Андрей Рейман - Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ)

- Нет. Хороший ты человек, Назулдан. Ой, прощения прошу, дракон. Добрый и заботливый. Я давно живу на свете и разбираюсь как в людях, так и в нелюдях. Ты не такой, как твоя мать.

- А что моя мать? Что ты недоговариваешь?

- Не думаю, что стоит сейчас тебе это рассказывать. Бери своих друзей и делай, что должен.

- Что? - удивился Йорвин. Эльфийка говорила очень серьезно и это обескураживало.

- Пойдем вниз, - велела Энна и они с Йорвином спустились на первый этаж.

- Послушай меня внимательно, Назулдан, - заговорила эльфийка шепотом, - Я немного умею читать мысли, и я малость покопалась у вас в головах. Твоя голова слишком мощна для меня, но их мысли мне были более ясны. Вы идете убивать убийцу дорогих тебе людей, верно?

- Да, - кивнул Йорвин, потерявшись от удивления.

- Хорошие у тебя друзья, Назулданчик. Их Помыслы чисты как весенний ручей и прямлинейны, как стрела. Положись на них. Ты таких больше нигде не найдешь. Они за тебя и в огонь, и в воду. Прислушивайся к ним, и все у вас будет хорошо. Это ведь не люди. Эх, я даже завидую тебе немножко.

- Здорово! - просиял Йорвин. - А у Кейна можешь прочитать? Хотел бы я знать, что у него на уме...

- Мысли - это не текст на пергаменте, который можно прочитать. Это волны, которые можно уловить. Я пока не так искусна в этом, чтобы точно определять их источник. Но я говорю тебе это потому, что... Нравишься ты мне, черт тебя возьми! - Йорвина разрывали различные чувства и обуревали сомнения. Поэтому он не нашел, что сказать.

- А еще я узнала, что завтра вы собираетесь брать юго-западную заставу, - продолжила она шепотом, - Берегись, Назулдан. Очень темная аура витает над этим местом. Есть там какое-то зло, незаметное днем. Кто-то пострашнее бандитов живет в том форте. Будь готов. И предупреди своих друзей.

- Хорошо. Спасибо, Эннамаэль, - ответил Йорвин

- Кушай на здоровье. И еще одно...

- Да, Энна.

- Не найдется лишней шубенки? - более весело и игриво спросила она. Йорвин покопался в вещах у Кейна, но не нашел ничего кроме насквозь пропахшей потом и табаком одежды, которая помимо всего прочего, была слишком велика. В конце концов было решено отпусить эльфийку в старой накидке Зуали, которая ей почти подошла, хотя Зуали пошире в кости, чем хрупкая Энаамаэль.

- Какая я одичалая! - засмеялась Энна, поглаживая плечи меховой накидки, увешанной перьями различных лесных птиц, сушеными ягодами дикой черемухи и волчьей ягоды, ушами рыси и другими трофейными украшениями.

- Куда ты теперь подашься? - спросил Йорвин.

- Туда же. Куда еще податься в этой мерзкой людской деревне? Думаю, за часть твоих денег Желудь меня простит и поселит обратно. А почему ты интересуешься?

- Как только уладим все проблемы здесь, мы отправимся в Суаран. А в стране колдунов без хорошего волшебника нам будет туго.

- Нет, Назулданчик, извини, - завертела носом Энна. - Мне с вами не по пути. Не любительница я длительных авантюр.

- Даже за деньги?

- Даже. Мне нет дела до амбиций людских колдунов, как нет резона срываться с насиженного места и тащиться через пол-мира. Тем более, для такого мероприятия серебряниками ты не отделаешься. Откуда у тебя деньги-то возьмутся?

- Стало быть, ты так и собираешься всю бесконечность существовать, от случая к случаю зарабатывая крохотные деньги, а затем просаживать их на дурманящие порошки? Набираться до беспамятства, а когда дурман сойдет, и ты окажешься одна в пустой комнате среди мусора и собственных испражнений, искать новые способы добыть заветный наркотик и повторить все снова, а потом снова и так до бесконечности. До тех пор, пока дурман не заменит тебе хлеб, а удовольствие от этой дряни не растворится как лед в кипятке, оставив после себя только пустоту и боль. И тогда ты будешь ползать на коленях, умоляя, чтобы кто-нибудь прекратил твою агонию и прервал твою жалкую загубленную жизнь. - Несколько минут побледневшая Энна смотрела Йорвину в глаза, не в силах сказать ни слова.

