Кира Соловьёва - Небесные корабли (СИ)

- Саг, - перебила заклинательница. - С тобой все хорошо?

- Разумеется, - растерялся он. - А что такое?

Женщина промолчала, но обеспокоенно его разглядывать не прекратила. Юноша переступил с ноги на ногу:

- Госпожа Лиен, что вам не нравится?

- В тебе просыпаются повадки нежити, мой мальчик.

Три-один-шесть скрипнул зубами, сдерживая ругательства, и отвернулся. Для любого восставшего столь прямые намеки на вторую кровь - страшное оскорбление. При других обстоятельствах Саг с удовольствием свернул бы шею старой карге, посмевшей усомниться в его человечности. Но сейчас он остро нуждался в лицензии - и поэтому показывал чудеса самообладания.

- Молодец. - Заклинательница оценила его труды. - Я передам документы с Алшером, когда он вернется. А пока что советую собирать вещи и приводить себя в надлежащий вид - позорить нашу империю, пусть даже в королевстве врага, я категорически запрещаю. Ты должен вести себя достойно.

Саг терпеливо выслушал лекцию о правилах поведения, откланялся и был таков. Собственная внешность его нисколько не волновала, но если старой карге угодно... лучше выполнить требования госпожи сразу, чем задерживаться из-за ее стервозного характера.

Пропажу одного участника плавания заметили, лишь оставив позади Чертову Полосу. Мильт успокоился, объявил, что теперь опасаться имперского преследования не стоит и вознамерился, как обычно, преподать Фасалетрэ Эштаралье новый музыкальный урок - но с разочарованием обнаружил, что демона нет на корабле.

Обыскали все - оружейные палубы, камбуз, кают-компанию, трюм, - на всякий случай спустили на цепях лодку и исследовали окрестности. Очень относительно, потому что вокруг была только вода, вода и ни черта, кроме воды.

Эльва использовал поисковое заклятие, помрачнел и виновато доложил, что бывшим пленником пещеры поблизости и не пахнет. Однако не смог внятно предположить, куда он делся и какой сирены не предупредил корсаров о своем уходе.

Вечерело, солнце почти уползло за окутанный синей дымкой горизонт. Амайе сидел у фальшборта, рядом с хмурым картографом, и бесстрастно наблюдал за покрасневшим от смущения небесным светилом. Сперва оно выкрашивало облака в чудесные багровые, карминовые и алые тона, а затем кануло в неизвестность, и небо начало темнеть.

Маргул вытащил из-за пазухи два яблока, надкусил первое и, помедлив, бросил Мильту второе. Тот благодарно кивнул.

Прошло несколько минут, и мимо бушприта пролетели огрызки. Какая-то крупная и, наверное, неприхотливая рыба тут же высунула из-под мелкой волны пасть и жадно их проглотила, чмокнув губами и пошевелив длинными, витыми усищами.

- Ну и правильно, - неожиданно сказал картограф.

- Что - правильно?

- Что он убрался в Нижние Земли, пока мы не достигли берегов приморья. Я читал, что любой представитель адского племени может в мгновение ока создать портал, шагнуть в него и исчезнуть. А в Морском Королевстве повсюду отряды надзирателей - вдруг из-за проступков шаманов в города сунутся потусторонние твари? Они бы засекли Летрэ раньше, чем мы успели бы выдать его за раба или слугу Эльвы.

Мильт потуже затянул узел красной повязки.

- Пожалуй, ты прав.

Оба помолчали, любуясь первыми звездами. Внизу, по основной палубе прошел Зутт, громко ругая кока. Кажется, тот снова переперчил суп, и команду ожидала очередная порция несъедобной, излишне острой и обжигающей язык еды.

Капитан про себя отметил, что по прибытии в Плиарет надо найти другого повара, более талантливого, и тихо спросил:

- У тебя есть какие-нибудь планы?

Маргул покосился на него с явной, но не злой насмешкой. Понял, что амайе имеет в виду вовсе не ближайшие пару дней, и буркнул:

- Хотелось бы навестить маму и сестру. В последних письмах они очень просили меня приехать.

- Хорошо. Тогда для начала возьмем курс на Хасатинию, а потом уже двинемся к Белым Берегам. Подождем тебя в порту и...

- Не надо, - отказался картограф. - Я сам приеду. Его Величество Алетариэль, вне всякого сомнения, пожелает обсудить с вами абсолютно все, что взбредет в его безумную голову. И вам придется торчать в порту Вольгеры, пока не грянет война или что-нибудь подобное, такое же масштабное и страшное.

- Алетариэлю скучно, - попытался оправдать друга Мильт. - Он торчит в белобрежье уже много лет, причем безвылазно. Захватить империю Ильно не может, в Загорье не кажет носа из уважения к сородичам, а остальные королевства в той или иной мере уже ему подчиняются. Слишком велика власть, слишком велика ответственность. Я бы ни за что не согласился занять его трон.

- Я бы тоже, - хмыкнул подросток. И встал, поправляя манжеты белой, сшитой на заказ рубахи: - Пойду посплю. Доброй ночи, капитан.

- Приятных сновидений.

Амайе проводил Маргула рассеянным взглядом, зевнул и лег, чувствуя спиной прохладные, шероховатые, знакомые до каждой мелочи доски. Спускаться в свою каюту было лень, да и погода не располагала - куда приятнее проводить такие теплые ночи здесь, чем в закрытом со всех сторон пространстве.

Картограф поедет домой, Эхэльйо вернется к родителям, Эльва собирается проведать старшего брата - то есть среднего в семье Тиезов. Да и вообще все корсары с радостью разбредутся по харчевням, публичным домам - если сумеют отыскать их в суровом военном форте - и торговым лавкам. К Мильту уже не раз прибегали с полными надежды вопросами, отпустят ли их на сушу хотя бы на полдня - а затем так же стремительно убегали, полные радости.

Капитан бы и сам с удовольствием прошелся по рынку, подыскивая новое оружие, но, насколько он помнил, горцы и эльфы посещали Вольгеру лишь ранней осенью и поздней весной, чтобы не бродить по трактам в чрезмерную жару или холод. И вообще две знаменитые расы оружейников предпочитали встречаться с людьми как можно реже, словно испытывая перед ними страх.

Однажды Хайрен призналась, что ощущает легкую горечь во время бесед со смертными - мол, они умрут, а у меня сохранятся воспоминания. Вероятно, эти воспоминания причиняли Ее Величеству боль, ведь она, по человеческим меркам, уже давно переступила порог жизни. Но амайе никогда с ней не соглашался - наоборот, возражал. Он относился к людям с той же прямотой и легкостью, что и Эхэльйо.

И ему было весьма любопытно, сколько остроухому лет.

Впервые будущий проклятый и капитан небесного фрегата столкнулись в Шьенэте - маленьком городке, где процветала главная резиденция Гильдии Убийц. Разумеется, подпольная - но в узких, причудливо переплетенных переулках о ней знали все. Эхэльйо приехал к другу, а Мильт подыскивал мастера зельеварения, способного приготовить достойный яд. Им, после долгих поисков и расспросов, оказался лесной отшельник по имени Нимтайори - сердитый, поминутно чихающий и грубый, но талантливый и надежный. Сделав заказ и договорившись о том, что готовое "лекарственное средство" принесут на постоялый двор, капитан ретировался - а спустя трое суток получил вожделенную бесцветную жидкость. Ее принес веселый, смешливый, потрясающе болтливый эльф, и он же с детской наивностью осведомился: "что, мечтаете кого-то убить?"