Владимир Пекальчук - Предай их всех [СИ]

Долгие месяцы маг тщательно зачаровывал кусок металла, вкладывая в него все, что удавалось в муках выжать из своей измученной души, и тот со временем стал тверже камня. Достаточно твердым и острым, чтобы им можно было царапать каменный пол.

Грязная, вонючая соломенная подстилка Норлаша скрывала под собой наполовину готовый призывной круг, начерченный на полу. Когда он будет закончен — кого-то ждет большой и очень неприятный сюрприз.

Прочность гвоздя, даже зачарованного, имела свой предел. Второй гвоздь Норлаш зачаровал куда менее тщательно, ровно настолько, чтобы хватило на одну маленькую, но важную руну. Планируя побег, надо знать местность вокруг Цитадели, и способ сделать это, сидя в Яме, только один: обозреть с высоты птичьего полета птичьими же глазами.

Новая руна и связанные с нею трудности сильно замедлили создание призывного круга, однако, поразмыслив, Норлаш пришел к выводу, что спешить некуда: он все равно не смог придумать, кого вызвать.

В самом деле, чтобы демон смог проникнуть в Сангарию, ему нужна энергия. Обычно чернокнижники используют для этого жертву, пропорциональную силе вызываемого демона, сильные потусторонние визитеры на курицу не купятся. Кого может принести в жертву Норлаш? Максимум крысу, жизненная сила которой не привлечет никого, кто мог бы быть полезным. Призванный демон должен быть достаточно сильным, иначе он не то что не сможет снять с Норлаша проклятые оковы — он даже не притронется к ним, жрецы и зачарователи ордена свое дело знают.

Низшие демоны, проще говоря, демонические твари, бесполезны, с ними не договориться. Младшие — Собиратели, Ищущие, Шепчущие и прочие — слишком слабы, они ни при каких условиях не могут войти в конфликт с демоном-богом, имеющим доминион в Сангарии, в данном случае — с Велькионом. Средняя прослойка в их иерархии — Искусители, Обманщики и иже с ними — теоретически, могли бы освободить Норлаша, но им для этого потребуется прорва энергии, и для самого действа, и в качестве награды, и эти голодные до нее демоны не согласятся не то что помочь в долг — они даже не заявятся, если наперед не получат достаточно силы для проникновения в план Сангарии, свою собственную силу они ни за что не потратят: ее у них и так мало.

Старшие демоны — другой разговор, они достаточно могущественны, чтобы ненадолго перенести свой аспект в материальный план, особенно если найти для них вместилище, чьей жизненной силой они будут питаться и которой хватит им на награду за помощь… Вот только вместилище взять негде, храмовники — ребята в подобных делах грамотные, никто из не будет настолько туп, чтобы позволить запечатанному в камере колдуну сделать себя вместилищем для демона… Как иначе с помощником рассчитаться — вопрос интересный. Безусловно, если кто-то из них и согласится помочь в долг — расплачиваться придется очень дорого, не говоря уже о том, что в залог придется отдать свою душу или, что еще хуже, согласиться на «вампир-печать»… Не особо радужная перспектива.

К тому же Норлаш, несмотря на свою богатую практику, всего пару раз имел дело со старшими демонами — и это был далеко не самый приятный опыт в его жизни. Но сейчас маг в отчаянном положении — придется прибегнуть к отчаянным мерам. Вырваться и отомстить любой ценой — вот все, чего он хочет.

Самая серьезная помеха заключалась в ограниченных контактах. Из старших у Норлаша просто нет устоявшегося контрактора, случайные одноразовые подельники, даже получив когда-то давно хорошую плату, не рискнут с трудом накопленной энергией, чтобы явиться на зов, не подкрепленный подношением в виде жертвы, да и перспектива конфликта с аспектом одного из здешних хозяев их не обрадует.

Была еще одна категория демонов, любой из которых с легкостью решил бы все проблемы узника. Те, о которых знают немногие, а кто знает — предпочитает говорить шепотом или вовсе молчать. Владыки. Демоны, достаточно могущественные, чтобы устроить разборки в чужом доминионе, не считаясь с потерями, затратами и рисками столкновения с местными богами, и даже ненадолго заявиться в Сангарию в физическом, а не астральном аспекте. Одна беда — эти существа не снизойдут к смертным букашкам, их невозможно призвать, ведь для того, чтобы возместить затраты энергии Владыки, нужна жертва из сотен тысяч жизней людей — или пары десятков тысяч эльфов. Да и платить нечем: они, безразличные к материальному миру, проводят вечность в занятиях, недоступных воображению смертного. Сколько жизней надо принести в жертву, чтобы заинтересовать Владыку — вряд ли кто-то знает.

Норлаш вздохнул и на миг отрешился от своих бед, погрузился в отрадные мечты. Что будет, если удастся освободиться и сбежать из Цитадели? Конечно, вначале залечь на дно, восстановить силы, расплатиться с помощником… а затем начать мстить. Охотиться на тараканов-храмовников и давить их поодиночке, по двое-трое, без всякой пощады и милосердия. Все, хватит, больше никогда маг не будет подвержен недостатку мягкосердечия, потому что сейчас из-за собственной доброты и страдает. Раньше он мог истреблять храмовников шутя, и Велькион бы никак их не спас, людишкам не дано противостоять Норлашу Великому, разве что единицам — но маги, равные ему по силе, не теряют время во вшивых орденах. Но нет. Стукнула ему в голову блажь, видимо, полученная от материнского воспитания — не творить лишнего зла. Да, Норлаш, конечно, чернокнижник, и к своим целям он всегда шел неукоснительно — но выбирал пути наименьшего зла, стремясь не вредить никому больше, чем того требует дело. Считал себя уравновешенным и рациональным. Храмовников и прочих врагов предпочитал просто водить за нос, оставлять в дураках — а надо было давить беспощадно. Уничтожал бы любого, перешедшего дорогу, проливал бы реки крови — и сейчас был бы свободен, потому как никто не осмеливался бы даже думать о том, чтобы поймать великого мага.

Однако Норлаш допустил ужаснейшую ошибку, забыв, что даже у самого могучего существа может быть период слабости. Однажды он слег от тяжелой болезни — и храмовники, которых он в другой ситуации в два счета размазал бы тонким слоем красной кашицы, нашли его укрытие, схватили мага, мечущегося в горячечном бреду, заковали в оковы и швырнули в Яму. И вот Великий Норлаш — беспомощный, истощенный, страдающий от цинги и недоедания отчаявшийся узник, потерявший былую силу, которую вряд ли удастся восстановить полностью: пятнадцать лет в этой дыре подорвали и тело, и душу.

Он сжал зубы. Если сможет — выберется. Совершит невозможное и сбежит. А если сбежит — отомстит, страшно отомстит. Не простит никого, не забудет ничего, ни единого дня в этом сыром аду. И будет воздаяние его ужасным.