Unknown - Истории из жизни (СИ)

====== Жалость ======

— Спокойной ночи, Шисей, — Сольвейг отчаянно зевала. Она на прощание помахала стражу рукой и скрылась за дверью дома в Интердике.

За прошедшее время многое изменилось. София научила латника ощущать зверя, делить пополам с ним свое сознание. И пусть у Шисея ещё не всегда получалось, но прогресс определённо был. Он научился перекидываться самостоятельно, по желанию, как в форму зверя, так и обратно. И при этом не пытаясь сожрать ближнего своего. «Крышу» срывало только в полнолуния, тогда безбоязненно подойти к оборотню могла лишь Сольвейг, которую зверь признавал своей собственностью. Даже со своей наставницей, Софией, Шисей пытался подраться и откусить ей хвост. Но вёрткая волчица легко скрылась в зарослях и запутала след, а утром пояснила стражу, в чём именно он был не прав. Лучница была и впрямь удивительной, она всегда была спокойной, никогда не орала на своего подопечного, даже если у того не получалось даже с сотой попытки. Терпение, выдержка, ясные и доходчивые объяснения… мечта, а не наставница. Сегодня «урока» не было, потому страж, проводив Сольвейг, которая неизменно присутствовала на тренировках в качестве зрителя и успокоительного, был предоставлен сам себе. Шисей тихо вздохнул. Он всеми силами старался гнать от себя смущавшие мысли и тайно завидовал своему волку. У него с Сольвейг было в разы проще. Зверя не сковывали нормы приличий и морали, потому он в своей грубоватой дикой манере всегда добивался желаемой ласки. «Она дочь твоего друга, очнись!» — воин отвесил себе мысленный подзатыльник и побрёл прочь от крыльца. Ночь дышала прохладой и звёздным светом. Спать ему не хотелось совершенно. Достигнутое взаимопонимание со своим волком добавило Шисею звериную долю выносливости. Он воровато осмотрелся по сторонам и сощурился, сделав шумный вдох. Впереди сквозь деревья мерцал синевой разлом на другую половину Атреи. Идея показалась стражу заманчивой, и он ускорил шаги. А минутами позже влажная прохлада болот сменилась на мороз. Латные сапоги элийца увязли в сугробе. Шисей снова осмотрелся по сторонам. За счёт снега тут было намного светлее, чем в Интердике. Недолго думая, страж принялся торопливо скидывать свои доспехи. Губы растянулись в ухмылке, стоило представить себе физиономию какого-нибудь асмодианина, застукавшего Шисея за его занятием. Но возвращаться потом, чтобы найти доспехи, ему совсем не хотелось. Белусланский мороз не успел толком искусать привыкшую к теплу кожу элийца. В небо взвился протяжный вой. Волчьи ноздри втянули холодный воздух, и оборотень вприпрыжку помчался сквозь снег, особо не разбирая дороги. Было нечто упоительное в обретённой свободе. Благодаря урокам Софии, Шисей осознавал себя… практически всегда, спуская с поводка своего зверя. Теперь всё безудержное, дикое веселье от волка передавалось и даэву, зажигая янтарные глаза яркими искрами. Он носился, взметая тучи снега и распугивая белок. Одну даже умудрился поймать. Белые хлопья под лапами и морда самого зверя окрасились алым. И вдруг ветерок донёс чужой запах. Не добычи и не даэва. Рядом был ещё один хищник. Шисей прижал уши и наморщил волчий нос, издав угрожающее рычание. Внезапно на него прыгнул рыжий волк, слетевший по склону слева. Завязалась драка, хищники покатились по снегу кубарем, огрызаясь и рыча. Рыжий был на порядок меньше, но довольно агрессивным. Уступать не хотел никто. И тут рык сменился жалобным поскуливанием. Снег обагрился кровью. Драчуны отскочили друг от друга, тяжело дыша. Шисей смог рассмотреть своего соперника. У Рыжего не было одной передней лапы, а вдоль холки струилась в цвет меха шелковистая грива. И несмотря на отсутствие конечности, нельзя было назвать рыжего волка медленным или неловким. Он снова бросился на незнакомца. Однако теперь оба рычали уже не настолько грозно, а зубы клацали не в опасной