Виталий Сертаков - Мастер Лабиринта [СИ]

Я дышал, а неподвижного Ксавье полностью скрыла вода. Мастер стоял рядом, созерцая длинное тело парня, в котором я так ошибался.

Никто не может так долго не дышать. А Ксавье - не пловец на длинные дистанции. Он лишь жалкий копировальщик реальности... как и я.

И когда я уже с ужасом осознал, что Дитер мёртв - он вынырнул. Разбрасывая широким фонтаном брызги, чудом не окатив водой отшатнувшегося Мастера, цепляясь за бортик, Ксавье встал на колени. Он хватал ртом воздух - его губы посинели, а тело била крупная дрожь. Его глаза светились. Лицо светилось. И он широко, безумно, яростно улыбался.

- Я могу. Я могу! Я сделал это! - Смеялся Ксавье.

Шатаясь, выбрался из ванной и бросился обнимать Мастера - тот с улыбкой отступил, предупреждающе ставя перед собой руку.

- Я могу!

Из Дитера, жёлчного и злого, хлестала чистая, как родник радость. Её хотелось пить. Я чувствовал её кожей, так же как прежде чувствовал ужас, и мои губы сами собой растянулись в улыбку. Будь я ближе, я бы его обнял. Ксавье кашлял, сморкался водой, разбрасывал воду - и светился от счастья.

Все вокруг стало светлее и ярче, как будто я снял солнцезащитные очки.

Мастер прав, Ксавье навевает эмоции. Хотелось смеяться от жажды жизни, радости жизни, от того как миллиард идей дрожали в воздухе - лишь хватай их пальцами. От гордости Дитером. Гордость искрилась, как глоток шампанского, как пена, как подъем на вершину. Она, словно волшебная пыль, серебрила мне руки. Так хотелось рисовать!

Ксавье жив. У него получилось. Всё в порядке.

- Всё в порядке. - Тихо-тихо прошептал я. Я больше не прятался, но ни Седек, ни Ксавье меня не замечали.

- Мои поздравления. - Мастер пожал мокрую руку Ксавье, и вручил стопку полотенец. Он тоже улыбался, и улыбка делала его лицо добрым.

Ксавье набросил одно полотенце на плечи, а вторым принялся вытирать голову. Мастер указал на изображение, транслируемое проектором и раскрашенную стену за ним.

- Чувствуешь теперь, что было не так?

Ксавье кивнул.

- Чувствуешь теперь, где твой страх перекрывал поток?

- Да. - Негромкий ответ.

Ксавье знал ответ. А я не знал. Но не расстраивался. Ужасно хотелось спуститься со стены и сделать колесо.

Мастер выключил проектор. Мерцание осталось, только теперь в противофазе мигал мир, а не изображение.

- Исправь теперь. - Велел Мастер и пошёл прочь.

Ксавье, отряхиваясь, попрыгал на одной ноге к стене.

Восторг переполнял меня. Хотелось рисовать: больше всего на свете. Это ведь смысл моей жизни, именно так я её выражаю. У нас с Ксавье это общее, и надо будет с ним подружиться. Может, мы бы могли нарисовать что-нибудь вместе. Согласен даже на лошадей.

Я подёргивался на месте, нетерпеливо ожидая, пока уйдёт Мастер. Потом побегу в свою келью - нарисую Дитера, оседлавшего синюю лошадь. Но сначала попрошу у Ксавье маркер. Хотя он наверняка не даст. Но именно этим, синим и жирным маркером, так хотелось его нарисовать. Он замечательный.

Мастер куда-то делся. Только что был тут - но уже не в комнате, и не в коридоре. Не возле выхода.

Выход закрывала сплошная коралловая стена и из её пор толчками била вода. Пенная, жутко-бурлящая, она заливала ровным слоем пол и быстро поднималась.

За три секунды вода достигла щиколоток Ксавье. Художник обернулся и попятился. Отступил ещё на несколько шагов, не веря, в то, что происходит.

