Оксана Демченко - Сын заката

– И я о том же, – лукаво улыбнулся он. – Ноттэ живучий и умный, он придумает, как совладать с бедой.

– А кто станет помогать? Эй, разве можно не спасать, когда кругом мрут и страх сплошной – чума.

– Эо не стал бы, ни за что, – сухо ответил Вион, – теперь я понимаю. Он лет десять назад сильно повздорил с королем островной страны. Вроде бы имелось некое прямое оскорбление, но кого и кем, не ведаю. Дошло до того, что люди решили убить Эо, оплатили это дело золотом, и щедро. Мы, нэрриха, успеваем увернуться от стрелы, от арбалетного болта. Но пуля… Его разозлили и вывели под прямой удар дюжины мушкетов.

– И что? – шепотом выговорила Зоэ.

– И никто не знает, что, – развел руками нэрриха. – Двенадцать трупов стрелков, пять лет отсутствия Эо и любых упоминаний о нем. Три загадочных отравления в королевской семье на островах, и еще два подозрительных падения с лошадей на охоте, оба раза – сломанные шеи. Мы, нэрриха, полагаем свою жизнь ценной и не любим даже думать о её конечности. Особенно – некоторые из нас. Эо, как мне представляется, не просто обозлился. Он испугался.

– Испугался?

– Ощутил уязвимость, – уточнил Вион. —Если я прав, происходящее в долине – его вина и хуже, месть всему роду людскому. Решил нанести удар первым…

– Как же можно, всем – из-за одного какого-то злодея? – побледнела Зоэ, замирая на месте. Мостовая словно бы остыла вмиг, а ночь потемнела и нахмурилась.

– Мы на перепутье, – тихо и грустно молвил Вион, останавливаясь у развилки двух уличек, широкой и узкой, и с сомнением всматриваясь в пляшущие тени факелов. – Он ощутил и выбрал. Ложно, зло… но осознанно. Страх сильных ужасен, теперь я вижу.

Король, вроде бы и не слушавший разговора, оказался рядом, положил руку на плечо Зоэ. Утешая, погладил по голове, по длинным распущенным волосам.

– Мы на перепутье, – повторил он эхом, отворачиваясь от узкой неосвещенной улочки. —Башня желает уничтожить ересь, даже если вместе с ней уйдут и нэрриха – древнее чудо, мостик меж привычным миром – и неведомым, запредельным для людей. Башня жаждет прироста власти… и мне предлагает так много, что грех отказаться. Преследования богатых еретиков в считанные месяцы наполнят казну, укрепят власть и избавят от трудностей с усмирением диких баронов и даже грандов, возомнивших себя равными королю. А как пополнится галерный флот! Опираясь на церковь, мы сомнем городские вольности севера и уничтожим эмират юга, последний на этом берегу… Я стану великим королем, так почему бы мне не согласиться с заманчивым предложением?

Зоэ совсем заледенела. По спине, прижатой к теплому королевскому боку, поползли мурашки. Ноттэ спасает людей, в долине чума. А тут, в столице, хладнокровно решают: нужен ли сам Ноттэ? И даже: насколько выгодно его предать и убить…

– Если бы я согласился с Башней, мы не гуляли бы и не смотрели ночной город, – король нагнулся, зашептал в ухо. – Видишь ли, Ноттэ оставил нам труд своего учителя, человека и настоящего гранда Башни. Многое, написанное стариком, кажется ересью и даже бредом. Но отмахнуться не получается, хоть я и пробовал. Теперь мы думаем. Зимой Бэль потеряла ребенка и чуть не сошла с ума. Башня не помогла, не справилась. А ты в один день вернула ей покой и улыбку, настоящие, не показные. Между тем, с точки зрения патора ты – жутчайшее проявление бесовства, подлежащее искоренению. Но я желаю быть мужем здоровой Бэль, тем более теперь, когда увидел лицо её безумия. Значит, ограниченная и подконтрольная ересь лично мне пока что выгодна, а королеве целительна. Раз так, ересь ли ты – это еще вопрос.

– И что дальше? – испуганно пискнула Зоэ.

– Дальше, – король указал вперед, – площадь. Род Траста с этим местом связан прямо-таки мистически. Идем, мы точно подгадали время.

