоговорочно…

— Втроем? — переспросил Дъёрхтард. — А четвертый еще не появился, или наоборот?..

Граниш грустно вздохнул.

— Ераиль придерживается иной позиции. Она на стороне тальиндов.

— Мне представлялось, предвозвестники действуют заодно, — задумчиво протянул человек.

— Нет, — цверг покачал головой. — Каждый волен жить так, как ему хочется. По замыслу анияра, я так полагаю, мы должны быть вместе. Но для чего — еще не знаю. Рождаются предвозвестники раз в тысячу лет, из ныне живущих смертных разве что старейшие альвы могут помнить столь отдаленные события. Кроме того, рождаются предвозвестники с интервалом в два десятка лет и велик шанс одному не дожить до рождения другого, ведь во многих странах анияристы приравниваются к сектантам, каким-нибудь двомурам, темурами или канафъяристами. В древних текстах мне удалось найти упоминания лишь об одной четверке во главе с Рогдевером Громом Огня.

— Что с ними стало? — спросил Дъёрхтард, хотя не сомневался в ответе.

— Точно не знаю, — Граниш развел руками. — О них говорилось лишь как о крамольниках, чей мятеж удалось подавить.

— Я почти ничего не знаю о предвозвестниках, — признался Дъёрхтард. — Расскажешь мне?

— Да, — серьезно кивнул цверг.

Отправиться в путешествие с незнакомцем, окатившим его невероятными заявлениями, Дъёрхтард согласился без раздумий. В то время как одна половина мага наслаждалась покоем и уединением, вторая жаждала приключений. Он не слишком поверил его словам, но, принимая себя частью этого мира, давно желал отплатить ему благодарностью. Появление же столь необычного гостя на пороге своей жизни он счел совершенно очевидным обращением к нему самого мира.

Когда сборы завершились, Дъёрхтард предстал в совершенно ином облике. Домашние лохмотья сменила темно-синяя мантия с черной каймой, высоким воротом и стоячими плечами, укрытая иссиня-черным плащом. Босые ноги облачились в высокие сапоги, а руки в кожаные перчатки. Спутанные каштановые слегка вьющиеся волосы были аккуратно расчесаны, короткие волосы на лице опрятно окольцовывали губы и разделяли подборок тонкой перегородкой, прежде мечтательный мягкий взгляд серо-голубых глаз теперь был тверд, готовый свергать горы и выжигать моря.

Дъёрхтард запечатал башню колдовским оберегом, так что и муравей отныне не мог переступить ее порога. Граниш первым начал шаг. Окинув на прощание любовным взором родные места, и пообещав лесу вернуться, маг последовал за ним.