близости у горла. Укус за ухо. Отскочить. Снова прыгнуть. Если бы волки могли хохотать — они бы сейчас это делали, утопая с головой в первобытном веселье и взметая целые тучи снега. Странная парочка из рыжего волка и оборотня распугала всех белок и мелкое зверьё в округе и порядком вымотала друг друга. Прощанием стал долгий громкий вой. Шисей помчался прочь от нового знакомого, потому что с рассветом его зверь захочет спать. Страж ещё не настолько хорошо владел им. Рыжий проводил оборотня взглядом и засеменил в сторону дома Хаоры. Ночь определённо удалась. — Где тебя так долго носило? — сонно спросила целительница, которую следопыт умудрился разбудить своим возвращением. — В снегу весь… Девушка уже знала, как именно Корунд добирается до крепости. Однажды застукала его за превращением в волка, а потом закатила скандал, что подобные затраты сил слишком вредны для него. Но эту битву она тогда проиграла, Рыжий ни в какую не хотел спокойно сидеть дома, и жрице оставалось только смириться с этим. Корунд потирал укушенное до крови ухо и смотрел на Хаору. В его взгляде ещё не погасли искры адреналина, мысленно убийца был в заснеженном лесу, «дрался» с новым другом. Там, в облике волка он напрочь забывал и о собственной слабости, и об отсутствующей руке. — Я повстречал странное существо, — начал Рыжий, — вроде волк, но здоровый такой и… дурной, — следопыт ухмыльнулся, — давно я так не развлекался. Тут он опомнился, оставил в покое ухо и подошёл поближе к постели целительницы. — Извини, что разбудил. Как ты себя чувствуешь? Может, попить принести? — волчья сущность успокоилась и улеглась глубоко в сердце, уступив место заботливому влюблённому болвану. — Да не, не надо, — девушка отрицательно мотнула головой. — Давай залечу. Хаора подтянула одеяло повыше и села, протянув руку к следопыту и едва ощутимо касаясь пальцами его пострадавшего уха. Под рукой тускло вспыхнуло голубым светом, озаряя лицо жрицы. — Главное, чтоб эти развлечения не закончились глобальными травмами… — Нет, я всегда осторожен, — Рыжий прикрыл глаза, позволяя чарам девушки обволакивать кожу и проникать в повреждённые ткани, сращивая их. — Ну или почти всегда… вообще, он не показался мне злым. Я напал первым. Убийца умолк, а потом открыл глаза и скосил взгляд на Хаору. — А разве в Белуслане водятся двухметровые волки? — поинтересовался он. — Не припомню таких, когда жил тут. — Не водятся… первым?! Ты первым ломанулся на двухметровую зверюгу? Долбоеб, — девушка отняла руку и возмущённо посмотрела на Корунда. — То есть, я тут именно для этого вокруг тебя плясала, пытаясь на ноги поставить, кости сращивала и рёбра творила?! А ты решил пойти тупо прыгнуть на огромную тварь с перспективой убиться, если твоё «показалось» на деле неверное?! Идиот! Корунд повернулся к возмущённой жрице и вдруг толкнул её в плечо, чтобы та снова улеглась на подушку. Жест получился неожиданным и грубоватым, но не нёс в себе агрессии. Ухмыляющаяся физиономия Рыжего нависла сверху. Кажется, его звероформа ещё не полностью уснула в сознании и теперь проявляла себя, довольно скалясь. Рукой убийца упёрся в подушку сбоку от головы девушки и наклонился совсем близко к её лицу, замер в миллиметрах от губ. Блестящий азартом взгляд упёрся в глаза Хаоры. — Ты такая… милая… когда бесишься, — едва не промурлыкал Рыжий, скользя взглядом по лицу целительницы, и задержался на её губах. Голос убийцы как будто слегка вибрировал, отчасти походя на волчье ворчание. — За 400 лет я научился верить своему чутью, — проговорил Корунд, и вполне целомудренный поцелуй достался лбу Хаоры. Следопыт отстранился. — А я ему верить не обязана, — пробурчала девушка, смущенная таким поведением асмодианина, но всячески старавшаяся этого не показывать. — Иди спать уже, чуткий. В следующий раз я тебя лечить не буду… Жрица укуталась в одеяло и снова зевнула. Спать хотелось зверски.