Я тоже не верил.

Воде неоткуда взяться. Тут нет труб, а если бы и были - то она бы пролилась и на мою сторону.

Ксавье рванул к выходу. Остановился, поняв, что выхода нет. Заозирался, заметил меня. Кажется, сказал что-то, но вода, бурля, уже поднялась ему до бёдер.

Я толкнулся ногами, забрасывая себя выше. Лёг на неровный острый край стены, коралл давил в желудок и бедренные кости.

- Давай! - Я свесил руку вниз.

Сейчас Ксавье вцепиться в меня и перетянет на свою сторону. Он выше и тяжелее. А я не умею плавать.

Он тоже не умеет. Иначе вода бы не вгоняла его в панику.

- Быстрее, шевелись! - Закричал я.

Ксавье застыл в двух метрах от меня. Вода поднялась ему до груди.

Я сжимал вытянутую руку в кулак и разжимал, не доставая до Дитера. Я орал на него, обзывая словами, которых не должен знать. И шептал какую-то ерунду, пытаясь на контрасте вывести его из ступора.

Радужки Ксавье приобрели тёмно-синий цвет краски. Он невидяще смотрел в сторону. А я - в его глаза. Пока коричнево-белая пена не залила их, а затем - и всего его, по макушку.

Прибывая, вода лизнула мои пальцы.

В этом не было смысла, но я продолжал тянуться.

Я не мог поверить. Не мог поверить, что это на самом деле.

И правильно.

Влажный холод поднялся до моего запястья - и пропал.

Не было ни воды, ни пены, ни Ксавье.

В сухом чистом зале, рядом с ванной на коленях стоял Мастер. На крае ванны, свесив верхнюю часть тела через бортик, лежала кукла. У неё были тёмные волосы, светлые костлявые плечи и красные длинные перчатки на руках. С головы манекена капала вода, пропитывая брюки Мастера.

Седек смотал длинную ало-белую ленту, сполоснул её в ванной, отчищая от красного, и сунул в рот. Шевельнул челюстью несколько раз, с усилием пережёвывая и проглатывая. Сдвинув куклу, в ванной сами собой возникли и опали волны.

Мастер взялся за безвольную руку и срезал ещё один лоскут кожи, обнажая алое от запястья до локтя. И, сосредоточенно хмурясь, съел.

Это не кукла. Это Ксавье.

Седек обернулся и встретил мой взгляд. Лента кожи свешивалась на его подбородок как длинный язык. Он затолкал её в рот окровавленными пальцами.

Я должен бежать, бежать, пока есть шанс. Но вместо этого смотрел, замерев. А Седек смотрел на меня.

Горло Мастера конвульсивно дёрнулось, когда он проглотил кожу.

- Стоять! - Гаркнул Мастер.

Руки разжались, носки ботинок выскользнули из расшатанной меловой опоры, и я упал спиной назад, в коридор. Удар вышиб дыхание. Барахтаясь, как коротконогая черепашка, я не успел встать.

Седек выскочил из зала и схватил меня за руку. Я вывернулся, дрыгнул ногами и нечаянно подбил трость, на которую он опирался. Мастер пошатнулся. Я схватил палку снизу и дёрнул на себя, вырвав из его рук. Перекатился, вскочил, и побежал.

Побежал, а Мастер Седек с красным от крови Ксавье ртом, прихрамывая, бежал за мной следом.

Чёрная волна прилива поднялось из недр лабиринта, и неслась за нами. Она была беззвучна, но я её слышал, нечувственна - но давила на мою кожу, незрима - но я видел её затылком.

Седек развернулся и закричал на цунами, выбрасывая вперёд руки. Оно не остановилось. Оно его поглотило. А затем сбило меня, и я покатился по коридору, ударяясь спиной и головой о стены, цепляясь пальцами за коралл и не в силах за него удержаться.

Тяжёлая тьма накрыла с головой.