Владимир Поселягин - Берсерк

— Без работника социальной службы или преподавателя моего детдома вы не имеете права меня допрашивать. К тому же я ни в чём не виноват.

— Заткнись, — сказал один из двоицы, спокойно так сказал, лениво, и бросил двум бойцам, что меня привели: — Усадите его и свободны.

Те усадили меня на стул, между прочим не прикованному к полу, я сразу проверил, отодвинувшись в сторону. В окно били солнечные лучи, что прорвались в «окно» среди туч, а это некомфортно.

— Сразу предупреждаю, что у меня слабое сердце, надышался химией во время опытов. Мой допрос может привести к его остановке. Если это случится, вы ответите.

Говорить я старался быстро, так как уже начал чувствовать действие седативных препаратов той «таблетки», что проглотил. Если проще, то это средство для замедления сердцебиения и дыхания. Так-то здоровье у меня огого. Фактически при первичной проверке меня смогут принять за труп, отправив в соответствующее заведение, то есть в морг. Действие препарата недолгое, часа два, поэтому надеюсь, до вскрытия дело дойти не успеет. Как-то не хочется соответствовать анекдоту, что: вскрытие показало — что пациент умер от вскрытия.

После моих слов второй с откровенной скукой на лице подошёл ко мне и отвесил затрещину. Явный намёк, что нужно вести себя, как они хотят, а не как я это делаю. Мол, мои желания их мало интересуют. Играть, так до конца, от удара я слетел со стула и под явными удивлёнными лицами оперативников забился на полу, схватившись за сердце и хрипя при этом. Надо сказать, действовали те быстро и с большим опытом, возможно, наработанным в этом или соседних кабинетах. Один, подскочив, стал массировать мне грудь, второй, когда я вытянулся в агонии — тут я не играл, не думал, что такой эффект от лекарств будет, не проверенные они, — уже платок накладывал на лицо, чтобы начать делать искусственное дыхание, когда оно остановится, но я успел последним усилием сбить её и вмазать ему по губам тыльной стороной ладони, это ему за затрещину, после чего окончательно вырубился. Хотя секунд десять ещё слышал разозлённые голоса, но дальше всё, темнота.

Очнулся от холода, нет, не так. ХОЛОДА. Подвывая и стуча зубами, я закутался в лёгкую простыню, в которой был, и осмотрелся, дрожа всем телом, меня бил озноб. Вот этот отходняк не ожидал. Хотя тут, может, и от морозильника, вовремя я проснулся, мог бы и замёрзнуть насмерть. Что-то сильно давило на пальцы одной ноги, и я, подтянув ногу, нащупал бирку на проволоке. Вот накрутили, чуть кровообращение не нарушили. Открутил её, и палец сразу стал постреливать, кровь пошла. Массируя его, задумался. В помещении темно хоть глаз выколи, но, похоже, я сижу на деревянных нарах, на ощупь понял, покрытый простынёй, и, мне кажется, я тут не один, вроде морозильник большой. Выбираться нужно срочно, пока совсем не замёрз, поэтому я, ухватившись за край полки, стал нащупывать пол, он оказался ниже, чем думал, получается, лежал я на второй полке. Пальцами наткнулся на твёрдое холодное изваяние неизвестного трупа. Стянув с него простыню, тоже завернулся и в неё. Так теплее.

Заметив, как в стене левее появилась и расширяется полоса света, я воспользовался тем, что стало видно, что творится вокруг, и рванул под стеллаж, укрываясь и слушая, о чём говорят два сотрудника морга. Понятно, один, с трубным голосом, материл санитара, что свежее тело отправил в морозильник, а не в очередь на вскрытие. Санитар лениво оправдывался, похоже, этому раздолбаю было всё равно, что ему говорят. И сейчас тот возвращался в морозилку, и, как я предположил, интересовала их моя тушка. Причём по виду морозильника, а внутри загорелась лампочка под потолком, и по оборотам речи сотрудников морга, это не служебный морг ФСБ, больше на районный похож. Городской. Как интересно.

Когда в морг вошло два раздолбая-санитара лет двадцати, толкая перед собой каталку, то я приготовился к броску, разрабатывая конечности, чтобы чувствительность вернулась. По виду — студенты на практике или на подработке, ну точно муниципальный морг.

— А где?.. — указал на пустой стеллаж тот, что покрепче, и, дёрнувшись, стал заваливаться на бок.

Подскочив, я ударил его сцепленными в замок руками, после чего нанёс два удара второму, что с удивлённым лицом оборачивался к нам. Вырубив его, немного попинал, но от души, понятно, кто меня сюда сунул, я стал действовать дальше, пока их не хватились. Похоже, патологоанатом ещё готовится к работе над моим телом, так что время есть.

Комплекцией санитары были больше меня, но выбирать не из чего, так что я быстро их раздел и, крякнув от усилия, поместил на полки. Того, что тяжелее, на свободную нижнюю, а второго на своё бывшее место. Оба были полностью обнажены, уже гусиной кожей покрылись. Второму, что на моей полке лежал, я прикрутил бирку на палец. Так же, как мне накрутили, чтобы до крови в кожу проволочка врезалась. Пусть помнит. Одеваясь в один из комплектов, я заметил след укола на левой руке, видимо, кровь на анализ брали. Вполне реально. Накинув сверху и застегнув халат, я вышел и закрыл дверь снаружи. Рядом был тумблер и датчик, так что я повернул, отключая морозильник. Ещё не хватало заморозить бедолаг до смерти. Мне лишней смерти не нужно, те и так получили своё. Состояние было поначалу так себе, но постепенно я отходил, надеюсь, вскоре войду в норму.

Выскользнув из пустого помещения в коридор, заторопился по нему, активно крутя головой. Белую санитарную шапочку я надвинул на глаза, чтобы не опознали.

— Да где тут выход?! — сердито пробормотал я себе под нос.

В каком-то из помещений, мимо которого я проскользнул, слышались голоса и звон металлических предметов, похоже на инструмент для вскрытия в титановом боксе. Наконец заметил выход, похоже, чёрный, служебный, закрыт изнутри щеколдой, откинул её и, осмотревшись, определил: тут был задний дворик и подъезд для медицинских машин. Через эти створки тела в морг доставляли. Ну, как пришёл, так и уйду. Выход свободный. Скинув шапочку и халат, я выскользнул наружу и двинул к выходу. Одежда была с чужого плеча, штанины пришлось закатать немного и придерживать руками. У ремня не было подходящей дырочки, чтобы брюки держались, а рубашка навыпуск. Трусы и майки я не брал, просто снял, чтобы те прошли через то же, что и я, и закинул одним комом со вторым комплектом одежды под один из стеллажей. Оба тела прикрыл простынёй, это не забыл.

Отойдя от морга, я осмотрелся более внимательно и осмысленно, сразу сообразив, где оказался. Похоже, это была одна из городских районных больниц, и морг при ней. К проходной я не пошёл, там сторож, сразу заметит, что как-то одежда мне не подходит. Фигня. Дошёл до поликлиники и спокойно вышел наружу, миновав сторожей. Дальше уже заторопился в сторону ближайшей проезжей части, нужно отойти подальше, найти машину и добраться до второго гаража. Первый — всё, можно о нём забыть, спалили его. Прежде чем отойти подальше, я обернулся на камеру, под неё я и так попал, никак не обойти было, грамотные спецы ставили, и показал средний палец. Всё равно расследование будет, просмотрят их, и кому надо, тот поймёт.