Виталий Сертаков - Мастер Лабиринта [СИ]

- Мы не опоздали? Я без часов... - Спросил я пятнадцать зелёных плиток спустя.

- Нет, как раз. Я Фред.

- Олег. ... А по-настоящему как зовут?

Блондинка фыркнула. Через два шага:

- Фредерика. Это что? - Приподняв мою картину. - Я посмотрю?

Она может её случайно повредить. Или намеренно. Будь она аристой - конечно, намеренно. Но она приехала на автобусе, и одежда у неё дешёвая.

- Моя вступительная работа.

- Ты ничего не сдал?!

- Я вчера о конкурсе узнал. Это плохо?

- Ну, - прищурилась Фред. - Ты зря тащишься. Сто тринадцать человек на место. И я это место получила. Ничего тебе не светит.

В животе свернулся тугой больной узел. Если конкурс такой сумасшедший - прав был Май: на что я рассчитываю? Развернуться и уйти сейчас? Хотя бы не опозорюсь. Хотя бы не услышу "уже поздно, приходи в следующем году". Сохраню остатки гордости.

- Жутенько. - Вынесла она вердикт, бросив на мою картину единственный взгляд. - Если ты будешь так медленно тащиться - мы точно опоздаем.

Я почти остановился, оттягивая миг позора:

- Ты давно рисуешь?

Может быть, принеси я на конкурс ту, первую Золушку, которую у меня забрали - у меня бы был шанс. Сейчас, после «жутенько» картина показалась мне... никакой. Уродливой и тёмной.

Фредерика зачем-то посмотрела на свои ноги, прежде чем ответить:

- Я балерина.

Что-то я напутал. Напутал, и сейчас меня прогонят... Зачем Мария пошутила надо мной? Может, тоже работает на отца? Ткнуть меня лицом в очередную невозможность. Чтобы я смирился, и перестал дёргаться.

Дорожка все не заканчивалась. Я шёл и мучился необходимостью каждого шага. Позором, когда мне скажут, что я зря поверил, зря пришёл.

На плитках дорожки были выбиты буквы. Или символы? Ни одного знакомого.

Мы с Фред поднялись по широкой опасно-гладкой лестнице портика к двери.

- Мне позвонили вчера и сказали, что я зачислена. Если тебя не приглашали - ты пролетаешь. - «Успокоила» меня Фредерика. - К тому же, один художник уже есть. Точно пролетаешь.

Стучать не пришлось - дверь распахнула низенькая стройная женщина. Скользнула по мне равнодушным взглядом и тепло улыбнулась Фредерике.

Её каре цвета тёмного шоколада как будто укладывали под линейку, на лице вуаль мелких морщин. Ей лет пятьдесят, но серое платье из тонкой шерсти, как перчатка, обтягивало плоскую фигуру - от горла и до щиколоток. Талию обхватывало жемчужное ожерелье, его подвески, спускались к полу.

- Здравствуйте, Агата. - Фредерика переступила порог особняка, и внесла внутрь мою картину. Я поставил её чемоданы у двери и склонился перед Агатой в официальном рэй-дэ.

- Здравствуй. Твоему другу нельзя. - Агата преградила мне путь. - У нас строгие правила. Оставьте вещи здесь, и...

- Он не друг. Он Олег.

«Не друг» - неприятно резануло, пусть я её всего десять минут знаю.

- Мне о конкурсе сказала Мария Дейке. Поздно, да? - Спросил я, втягиваю голову в плечи.

Начищенный паркет холла светился, как жёлтое зеркало. Из-за большой двери из синего стекла доносился невнятный шум.

- Я пойду. - Пробормотал я. - Не хочу мешать, вы извините.

Агата вдруг повела рукой, приглашая внутрь:

- Тот Олег? Мария зарезервировала для тебя место.

Женщина забрала у Фред картину.

