Вадим Нестеров - В бой идут 2

— Отлично! — завопил Тарасик. — Патрик, держи его на себе, а мы сейчас эту морду быстро ушатаем!

Старшеклассники радостно загалдели, подтверждая вышесказанное. Но все это веселье пресекла реплика Сергеевны, сказанная очень тихим голосом:

— Мотылек улетает…

И впрямь — белый лепесток бабочки плясал уже очень далеко, на пределе видимости, еще секунд десять — и совсем скроется из глаз.

Все замерли.

— Взвод! — взревел Митрич своим знаменитым голосом, принимая решение, — Патрик на месте, остальные за мной, бегом… Марш!

И первым бросился в кусты.

— Мы ее не бросим! — вдруг заорал Тарас.

— Нет, бросите!!! — заорал в ответ Митрич, легко перекрыв крик воспитанника. — Черт с вами, Петька — лечишь Патрика, остальные за мной — бегом! Бегом, я сказал!!!

Как мы неслись за этим мотыльком! Я так не бегал с того самого дня, как мы с Сергеевной бегали ночью в грозу. Господи, как будто сто лет прошло с того дня, хотя на деле — и месяца нет.

Я, конечно, бежал последним, но даже это не помешало мне услышать, как упрямый Плюха устроил выяснение отношений. Да, прямо на бегу.

— Почему мы их бросили?! — Тарас даже не спрашивал, это был не вопрос, а то, что в девяностые именовалось «предъява».

— Потому что ты дебил, а не командир! — популярно растолковывал Митрич. — Это не я, это ты должен был скомандовать — после того, как Светка про бабочку сказала. Уф! Понял?

— Нет!

— Дебил! Ты думаешь, уф, нам мотылька каждый раз посылать будут?

— Не… Не знаю!

— А я знаю! Такие услуги — одноразовые. Уф. Боженька дважды очко не сдает. Понял?

— Нет!

— Баран! У командира одна задача — выполнить задачу! Всё! Все остальное — и люди тоже — средство для выполнения. Уф. И ты ими — рас-по-ря-жа-ешь-ся! Понял? Их НАДО было бросить. Или двое, или все, понял? И решение на тебе, иначе ты не командир, а говно! Понял? Уф! И ты молись, что этому в игре учишься, а не в жизни! А теперь заткнись и беги! Уф!

Маленький Тарасик в своей дурацкой чалме бежал рядом с Митричем и даже со спины было видно, как напряженно он размышляет.

— Хорошо… — снова начал он. — А если спасать надо было для выполнения задачи? Помните, прошлый раз полный состав команды требовали? Вдруг сейчас опять?

— Ослятина! — вынес вердикт Митрич. — Не мог ты всех привести — это раз. Еще чуть-чуть — и он улетел бы нахрен. Тогда без шансов. А так — шансы есть. Может, трех возьмут. Уф. Может, двое выживут и догонят. Варианты. Всякое случается. Это раз.

Я с удивлением посмотрел на фрейм группы — действительно, и Патрик, и Петька были еще живы, их иконки не потемнели. Молодцы какие.

— Ты олух — это два. Какой полный состав? Это не первый тур. Ты видел, сколько групп в неполном составе? Их бы на дистанцию не выпустили! Так что — играем пока!

И Митрич бодро заработал локтями. Тарасик еще немного подумал, потом сказал.

— Вы правы. И в бизнесе та же фигня. Спасибо за науку. Я вам должен.

— Сочтемся, — хмыкнул Митрич.

Дальше мы бежали молча — берегли дыхание. И вот, когда я уже морально готов был сдаться и свалиться без сил, подлый мотылёк сбавил скорость. Пришлось бежать дальше, правда, всё больше и больше отставая от основной группы. Добрая девочка Таня хотела было задержаться и сопровождать меня, но суровый Митрич покачал головой:

— Сейчас каждый из вас — на вес золота. А любой из нас — опционально. Не боись, догонит нас Митя. Вперед, вперед!

Светлана порывалась что-то ему сказать, но Митрич только сурово помотал головой и отмахнулся. Светлана, чтобы не ронять авторитет командира, тоже махнула рукой и убежала вперёд.

И только я телепался сзади.

Меж тем мотылёк явно выводил нас из джунглей — в застоялом и недвижном воздухе явно появились какие-то новые нотки. Пахнуло водой — причем водой текучей. Да и звуки впереди всё больше напоминали громыхающую воду.

Когда я, задыхающийся, выскочил на берег реки, то обнаружил, что не ошибся. Здесь джунгли резко, как обрезанные, переходили в горы. А со скал, разливаясь в полете широким водопадом, падала речка. Небольшая — не Волга и даже не Орь, но зато быстрая, звонкая и говорливая. Перед водопадом была небольшая каменная площадка на которой валялось окровавленное тело Андрюшки, а трое наших оставшихся воспитанников бились с двумя здоровенными обезьянами. Обезьяны выглядели вполне цивилизованно, обе были обряжены во вполне приличные доспехи, левая довольно ловко орудовала копьем, правая же наседала на Ольгу с палицей. Я — уже на автомате — тут же посмотрел уровни. Нормально, оба примата были практически ровней нашим, всего-то 6 уровня. Высокие характеристики оружия обеих паладинш показатели как минимум уравнивали. А наличие Тарасика, укрывшегося за деревом и ловко швырявшегося оттуда огненными шарами, делало исход боя вполне предсказуемым.

Косвенным образом это подтверждала и реакция Митрича. «Слуга царю, отец солдатам» за боем не следил от слова вообще, а повернувшись к баталии спиной, нервно допытывался у старушек:

— И что — никто не видел, куда эта проклятая бабочка делась? Ну вы же впереди меня бежали, что у вас — глаз нет!

— Да достал ты, сапог! — орала в ответ Семеновна. — Не улетала она никуда, говорят же тебе! Исчезла — и всё! В речке утопилась, блин!

— Ага! — ярился офицер запаса. — Ну и куда нам теперь? Плот сколачивать, и вниз по течению плыть, труп искать? Так здесь не то что плот, здесь на байдарке не пройдешь! Узковата речушка!

Тут он, наконец, заметил меня.

— О, Митя! Прикинь — эти вороны бабочку потеряли! Тут вообще весело было — студенты первыми бежали, ну и Андрюха с ними, ну а чо — дело молодое! Я так понимаю, выбегают они сюда, на площадку, эти мартышки со скал им навстречу прыгают, и одна из них Андрюхе по кумполу своей железной палкой и залудила. Тот, конечно, сразу с копыт, лежит, скучает, перерождения ждёт. Вот просто не везет парню в последнее время. А вторая на Татьяну прыгнула ну и, конечно, огребла лопатой по… По лицу. И, самое главное — пока это месилово шло, эти капустницу эту вредительскую проворонили.

— Да ты на себе посмотри, голова твоя пенёк! — взъярилась Семеновна. — Сам-то что лицом торговал? Ты вообще на эту бабочку внимания не обращал, сразу в драку полез распоряжаться, кто кого бить будет. А теперь на нас сваливает.

— Ой, да нужны вы мне! — махнул рукой вояка. — Все равно здесь явно конец дорожки, сейчас ребята этих макак сложат, мы здесь все по камешку перевернём, найдем, куда дальше двигать!

Я хотел сказать: «Не надо переворачивать», но не смог. Я стоял, согнувшись и упершись руками в колени, и тщетно пытался хоть что сказать. Натрудившиеся лёгкие жадно гоняли воздух туда-сюда, а вот гордо как будто перехватило. Наконец, я плюнул на эти попутки и просто показал рукой.