Наташа Гера - Под моим крылом (СИ)

Плохо дело, если я не хочу ни мужчину, ни секса.

Это же мои основные потребности. То, чем я живу.

Когда уже эта весна наступит?

Или это старость?

Уснуть до тепла мне не дали. Сначала позвонили с работы и срочно вызвали в аптеку, несмотря на то, что у меня законный выходной. Там почти все заболели, надо выручать коллектив, а не симулировать самую больную. У людей реальные сопли и температура, а у меня просто хандра. Надо вылезать из-под одеяла.

А ты думала, что я такая вся непробиваемая и постоянно веселая? Я обычный живой человек, тем более женщина, достаточно жизнерадостная и энергичная, но тоже подвержена изменениям настроения и ПМС. У меня как раз межсезонье между любовью и любовью, я страдаю от нехватки любви и ласки в жизни, отвратительная осенняя погода на дворе, а еще Аркаша меня неприятно удивил и теперь мне придется сходить на прием к маммологу, а они в нашем городе водятся только в онкодиспансере. То еще удовольствие.

Надо срочно влюбиться и одним махом вылечиться и от хандры, и соплей! И как-то перекантоваться до весны. Поднять, что ли, свою записную книжку и просмотреть, кто там следующий в листе ожидания? Или пригласить моего безотказного друга Алешу – мы с ним иногда встречаемся и дружим организмами для обоюдного удовольствия? Или позвонить кому проверенному из бывших, просто для поднятия иммунитета? Что-то не хочется.

Хочу нового мужчину и новых отношений.

Собрать, что ли, подруг на шабаш, то есть консилиум? В смысле, девичник. Пока вяло собиралась на работу, позвонила Кате и Мае, идея с девичником оказалась очень кстати. У обеих было такое же паршивое настроение. Кате опять придется искать новую квартиру, потому что у хозяйки сын решил жениться, и молодым нужна жилплощадь. А они только обжились. У Маи оказалось происшествие еще покруче – вчера к ним домой пришла беременная любовница мужа и требовала отдать ей Славика. Я не могу нормально воспринимать эту информацию на трезвую голову. Говорю ей все, что могу из себя выдавить:

– Май, дорогая, ты продержись только до вечера, вот совсем ничего сейчас не делай. Поспи, почитай, прими ванну. Не говори с ним, не принимай решений, не думай даже об этом. Вечером встретимся.

Работник из меня сегодня отвратительный. Посадили меня за кассу, продавать лекарства болезным.

Понимаете, фармацевт не просто так отделен от покупателя стеклянной перегородкой и имеется только полукруглая дырка внизу у стола для передачи денег и лекарств. Фармацевт прекрасно вас слышит через стекло. Он пытается хоть чуть-чуть защитится, потому что основной наш контингент приходит не совсем здоров. Или даже наоборот, конкретно не здоров. Стекло слабо защищает от вирусов, зато хотя бы фармацевту не чихают и не кашляют прямо в лицо.

Сегодня одна тетка попыталась просунуть голову в то отверстие для лекарств, чтобы я посмотрела ей горло, не красное ли часом?

Я понимаю, что клиент всегда прав, но йомайо! Еле сдержалась, чтоб не треснуть по наглой морде сканером для штрих-кодов.

Из десяти человек, с рецептом от доктора приходит только один. Остальные требуют от меня чуда. Ну, исцеления накладыванием рук или словом происходили последний раз две тыщи лет назад. И я даже пытаться не буду. А какой сироп самый лучший именно вот от этого кашля решает только доктор. Нет, насмотрятся рекламы и занимаются самолечением. Не люблю эту работу. Лучше я буду подгузники на полку складывать.

– А вы сами чем лечитесь? – Гундосо спрашивает тетка в лохматом берете, я сначала даже подумала, что это она кошку на голову намотала, – мне такое же дайте.

Я лечусь сексом. Вот выписала себе рецепт на ближайшее время. Вряд ли смогу вам помочь. Но ей отвечаю, что сделала прививку. А она уже в этом году с прививкой опоздала.

Отработала несколько часов, еще раз обрадовалась, что мне не надо делать это постоянно, и ушла. Не домой. Аркаша записал меня на прием к маммологу прямо сегодня. Пойду покажу доктору сиськи. Аркадию не нравится какое-то уплотнение в правой груди, а мне вся эта ситуация не нравится.

Пытаюсь держать себя в руках и не волноваться раньше времени. Онкодиспансер окружен парком с аллеями и лавками. Неплохо, можно сказать, даже красивый парк, если бы не поздняя осень, низкое небо, ветер и дождь. Гулять мне здесь совершенно не хочется. Холодно и ужасно тоскливо. Хочется домой под одеяло. До приема еще пол часа, а я не знаю, куда себя деть. В коридоре больницы такая тяжелая атмосфера, что там столько ждать я не могу. Боюсь, что могу сбежать и тогда получу нагоняй от Аркадия. Он думает, что это новообразование может быть следствием моего способа контрацепции. А еще организм мне так показывает, что пора выполнить его основную функцию – размножаться, что я совершенно не принимаю. Пожалуйста, еще один повод для волнений.

Эх, такая жизнь мне совершенно не нравится. Фима, где твои крылья? Доставай, расправляй и полетела!

Да мне пофиг, что погода не летная! Фима, летай!

Нет, я не буду входить в эту больницу с обреченным выражением лица. Расправила плечи, подкрасила губы блеском, выдохнула и поцокала каблуками по длинному коридору.

На двери кабинета, куда меня направили, висит табличка с надписью Царский Вадим Алексеевич. Ты смотри, какая фамилия! Вдруг открываю дверь, а там маленький, лысый, плюгавенький, кривоногий царек. С золотым зубом? И в короне.

Я не угадала. Царский был молодым, широкоплечим, синеглазым кудрявым брюнетом. Без короны. Но с таким лицом, что ему бы сниматься в фильмах, а не принимать пациенток. Синяя хирургическая пижама подчеркивала его глаза и наводила меня на грешные мысли.

Доктора носят трусы под хирургическими пижамами?

Это хорошо, что я ожила. Плохо, что отреагировала на женатого, судя по кольцу на пальце, доктора. Да еще и с такой специальностью.

Как его жена смотрит на то, что он постоянно смотрит и трогает чужие груди? Легально. Так еще и деньги за это получает?

Я представилась, изложила суть визита и отдала Вадиму Алексеевичу Царскому свою карточку. В кабинете с ним была низенькая блондинка, пухлая, как булочка, – медсестра. Она что-то писала, потом ей позвонили, она собрала круглые металлические кастрюли, кажется они называются боксы, и убежала.

Доктор меня расспрашивал о том, где болит, как болит, когда это обнаружила.

– Простите, должен задать вам эти вопросы.

И понеслось. Как часто я живу половой жизнью? Когда начала жить половой жизнью? Месячные регулярные? Беременность, роды, аборты были?

Потом позвал за ширму. Так сказать, ощутить проблему своими руками.

Я не стесняюсь своего тела. Я горжусь им. Но сегодня я раздевалась для симпатичного мужчины не для секса, а чтобы он искал во мне болезнь. Я расстегнула лифчик, сняла его и бросила на кушетку. Расправила спину. Гордо выдвинула грудь. Я гордая. Пусть и напуганная.