Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

— «Росло и процветало Древо,
Как анияра волей велено.
Под сенью Яргулварда зрело
Все сущее — здесь было рождено.
И вот раскрыт цветок Семурьи,
А с ним Хрдару красный плод поспел,
И воспылал Семурья чувством,
И восхотел себе иной удел.
Созвал Семурья айинъяра,
Творцов забыл, творцом себя назвал.
И весть его принес заяра
Могущественный юный Вологам
Укрылся он плащом из тени,
Оберегал его доспех зеркал.
Он полон бодрых сновидений
С отвагой занавъяра на бой звал.
Но устрашились Вологама,
Заяра не ответили на зов —
За повелителей признали.
Призвали айинъяра трех сынов.
Один челом касался неба,
Другой крылами сто ветров держал.
Восхвалили отцов победу,
И только третий, Странник, промолчал.
Чтоб отчий гнет унять, пустился
Путем-дорогой дальним без тропы.
Но не один ни зверь, ни птица
Перечить айинъяра не могли.
Запылен плащ, истерты стопы,
Устав, среди цветов, среди росы
Прилег скиталец. Его взору
Открылся облик девы Аеси.
И дабы уберечь заяра,
Утраченный восславить мир, она
Невестой стала Вологаму,
Хотя любви еще была чужда.
Но путь продолжил Нигдарабо.
Костер развел, и в нем среди золы
Узрел он образ великана,
И возжелал гигант деву спасти.
Ворог могуч, ужасен ликом,
Воздевши руки, громом заревел.
И задрожало Древо, листья
Осыпались, но Воин стоек, смел.
Схлестнулись двое. В первой сече
Создали небо и создали твердь.
Великий Вологам повержен,
И с гибелью его родилась смерть.
И в равенстве царили силы
Врагов былых — всем роли отвели.
И Нигдарабо в новом мире
Приветствовал альмандов с высоты.
А двое братьев, устыдившись,
Отцов смиренью, силу не забыв,
Создали воинство покорных
Себе рабов, жестоких для иных.
Над младшим миром воет буря,
Срывает листья битва Двух начал —
Так пять миров в одном схлестнулись,
И только Странник стороной стоял.
Напрасно Зо сжигает небо,
Напрасно Де раскалывает твердь, —
Рошъяра не сыскать победы
Покуда Адояс на свете есть.
Три силы отошли смиренно,
Но злость-обиду в сердце затая,
Заполучили власть над сердцем
Того, чьей волей сеча рождена.
Путем-дорогой длинным Странник
Их ковы обнаружил, мысль познал.
И с друга взял он обещанье:
В миг тяжкий Адояс трубит сигнал.
Альманд не дремлет, на рассвете
Сменяется дозорный на посту,
Чтоб первым пробужденье встретить
Нового дня и не проспать беду.
Махнет крылом танцор небесный,
Распорет коготь в кузнеце металл.
Все ждут рассвета, горна песню,
О битве им уж Странник рассказал.
Он от семьи не прятал знаний,
Открыто мысли-помыслы вручил.
Не знал, есть в доме Нигдарабо
Стяжатели чужих могучих сил.
Обманом извернулись братья,
И разыграли битву меж собой.
И был безвременно оставлен,
Забыт и похоронен должный бой.
Меж тем о свадьбе толковали,
Слюбились Адояс и Аеси.
Кетэльдон прячась под коврами
О том прознал, Ахари доложил.
Ахари, обернувшись белым,
В ловушку заманила жениха,
Сковала нерушимой цепью
И в палачи Кетэльдона звала.
Но разорвал воитель цепи
И протрубил сквозь ночь, друга зовя —
Но более не зрел рассвета,
Сражен секирой красной палача.
Над Странником, к нему в покои
Прибыв, меч друга внучка подняла,
Чтоб не услышал трубы зова,
Чтоб не настала новая заря.
Напрасно утра ждет невеста,
Повержен свет и не проходит ночь.
Заходит сын в светила келью —
Отца в ней нет, меч синий держит дочь.
И в ярости отец, во гневе
Меч поднял и велел всегда и вновь
Ей в пепел обращаться серый,
Покуда не найдет прощенья слов.
Печали отдалась девица.
Невеста неневестная в тоске
Водою хладной обратилась, —
Рассыпались жемчужны по земле.
Напрасно ждет альманд рассвета,
Настать которому не суждено.
Не знает — пред рассветом этим
Его мечом убийство свершено.
Ядъяра, канафъяра братья
Возглавили, и грянул новый бой.
Но тщетны были их старанья —
Отныне Аланар владел землей.
Клинок, что назван Аштагором
Напоен знаньем и необорим.
С ним Аланар назвался богом,
Богами им рошъяра окрестил.
Искал отца, но поиск тщетен —
Его отец теперь не был рожден.
Он сыну себе в услуженье
Навек беречь назначил Аштагор».