– Значит, у нас не просто прогулка.

– Боже мой, где ты видела отдыхающих королей? – усмехнулся Бертран. – Как однажды сказал злоязыкий насмешник Ноттэ, мы даже спим в короне и, пьяные до бессознательности, подаем благочестивый пример борьбы с бесовством, но никак не выказываем слабость.

– А сейчас что вы… подаёте?

– Там будет видно. Но Эспада, полагаю, постарается подать барашка на вертеле.

Король подмигнул, прихватил за плечо и повел на площадь, поглядывая по сторонам и беззаботно посвистывая. Зоэ ежилась, опасливо озиралась и примечала: доны теперь следуют за его величеством вплотную, прикрывают спину, заслоняют с боков. Вион, наоборот, отстранился от группы и шагает сам по себе, вроде бы рассеянно изучая окна домов и крыши, теряющиеся в сумраке.

На площади, вопреки позднему времени, оказалось людно и шумно. Шагающий первым, заслоняющий половину обзора Эспада раздвигал и отталкивал людей. Он не церемонился, сквозь зубы изобретательно поругивал зевак. Королевского пса то ли узнавали, то ли понимали по тону бесполезность споров, но уступали сразу, да еще и кланялись, торопливо двигались подальше… и лишали дона Эппе шанса толком ввязаться в ссору.

Эспада прошел вдоль домов, выбрал заведение, подходящее по одному ему ведомым признакам, и уселся за стол, демонстративно лязгнув кинжалом. Зоэ упала на лавку там, куда толкнул король. Девочка не сомневалась: вокруг имеются люди, оберегающие короля тайно и достаточно усердно. Вон хоть эти – за соседними длинными столами: подозрительно трезвые и опрятные люди, все как на подбор без украшений, но с достойным оружием и мрачновато-серьезными лицами.

Из сумерек явился Вион, устроился напротив короля. Он беззаботно улыбался… и не забывал присматривать за площадью.

– Люблю этот город, – с неподдельным восторгом сообщил нэрриха. – На островах грязно, на севере и того хуже, грязно и вонюче, уж простите за прямоту. Люди не моются и не желают слышать о разумных ограничениях, налагаемых жизнью в больших городах. Но Эндэра иная, здесь я дома, здесь мне хорошо.

– Должен признать, заслуга нэрриха велика в нашем особенном положении и необычных для верующих в Башню традициях, – поддержал тему король, нагло оглаживая необъятный зад дородной хозяйки гостерии, поросячьи похрюкивающей в ответ на приставания. – Всем вина, лапушка, ну и прочее, как обычно. Моему любимому псу кинь самое недожаренное мясо, какое есть.

Эспада зарычал, подтверждая особый заказ. Женщина еще немного похрюкала и поплыла прочь, качая бедрами и норовя задеть всякого гостя, провоцируя новые хлопки по заднице – и новые заказы… Вион скривился, усмехнулся и вернулся к разговору.

– Город строили южане и, хоть вы полагаете их еретиками, не разрушили и не забыли созданных ими умных устройств.

– Зоэ гуляет сегодня босиком. И ничего, камни без слизи и грязи. Это ведь Атэрра! Здесь мостовые блестят. Зато Тагеза старается угодить Башне, там по имя божье разрушили всякую ересь, каменную, глиняную и деревянную, – согласился король, – и теперь воняют непередаваемо. Только это не грех, их ставят нам в пример. Сам патор велит на проповедях: не мойтесь, святость убудет. Но мы привыкли мыться… Это несколько портит наши отношения с севером, зато открывает возможность общения с югом и востоком. Оллэ приложил немало сил для постепенного создания нынешнего порядка. Дед Изабеллы считал советы старейшего нэрриха глупыми, закон о службе по канализации, поддержанию и расширению её в новых кварталах подписал в глубоком подпитии, если уж излагать историю по правде, а не по легенде. Но мы благодарны ему и за это, мы видим разницу: вне полуострова люди мрут к тридцати-сорока, а наши беднейшие подданные обычно доживают до пятидесяти, некоторых же грандов следует признать исключительной древностью, я знаком с двумя восьмидесятилетними, они почти нэрриха по длине жизни. Помнят моего прадеда…