Антон Кучевский - Такая разная тьма

И прочее в том же духе.

Даже сам показал, что и как, превратив полосу металла толщиной с треть вершка в грубое лезвие. Еще не заточенное, не сформованное окончательно, однако даже с его неуклюжими искуственными руками работа вышла куда более изящной, чем мои потуги.

Устало вытерев со лба набегающие капли пота, я уселась прямо на голый пол. Оперлась спиной о стену, смотря на то, как учитель набивает очередную трубку. Кстати, ее вонючий дым становилось куда легче переносить в жарком помещении кузницы.

— Сдохла? — ласково спросил Яхим.

— Не дождешься. Расскажи что-нибудь про рунное ремесло, раз уж ты отказываешься так сразу ему учить.

— Я не потому отказываюсь, что нельзя, а потому, что бесполезно. Если ты пока не понимаешь, благодаря чему что получается в обычной работе кузнеца, то рунная ковка — это вообще за гранью. Как для рыбы — летать, примерно так, кхе-кхе. Чего тебе рассказать-то?

— Не знаю. Почему ваши бюрократы так стараются разграничивать нанесение рун и изготовление рунного оружия?

Мастер нахмурился:

— Потому что меч, на который нанесли пару невидимых знаков — еще не рунный меч.

— Идиотизм, — покачала головой я. — Почему тогда не назвать это по-другому?

— Потому что только тупые наземники любят давать название новым для себя вещам, при том совершенно наивно считая, что постигли их суть! Рунная ковка — грубо говоря, те же силы, но примененные совершенно другим способом. Ты замечала, что руны лучше всего работают с металлами?

Кивнув, я заметила:

— В моей команде есть парень, который немного разбирается в рунах. Мангает, как он говорит. Он рассказывал. Но упоминал, что далеко не все можно наносить на металл. А еще — что руническое покрытие, или, вернее, гравировка золота делается совершенно особым образом, далеким от традиционного.

— Как и любых металлов, называемых драгоценными, — добавил Яхим. — Они обладают совершенно особыми свойствами.

— Какими, например?

— Это не относится к делу.

— Да ладно тебе. Секретом больше, секретом меньше…

Кузнец сердито рявкнул:

— Я сказал, нет! Хватит прохлаждаться, берись за молот. Если устала правая рука, бери в левую и продолжай.

«Если устала правая, перехватывай меч левой. Противник не даст тебе времени на раздумия и апелляции». Так, бывало, говаривал Айви Столлрус, мой наставник по фехтованию. Один из лучших бретеров империи, между прочим.

Что ж, многие методы обучения в чем-то схожи. Особенно если они обучают искусству нанесения ударов по чему-нибудь… или кому-нибудь.

Я с грехом пополам отлупила еще несколько одинаково дрянных ножей, однако на последнем, ничем не отличающемся от других, Яхим задержал взгляд. На мой робкий вопрос:

— Есть какие-то улучшения?

Он ответил лаконично:

— Нет. Все та же дрянь.

Потом, кажется, хотел что-то добавить, но смолчал.

Некоторая правота совершенно не приносит радости. Одно дело, когда ты заключаешь пари с кем-то и оказываешься правой. Тут и слава, и почет, и прибыль. А когда ты считаешь, что кузнечное ремесло вовсе не такое простое, как кажется на первый взгляд, что ему невозможно обучиться за короткий срок, и такие мысли оказываются абсолютно верными…

Возможно, в каждом ремесленнике должна быть жилка. Как в маге Искра, так и у хорошего мастера тоже своя Искра в глубине души, только другого цвета или формы. Судя по насмешливому выражению лица Яхима, таковой у меня не нашлось. Вероятно, меня бы это заботило куда больше, если б я всерьез думала заняться подобной работой.

Мне всего-то надо иметь в руках грозное средство устранения не менее грозного противника. В обычных условиях не имел бы значения способ, которым его можно получить. Всегда можно украсть, затеять аферу, подкупить, но здесь…

Конечно, можно было бы пойти на обман, однако именно сейчас риск неуместен. Если уж удалось получить временное подданство Хетжеба, лучше воспользоваться единственным верным путем, направившись по которому, я не попаду в тюрьму, на виселицу и в прочие прелестные места.

Даже простое изгнание означает, что мы будем ходить по темным водам с постоянной дрожью и опаской. Гордость морских разбойников никак этого не примет, команда, скорее, решится на самоубийственную атаку рейдера. Да и у меня глупости хватит так поступить, не сомневаюсь. В результате я уж точно не сомневаюсь — даже если каким-то чудом нам удастся одолеть команду в пару сотен голов, экипаж «Храпящего понесет серьезные потери.

Потому, если в кузнечном деле я продвинуться не смогу, впору бросаться на стены и яростно выть на Солнца, за неимением луны.

А еще я скоро начну ходить и яростно почесываться, нарушая с дюжину предписаний великого фолианта законов Золотой горы. Тот еще риск.

— Яхим.

— М-м?

— Где у вас тут можно помыться?

— Помыться? — вопросительно поднял он глаза на меня. Я обескураженно уточнила:

— Ну… да. Водой. Чистой. Чтоб удалить с тела лишнюю грязь.

— Наземники делают это водой ?!

Мы уставились друг на друга, словно кошка с собакой. Причем собака впервые в жизни увидела кошку, но инстинктивно чует, что должна ее гонять. А кошка хочет залезть на дерево, хоть и понимает, что при необходимости может и морду псу разодрать.

— Учитель… я, конечно, не спорю с местными законами и не лезу с собственными привычками в традиционный уклад жизни мардов. Более того, я ни в коем случае не хочу назвать вас грязными или неопрятными. Но, во имя богов, чем это можно делать, кроме воды?!

— Гнусное вранье, — прокомментировала я, когда меня втолкнули в предбанник с воплем «Да она мыться не умеет!». Мардша уставилась на меня, как филин на добычу. Спросила, хлопая огромными ресницами:

— Ты кто?

Сама моложавая, хотя по морщинкам в уголках глаз видно, что уже хорошо за сотню годков перевалило. И в более легком наряде, чем те, на улицах. Неудивительно. В помещении, которое кузнец обозвал «ирам», очень жарко. Но сухо.

— Призрак. Пришла вас пугать. И помыться, если можно, — пожала плечами я.

— Ты мне зубы не заговаривай, — рассердилась хозяйка загадочного места. — Сейчас стражу позову.

О, боги.

— Рю Энд должен был всех предупредить, или позаботиться о том, чтобы предупредили. Официальных лиц города, булочников, вообще всех. Вот только ему, похоже, в голову не пришло, что я захочу смыть с себя грязь, — пожаловалась я, присаживаясь на лавку у стены. — Меня зовут Тави, временно допущена в Хетжеб на правах гостя.

Я заметила, что, когда я сажусь, многие марды тут же начинают относиться ко мне гораздо более благожелательно. Что ж, я и сама бы устала, случись разговаривать с существом в полтора раза выше меня. Шея заболит постоянно голову задирать.