Unknown - Истории из жизни (СИ)

— То есть, чтоб помочь рыжему, ты уговорил детей отвести тебя в это покровителями забытой место, встрял в неприятности и решил обмануть меня? Очень мило, — с каждым словом Алетейя всё больше закипала, и это было видно по её лицу.

— Ма, ну ничего же не случилось, — робко попыталась встрять Сольвейг, но одного взгляда Теи хватило, чтоб она замолчала. В таких ситуациях влезать поперёк слов бывшей целительницы душ было себе дороже. — Да… — Юстиэль кивнул, но потом опомнился: — То есть нет… не совсем. Неприятностей толком и не было. Всего одна старая механическая ловушка не в счёт. — Никто не по… Апчхи! — «отважно» вмешаться Шисею помешал внезапный чих, вызванный газом, который он вдохнул ранее. — Не пострадал никто, Тея… — Ты только глянь, — вновь завёл свою песню Юстиэль, — они научились выращивать организмы из пригоршни клеток, не даэвские правда, но… это вселяет надежду. — Зачем было мне врать?! — обиженно воскликнула Алетейя. — Неужели ты думаешь, что я бы тебе как-то стала мешать? — Ну…вообще-то… — презрев «опасность», произнес Аскольд. — Разве нет?.. Сольвейг украдкой хихикнула в кулак. В последнее время Тея и впрямь через чур опекала Юстиэля. Хотя её можно было понять — она обрела его после 18-ти лет разлуки и боялась потерять вновь. — Прости меня, — Юстиэль повинно опустил голову. Судя по всему, его энтузиазм не оказал никакого эффекта на сердитую супругу. Но и оправдываться в присутствии повзрослевших детей было неудобно. «Надо было думать об этом, прежде чем врать», — при этой мысли Юстиэль ощутил укол совести. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая только шумным дыханием тигрицы Лейлы. — Конечно, нет! — стадия «обида» вновь перешла в фазу «гнева». — А вы бы молчали лучше! Тоже мне, великие взрослые даэвы! А ума как у ракушки в Герхе, вы куда его потащили верхом на тигре? Досталось даже латнику, к которому Алетейя обернулась с горящим яростью взглядом: — А ты, Шисей, куда ты смотрел? Ну ладно Юс, на голову ушибленный и вечно лезущий куда не просят, ладно эти два сопляка, у них в голове вообще ветер, и что такое опасность, не знают. Но ты, взрослый, умный даэв, куда ты смотрел? — Я… ну… умм, — замялся страж и потупил взгляд. С силой гнева Алетейи он был знаком не понаслышке, потому едва не попятился. — Всё равно равно бы не отговорил, не вязать же его верёвками, — Шисей пожал плечами. — А так могу защитить, если что. — Предатель, — тихо фыркнул Юстиэль и кашлянул, маскируя слово. Но наигранный кашель быстро перешёл в настоящий, раздирающий горло и согнувший целителя едва не пополам. — Марш домой, быстро, — ледяным тоном приказала Алетейя. — А с вами я потом разберусь. Сольвейг и Аскольд притихли, всерьез обеспокоившись за состояние отца. — Давай соберём записи? — шёпотом предложила девушка, пока старшая бардесса ставила портал домой и едва не силком запихивала туда супруга. — Тея, ну записи же, — сквозь кашель и выступившие из-за него слёзы простонал Юстиэль и растворился в сиянии телепорта. — Да, давайте, — Шисей первым наклонился к полу, собирая оттуда бумажки, и добавил их к общей стопке на столе. — Как бы тут всё не доломали, пока нас не будет… Страж окинул лабораторию долгим взглядом. — Давайте по очереди тут оставаться стеречь, пока папа разбирается с этими бумажками? — Сольвейг генерировала гениальные идеи со скоростью снайпера. — Я думаю, он ведь не очень долго… — А там и маман сменит гнев на милость, — согласно кивнул Аскольд. — Местные повстанцы не сильны и не организованны, так что вряд ли возникнут проблемы с «обороной». — У меня есть идея получше, — Шисей сгрёб со стола рукописи и всучил всю стопку Аскольду. — Идите. А оборотень постережёт лабораторию… Раз на третий я надеюсь, смогу отвадить посетителей. Шисей ухмыльнулся, а потом