- А тебе-то что? - спросила она наконец дрожащим и слабым голосом.

- А то, что я не желаю тебе такой судьбы.

- Прощай, Назулдан. И берегись зла, - бросила она, а затем ушла прочь, громко хлопнув дверью. Несколько минут Йорвин простоял у двери в раздумьях, а затем поднялся наверх, где сидели морферимы.

- Она ушла? - спросил Юрки. Йорвин кивнул и сунул руки в карманы. - О чем вы с ней там шептались?

- Да так... - отмахнулся Йорвин. - Опытом делились. Она меня предупредила, что заказанное нам задание может оказаться опаснее, чем мы предполагаем. Что там может быть что-то пострашнее людей.

- Это я пострашнее людей, - ответил Юрки. - Я и Эйнари страшнее десятерых голодных человеков. А если и Зу сможет пойти с нами, то враги сами будут бежать, поджав хвосты. Мне только нужно оружие.

- Оружие будет, - кивнул Йорвин. - Это я тебе обещаю.

[1] Тьма, забери эту бестолочь (эльф. упр)

[2] Святые кости Налиджи! (эльф. упр.)

* Калроман - старинный танец жителей Норлима, позже ставший популярным в Мидшните, а затем и в Империи.

Остатки эля из второй по счету пинтовой чарки Кейн вылил в рот и вытер рукавом усы. Рвущаяся на волю отрыжка не заставила себя долго ждать. В пепельнице дымилась скуренная наполовину сигара, которую Кейн сунул в зубы и задумчиво затянулся. Помещение трактира «Дубок-шептунок» было почти пустым, и было так тихо, что Кейн, сидя за столом у окна, слышал, как шелестит тряпкой Желудь, протирающий свежевымытые кубки. Полная женщина-разносчица средних лет, заметив, что один из клиентов допил свой эль и скучает, поспешила к столику.

- Еще принеси, - велел ей Кейн.

- А не хватит ли тебе? - подбоченилась разносчица. - Две кружки уже выпил. Окосел уже вон. Компот есть вчерашний, бродить начал...

- Я сказал, еще одну принеси, женщина! - жахнул по столу кулаком Кейн, глядя в одну точку перед собой.

- Ой, Илтрис, помилуй! - охнула женщина. Она собрала со стола опустевшую посуду и удалилась к стойке.

Кейн уронил голову на локоть. Мысль о том, что его лучший друг умер, не укладывалась у него в голове. Даже сам факт похорон и его участие в них сейчас казались сюрреалистичными, словно то был дурной сон. Но это не был сон. Это был знак. Знак того, что его застоявшийся образ жизни подошел к концу, а ему, Кейну, осталось лишь подготовить своей жизни достойный эпилог. Все эти мысли вперемешку с воспоминаниями бурлили и пузырились у него в голове, и даже две пинты отменного эля нисколько не притупили жжения в душе. Тем временем, разносчица принесла Кейну еще одну кружку с пенящимся напитком.

- Водки еще принеси, - сдавленным голосом пробурчал он.

- Какая тебе водка? Ты еле сидишь, - снова подбоченилась служанка.

- Что-то не припомню я, чтобы жену заказывал. Принеси водку, баба! - разносчица надула и без того пухлые щеки и ушла за водкой. В этот момент дверь в кабак открылась и вошла крошечная девушка с черно-белыми волосами. Девушка приковывала к себе взгляд не только своими черно-белыми волосами, не только своими острыми ушами и кожей цвета красной смородины. Взгляд Кейна она приковала тем, что была облачена в пеструю меховую накидку, резко контрастирующую с традиционной одеждой местных. Кейн даже мог поклясться, что видел ее на ком-то еще, но пьяная голова отказывалась вспоминать. Эльфийка же прошла по кабаку как по своей прихожей, подошла к корчмарю Желудю, который при виде ее побагровел аки помидор, и дала ему несколько монет. После чего багровизна с лица Желудя сошла, и он нехотя кивнул лысой головой. Девушка все той же веселой походкой удалилась на второй этаж, где находились гостевые комнаты. Кейн проводил ее взглядом, а затем прильнул к третьему кубку эля и осушил его наполовину.