- Это она, да? - Агата рассматривала холст на вытянутых руках, словно врач новорождённого младенца. - У Марии - чутье. Ты должен отнести работу Мастеру. Окончательное решение принимает он, но я уверенна: ему понравится.

Агата возвратила полотно:

- Оба - оставьте вещи здесь. Их отнесут. Вам в главный зал.

- Мне нужно переодеться. И ему тоже. - Вмешалась Фредерика.

- Хорошо. - Улыбка Агаты не поднималась выше «вежливо». - Я провожу Фредерику. А ты иди, поздоровайся с Мастером и покажи работу. Официальный список конкурсантов вот-вот огласят.

На корне языка пересохло, но я кивнул. Сделал два шага к стеклянной двери - и попятился, узнав тихий гул.

Там, за дверью, люди. Много людей. Ходят, разговаривают. Пьют напитки из хрустальных бокалов. Шепчут официантам гадости.

Конкурс - публичное мероприятие, его официальное открытие - это приём. С прессой.

Я попятился:

- Нет, извините.

Я сглотнул ком:

- Я не пойду туда.

Не пойду. Не могу. Нельзя мне. Журналисты знают моё лицо. Если я попаду на полосы - отец меня своими руками задушит.

- Что за глупости?! - Агата нахмурилась. - Иди и отнеси картину. Или ты не сможешь участвовать.

Я отступил. Агата продолжила мягким голосом манипулятора:

- Мария поручилась за тебя, ты её подведёшь.

- Я не могу. Отнесите вы? Я буду здесь. В конце концов, какая разница, кто...

- Он захочет посмотреть на тебя. Иди, и не...

- Фред... - Я повернулся к девушке. - Ты туда все равно пойдёшь. Отнеси мою работу? Пожалуйста.

- Тебе зарезервировали место. - Повторила услышанное Фредерика. Сузила взгляд: - Это же не отборочные туры проходить. Готовиться. Сражаться. Сам неси.

- Ты сейчас показываешь картину Мастеру, - отрезала Агата, - Или покинешь здание.

- Пойдём, девочка. - И Агата увлекла Фредерику к узкой лестнице на второй этаж.

Я остался в паркетном зале, перед синей дверью. По ту сторону вступил квартет, его музыку заглушили аплодисментами.

Мучаясь, я стоял под дверью. Слушая визгливые струнные и делая то шаг вперёд, то шаг назад.

Я не могу туда войти. Мне просто нельзя. Я войду - и меня узнают. Отцу доложат, где я, и он придёт за мной. Вернёт, и всё станет, как было - только хуже. Но если я не войду - куда мне идти?

Квартет сменил темп на рондо, я приоткрыл дверь и проскользнул в зал. Представляя себя маленьким, серым, незаметным мышонком.

Пол зала был зеркальным, и казалось, что гостей человек сто, или даже больше. Красивые люди, в красивых одеждах. Блуждающие от картин к фотографиям, от скульптур к инсталляциям, от одной группы сплетников к другой. Полотна не висели на стенах, а стояли в вычурных стойках, так что не всегда получалось понять, где инсталляция, а где рама на ножках.

Красться по периметру зала было плохой идеей: здесь располагались работы. В центре кружились три бальные пары: мужчины - в снежном-белом, женщины - в алом. В самом конце, на кафедре, стоял трон, а на троне восседал мужчина с осанкой короля.

Я съёжился и пошёл к нему.

Стараясь никого не задеть, стараясь не привлекать внимания. Сделать вид, что это не я несу картину в руке, и это не на меня оглядываются.

Надежда найти Марию и попросить передать работу вместо меня разбилась. Одна из женщин, кружащихся в зале, прогнулась гибко в руках партнёра - и я узнал в ней Дейке.

- Ольгерд Лирнов! - Грянул громкоговоритель. Я подскочил на месте. Метнулся в тень скульптуры из проволоки. Поздно: все уже оглядывались.

- Ольгерд Лирнов, очень вовремя. - Повторил отовсюду голос. - Подойди сюда, мальчик.