посмотрел на Сольвейг. Его янтарный взгляд как будто смягчился. — Увидимся через пару-тройку дней. — Уверен? — протянула с сомнением бардесса. — Отличная идея! — просиял Аскольд, а потом поставил портал домой. — Давай, Солли, мама там сейчас отца на ещё пару-тройку мелких папиков растерзает, пора его спасать. — Ты прав, — вздохнула Сольвейг, и прежде чем запрыгнуть в тоннель возвращения, улыбнулась Шисею, — до встречи! В гостиной дома было пустынно. Разговор на повышенных тонах шёл из спальни, куда Тея, по всей видимости, отволокла Юстиэля. Точнее, звучал монолог бардессы и редкие оправдания целителя. — До встречи… — уже в пустоту улыбнулся Шисей и чуть погрустнел. А мгновениями спустя залы лаборатории огласил протяжный громкий вой. Хорошо, что тигрица — эфирный зверь, нырнула в поток эфира ожидать зов хозяйки. Тем временем Юстиэль безуспешно держал оборону. — Любимая… Но Тея, пойми же, — как не бодрился, а своевольная вылазка отняла очень много сил. Взгляд был мутным, а кашель донимал всё чаще. — Я хотел, как лучше… Там же детская песочница для четырёх взрослых даэвов. — Именно поэтому ты сейчас кашляешь, как каторжник с ракениумовых рудников?! — ярилась бардесса всё больше, попутно всучивая Юстиэлю кружку с каким-то отваром. — Пей, маленькими глоточками. Клянусь покровителями, ещё раз куда-то без меня полезешь — я тебя прикую к кровати. Будешь ходить вокруг неё на длину цепи, и не больше. — Как думаешь, на каком моменте врываться? — шёпотом спросила Сольвейг. Они с Аскольдом прильнули к щёлке у косяка двери, подслушивая и наблюдая. Когда брат с сестрой не ругались, они умудрялись действовать на диво единодушно. Юстиэль отпил из чашки. Это смягчило резь в горле, а насыщенный аромат проник в лёгкие, облегчив боль и там. Целитель не успел толком разозлиться на подводившее тело, когда почувствовал себя лучше. — Пройдёт, это всего лишь кашель, — то ли дело было в пряном напитке, то ли ещё в чём, но голос предал, став сиплым шёпотом. Юстиэль покачал головой. — Надо было забрать записи… когда ещё такой шанс выпадает?.. — Думаю, что пора, — прошипел Аскольд, крепче стиснув стопку бумаг. Недолго думая, он выпрямился и толкнул дверь. — Мы все за тебя сделали, — радостно сообщила Сольвейг, вручая отцу свою стопку. — Да, а ещё Шисей остался стеречь лабораторию, чтоб её опять не присвоили повстанцы, — юноша тоже свалил свои бумаги на постель Юстиэля. — А сейчас мы уходим… — Сольвейг вовремя кинула взгляд на Тею, глаза которой потемнели от бешенства, и дёрнула Аскольда за руку. — Да, в свои комнаты, и очень быстро… — понятливо кивнул убийца и стал пятиться к двери. — Пока! — ухватив брата под локоть, бардесса вывалилась вместе с ним из комнаты родителей, захлопнув дверь. — Фух… — Какие же вы у нас… молодцы, — растерянная похвала досталась закрытой двери. Юстиэль потянулся к стопкам, удерживая чашку одной рукой. — Работы непочатый край… Тут его взгляд упёрся в Алетейю, и целитель торопливо выпрямился, снова облокотившись на подушку. — Ну или потом, — торопливо проговорил он, — а сначала допить и передохнуть. — Придушу, — пообещала Алетейя, забирая бумаги складывая их на тумбочку рядом с кроватью. — Допить и спать, всё остальное подождет. Девушка строго проконтролировала, чтобы в чашке ничего не осталось. Забрала пустую посуду, она помогла целителю устроиться на подушке и повыше подтянула одеяло. — Спи. Я скоро приду, — потихоньку «оттаивая», произнесла артистка, и улыбнулась супругу. Юстиэль кивнул и слабо улыбнулся в ответ. После напитка мысли потекли лениво и размеренно, всё реже возвращаясь к находкам и рукописям. — Т…ея… — раздосадованно выдохнул он, слишком поздно учуяв в напитке травяное снотворное. Теперь он точно никуда не сбежит и не будет вчитываться в заметки повстанцев, гробя и без того шаткое здоровье.