Антон Кучевский - Такая разная тьма

Я снова добралась до дома мастера, и застала его в нетерпении и полном здравии, да и к тому же чадящим трубкой, чаша которой размером с половину моего кулака. При виде меня Яхим молча кивнул и резво вскочил на ноги, как будто и не стар еще. Хотя… что я знаю о нем? Второй, тот да, невероятно стар по человеческим масштабам, а по Яхиму не скажешь, что ему уже три сотни.

Борода седая, однако, она могла поседеть еще в сто пятьдесят. Морщины на лице — следствие возраста или разгульной жизни? Тело крепкое, да и не так много я видела здесь обнаженных торсов, чтобы сравнивать.

А еще надо спросить, как он умудряется нарушать едва ли не половину важнейших предписаний Кодекса. Что я и сделала, пока мы шли к бывшему зданию его мастерской.

Мастер только ухмыльнулся, поведав мне дивного идиотизма историю.

— Совершенно любое законодательство, девчонка, это когда не только правая рука не знает, что делает левая, но и ноги заплетаются одна за другую. Оно ведь как выходит — я вроде бы сведущ в своем деле. А все ребятки моего уровня не только находятся на особом положении, а и обречены на вечное заключение в стенах горы. Виной тому сам Кодекс. Скажу честно, я не ищу приключений в Надземье. И здесь хорошо. Потому сложившаяся ситуация меня полностью устраивает, кхе-кхе.

— То есть, вас не выпускают, потому что нельзя? — уточнила я. До раздела ремесленников и правил относительно них еще не добралась, придется так спрашивать.

— Нас — мастеров, или меня? Завязывай с этим «вы». Ученик должен испытывать уважение к учителю, но к демонам формальности. Если меня что-то не устроит, я тебя просто отлуплю, — хмыкнул Яхим.

— Где твои года, старый хрыч, — усмехнулась я. — Отлупит он меня, как же. Я вообще-то при оружии, и не позволю себя тузить всяким балбесам, пусть они и в летах.

— Это, что ли, ты называешь оружием? — указал он на рукоять меча и неуловимо быстрым движением выдернул его. Придирчиво осмотрел от кончика клинка до навершия и… сломал механическими руками, словно простую тростинку!

— Ты что творишь?! — моментально вскипела я и выхватила из-за голенища сапога нож, приставив его к горлу марда. Тот поднял руки вверх:

— Ты меня резать собралась, или тебе нужен наставник? Вот мой первый урок: этот клинок — дрянь. Закажешь новый меч или скуешь сама, как захочешь. Но драться дерьмовой сталью — неуважение, прежде всего, к себе.

Я выругалась, грязно и долго. Яхим с интересом вслушался, затем с одобрением заметил:

— А последнее надо где-нибудь записать.

— Ты полоумен, старый пень, — покачав головой, процедила я. Тот хохотнул:

— Я знаю! И это прекрасно, не правда ли?

Достопочтенные граждане шарахались от нас, как от чумы. Главным образом, от кузнеца, тем не менее, я ростом и внешностью также вносила свою лепту. Яхим продолжил объяснения, которые я прервала:

— В общем, получается что? Живи — не хочу. Я действительно могу творить все, что мне вздумается, старейшины никогда не выгонят мастера из города, хвосты поджали и боятся, что я тут же поведаю всему свету о секретах рунной ковки. Штрафовали не раз, это да. Но я скопил достаточно денег, чтобы жить безбедно и платить все штрафы еще лет пятьдесят.

— Доиграешься, Яхим. Ради такого возмутителя спокойствия им вполне по силам и особый закон издать.

— Пока раскачаются, я уже сдохну, кхе, — скептически заметил он. — Жизнь в Хетжебе течет очень неспешно.

— Кстати. Если у тебя так много золота, почему принял мой контракт?

Мастер скривился в гримасе и поводил рукой в воздухе, изображая какой-то не вполне определенный жест:

— Во-первых, кое-кто был очень настойчив. Во-вторых, я вчера невероятным образом захмелел!

Фыркнув, я поправила:

— Ты нализался до пьяного визга.

— Я божественно нажрался! — сердито сказал Яхим, подняв стальной палец вверх. Его локти, только сейчас заметила, похожи на части нашего рунного двигателя. Такие большие диски, окантованные золотой каймой, один из которых свободно вращается внутри другого. Странная механика.

— И где только достал выпивку…

— Но-но! Секрет профессионального мастерства. Расскажу, но за отдельную плату.

— Да пошел ты…

— А контракт… скажем, мне было скучно. Сойдет за причину?

Кивнув, я ответила:

— Вполне. Если оценивать по возможности досуга, Хетжеб — гнилое болото. И вы в нем, как лягушки: плаваете, дрыгаетесь, а болото не покидаете. Потому что свое, родное.

Вопреки ожиданиям, мард только рассмеялся:

— Охренительно точно подмечено. И это ты еще на пьесах не была.

Мое недоумение в этот момент было просто не передать словами.

— Какие еще пьесы?

— О-о-о… некоторые из моих «приличных» собратьев мнят себя великими драматургами, и ставят невероятно скучные и продолжительные пьесы. Ну, знаешь, где напыщенные болваны замогильным голосом читают какую-то лютую чушь. Благо, что лицедейский дом находится в другой части города, — с облегчением вздохнул мастер. Я удивленно сказала:

— Не думала, что марды сильны по части лицедейства.

— Выдам большой секрет. Только, смотри, никому, — деланным шепотом проговорил он. — Они и не сильны! Зато другие, стремящиеся быть озаренными ореолом славы, ласкают их слух всякими лестными глупостями. Отчего все эти дрянные актеришки еще больше возносятся в собственных глазах, кхе, кхе, тьфу, мать их.

Такое чувство, что ему пресловутые актеры не то в суп плюнули, не то на лысину нагадили.

— Вот мы и на месте, — хмуро заметил мастер, выуживая из кармана металлическое кольцо с единственным ключом на нем. — Я несколько раз был здесь, оплакивая былое, однако в мастерской по-прежнему стоит страшная разруха.

— Как будто меня это остановит, — ухмыльнулась я, привычно пригибаясь на входе.

Черт побери. Я такой разрухи не видела с того момента, как мы нашли безжизненно дрейфующий торговый корабль, на борту которого не осталось ни единого человека. Тут и вправду словно что-то взорвалось.

Я повернулась к кузнецу:

— Яхим… а ведь ты был тут, когда все произошло.

— Какая же ты, мать твою, догадливая, — злобно произнес он, стукнув кулаком в стену. Движение было сопровождено очередным паровым свистом. Ни кулак, ни каменная стена от такого обращения не пострадали.

Помещение кузницы значительно больше, чем обычный мардский дом. По правде говоря, оно занимает площадь трех-четырех домов, однако о том, что это была именно кузница, напоминает только полукруглой формы печной очаг. Труба, идущая от него, очень массивна. Увидев такую в обычной крестьянской хижине, я подумала бы, что ее возведением занимался исключительно неумелый печник.

Тем не менее, это Хетжеб. И мы в кузнице некогда одного из лучших мастеров города, что наталкивает на определенные мысли. К примеру, мысли о том, что такая конструкция устроена вовсе не зря.