Елена Хаецкая - За Синей рекой

– У меня есть конфеты! – вспомнила Кадаушка. – Кто хочет?

Никто не отозвался.

Гловач произвел бессмысленный проигрыш и дал лютне отдых.

Брат Дубрава тихо сказал:

– Душно. Можно открыть окно?

– Шумно будет, – пояснила Кадаушка. – Разговаривать не сможем из-за грохота.

Брат Дубрава покорился, задышав часто и мелко.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? – спросила Кадаушку Гиацинта и указала подбородком на тень Иоганна Шмутце.

– Что? – удивилась Кадаушка.

– Он вспомнил! Сам! Начал обратно воплощаться! Заговорил!

– Он и раньше говорил иногда, – обиделась Кадаушка. – Без посторонних – очень даже говорил… Иногда. Что вот вы его за дурачка совсем держите! Он, между прочим, умный! Просто всем завидно, что у меня такой милый компанчик! И в бараке все – тоже! «Подобрала уродца и возишься», – передразнила она кого-то малосимпатичного. – А у самой заячья губа. О себе бы беспокоилась.

В этот момент бригадир Гугуница открыл глаза и бодро, как не спал, произнес:

– Ладно, добытчики. Время-то идет, а работа стоит. Предлагаю решить вопрос на собрании всего коллектива.

– Мало ли что они там нарешают, – возразил Борживой. – Удумали! Все умные стали, как я погляжу. Раньше так не делалось. Что пан скажет – то и хорошо. Нет уж. Нет у меня доверия. А предлагаю вот что: мы этого повара, значит, забираем, а вы нам еще дайте провожатого до Огнедумова царства. Чтоб мы у него, проклятого, прямо под носом выскочили!

Он сделал хищный финт рукой, словно сворачивал шею кому-то незримому.

– Еще чего! Забрать у меня! – рассердилась Кадаушка.

– Не можешь ведь ты держать его у себя? – сказал Гугуница.

– Почему? – с вызовом осведомилась она. – Это же я его спасла. Забыли? А как поправится окончательно, определим на работу. В столовую нашу хорошо бы наконец приличного повара. Вон тот добытчик, что признал его, говорит – он повар. Работа найдется, не пропадет.

– Он придворный повар, – заметила Гиацинта холодно.

– Ну так и что с того? – ответила Кадаушка. – Что ж придворные – не люди? Каши-то на бригаду наварить всяко сумеет… Верно я говорю?

Иоганн Шмутце поднял голову, посмотрел на свою покровительницу… и улыбнулся. Он почти совсем перестал быть прозрачным, только ноги еще оставались белесыми, как моллюски.

Зимородок перехватил внимание Гугуницы и быстро спросил:

– Проводника дашь?

Бригадир устремил на следопыта неморгающий взор. То ли что-то пытался внушить – безмолвно, то ли просто задумался глубоко.

– Сам видишь, – продолжал Зимородок, – Огнедум опасен. Он сейчас наращивает мощь. С помощью ваших же камней – не исключено. Он же маг! Откуда вам знать, может быть, вы собственными руками делаете для него оружие? Глядите, он и до вас доберется!

– А ты меня не запугивай, – нервно сказал Гугуница.

Зимородок кивнул на Иоганна Шмутце:

– Чего уж больше запугивать! Видал, что он с людьми делает?

– М-да, – сказал Гугуница. – Эффектно. – И снова погрузился в раздумья. Потом заговорил, словно сам с собою: – Из коллектива сейчас никого не выделишь. И без того идем с запозданием графика…

– Я моего компанчика не отдам! – заявила Кадаушка. – Пусть без него идут, не заблудятся! Не маленькие! Он все равно ведь дороги не знает… Бродил, небось, бедненький по верхотуре да провалился… Так было? – обратилась она к Иоганну Шмутце. – Ты им скажи, скажи, а то мне они не верят. Ты провалился? В шахту? Случайно?

– Провалился… – подтвердил бывший королевский повар. – Случайно…

– А потом заблудился в темноте. Да?

– Заблудился в темноте…

– Вот видите!

– Да он просто за тобой повторяет, – сказал девушке Зимородок. – Он же тень!

– Нет, она правильно… я не повторяю… – с трудом выговаривая слова, молвил Иоганн Шмутце. – Просто повторять… легче.

Кадаушка победоносно улыбнулась:

– Я же говорила, что он у меня умный!

– Проводника дай, – повторил бригадиру Зимородок.

– Почему? – сказал Гугуница. – Я не обязан. Обратись к начальству, как оно решит, а потом на общем собрании вынесут постановление…

– Дай проводника, – еще раз сказал Зимородок. – Вот лично ты и дай. Ни к какому начальству мы больше не пойдем.

– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? – взвился Гугуница. – Ты совсем дурак? Как это я дам тебе проводника? Я тебе что – бюро туризма? Я возглавляю бригаду, понял? И все!

– Огнедум…

– Как я отношусь к Огнедуму – мое личное дело! Мы добытчики, а не…

– Гугуница, – сказал Зимородок, – мы ведь и убить можем.

– Да ну? – не испугался Гугуница.

– Ну как мне тебя убедить! – взмолился Зимородок. – Скажи!

Вполне насладившись моральной победой, Гугуница проговорил:

– Насчет нашего начальства – это ты, добытчик, верно все понял. Мастера топить любое начинание. Им бы только график чтоб выполнялся – и никакой инициативы. Гасители! А повар в столовую действительно нужен, – прибавил он вдруг.

– Иоганна мы заберем, – сказал Людвиг. – После победы к себе возьму.

Иоганн Шмутце сел поудобнее, пошевелил пальцами, поежился плечами. На Людвига поглядел тоскливо.

– Эй, ты чего?.. – испугался этого взгляда Людвиг.

– Чего… – прошептал бывший королевский повар.

– От себя говори! От себя! – Людвиг несколько раз встряхнул его за плечи. – Что с тобой?

– Не хочу… обратно… – выговорил Шмутце. – Лучше… здесь.

– Ага! – возликовала Кадаушка. – Победила дружба!

– Ты не хочешь возвращаться? – Людвиг не мог поверить услышанному. – Тебе не хочется снова увидеть дворец и нашего доброго короля? Готовить рябчиков в яблоках, взбитые сливки с ягодами, суфле, мороженое?

– Лучше… кашу, – пробубнил Шмутце.

– Очнись! – Теперь Людвиг чуть не плакал. – Что с тобой? Вспомни, кто ты! Какая каша?

– Каша… лучше, – упрямо повторял Иоганн Шмутце. – Здесь… Кадаушка… Не страшно. Не мучают. – И он выкрикнул, собрав последние силы: – Весело!

После чего рухнул навзничь, потеряв сознание.

– Убился! – взвизгнула Кадаушка и спрыгнула с кровати, отталкивая Людвига к перегородке. – Уйди ты! Чуть компанчика моего не уморил… губинец!

Людвиг густо покраснел и перебрался на кровать. Шмутце слабо зашевелился на руках у Кадаушки.

– Ваше сиятельство… – пролепетал Шмутце. – Не губите!..

– Никто тебя не заберет, – ласково сказала девушка. – Никто тебя им не отдаст… Не дождутся! Будешь трудиться. Станешь уважаемым человеком… Премию получишь… Ну, ну…

Шмутце всхлипнул и улыбнулся.

– Я есть хочу, – сказал он вдруг.

– У меня конфетки остались, – обрадовалась Кадаушка. И обратилась к Штрандену: – Добытчик, ты ближе всех сидишь. Достань кулек из-под подушки.

Осчастливленный липкой конфеткой, Шмутце полулежал на полу. По его изможденному лицу текли светлые слезы.