Владимир Пекальчук - Предай их всех [СИ]

А еще он оказался весьма хорош в своем деле. Пойманных чернокнижников на его счету — целых семь. И вот прямо сейчас Ладай месит сапогами грязь и злобно косится сквозь прутья клетки на восьмого, которого везет вначале в небольшую твердыню ордена, а потом и в столичную Цитадель. И можно быть уверенным: во-первых, аудиенция у короля, во-вторых, ранг брата-стража — уже в кармане. Потому как пойманный урод — не кто иной, как ученик самого Норлаша.

Выследить скрывающегося колдуна было делом непростым, но Ладай Борц все же преуспел. Услышал слухи, проанализировал, испросил взвод послушников и денег на экспедицию — и вот в самой глуши Зоданги, на побережье Срединного моря, им найден и успешно изловлен гнусный чернокнижник. Без потерь не обошлось: один из солдат отделался отсохшей рукой, и еще неизвестно, смогут ли маги-лекари ему помочь, Норлаш ведь кого попало в ученики не брал. Позже раненого отправят в столицу, а пока он отлеживается в трактире той деревушки, у которой чернокнижник обитал. Ну а сам Ладай, изредка вполголоса ругаясь, пешком бредет следом за везущей клетку телегой.

Ублюдок даже в рунных кандалах и рунном ошейнике, не позволяющих колдовать, и с зашитым ртом умудрился распугать вокруг всех лошадей, да и людей тоже, мысленно читая заклинание ужаса, но Борца и его солдат, надежно защищенных амулетами, освященными доспехами и собственными усердными молитвами, этим не пронять. Одна беда — идти приходится пешком, потому что единственными тягловыми животными, на которых черная магия не подействовала, оказались ослы. Тащить телегу — еще ладно, но чтобы храмовник — и на ишаке?! Лучше до самой столицы пешком, чем такой позор.

Ладай бросил очередной взгляд на оборванного, тощего человека в грязной робе, и тот ответил своему пленителю взглядом, полным жгучей ненависти.

— Гляди-гляди, чернодушный, — пробурчал храмовник, — скоро посадят тебя в Цитадель, к твоему учителю Норлашу, на веки вечные, разве что в войну выпустят на солнышко поглядеть, да и то на цепи, как пса. Вот и скажи, стоило с демонами якшаться, чтобы вот так закончить? Власти хотел? Могущества? Богатства? Да еще кровью невинных за это платить? Получишь, что заслужил, проклятый. Всех вас такая судьба ждет, если не хуже.

В этот момент сидящий на козлах храмовник негромко сказал:

— Глядите, брат-командир, кто это там впереди?! Орки… в доспехах?!

В надвигающихся сумерках Ладай разглядел впереди три массивные фигуры, мерно шагающие навстречу. Судя по росту и ширине плеч — орки, ни эльфов, ни тем паче людей такой комплекции отродясь не видывали. Гигант подобного роста просто не может быть кем-то, кроме орка, но… брат-воин прав, орки в доспехах?!

Ладай, как и любой военный человек, особенно из Зоданги, часто воюющей с орками, прекрасно знал, на что горазды дети степей и как они воюют. Орк в бою сродни свирепому песчаному шторму: уповает на подвижность, скорость, молниеносные атаки и тяжелое, непосильное для не-орка оружие весом в пуд и поболе. Всякий орк — воплощение ярости и натиска, но доспехи… Не носят они металлическую броню, людей презрительно именуют жестянками и смеются над врагом в доспехах. Основание для смеха тут есть, потому как никакие латы от удара топора весом в пуд-два не спасают, либо уклонился либо умер. Однако главный вопрос остается открытым: с какой стати орку напяливать доспех?!

Троица приближалась, и Ладай непроизвольно потянулся к мечу. Конечно, их всего двенадцать человек, и против троих орков шансов ни малейших, но, во-первых, до ближайшей орочьей границы три дня верхом и шесть загнанных лошадей. Во-вторых, с орками войны вроде бы не намечалось. В-третьих, бывалый храмовник нутром понял: это не они. Не орки. Что-то тут не то.

— Готовься к бою, — негромко скомандовал он, и вереница храмовников растянулась в шеренгу поперек дороги.

Неизвестные приближались, и чем лучше Ладай их видел, тем страшнее ему становилось. Мерная, неторопливая поступь, легкость, с которой все трое несут на редкость массивные доспехи. Если б орки использовали броню — вот такая у них бы и была. Тяжеленная, массивная, человеку неподъемная. Да тут один наплечник весит, как весь нагрудник храмовника, а на каждом из них таких по два! Оружие несут на плечах, массивные, тяжелые клинки. Орки не пользуются мечами, но если б пользовались — их мечи были бы вот такими, в полпуда, по меньшей мере. Велькион помоги, неужели все-таки орки?!

Доспехи были щедро украшены на редкость варварским образом: у каждого либо на наплечнике, либо на шлеме прицеплены передние части черепов невиданных громадных тварей, у того, что в центре — рогатый шлем, и рога — крупные, странной формы. Броня расписана странными символами, которых даже сведущий в демонологии и магии храмовник в жизни не видел. И лица затенены козырьками и забралами, не разобрать черт.

В шеренге послышался шепот: испуганные воины принялись читать молитвы. Проклятье, нельзя показать этим троим страх! Ладай решительно шагнул вперед и недрогнувшим голосом сказал:

— Именем короля! Остановитесь и назовитесь!

Тот, что шел в центре, сделал еще несколько шагов вперед и заговорил. Голос приглушенный, медленный, размеренный — но слова странные. Ладай по-орочьи знал не больше нескольких фраз, но их говор на слух ни с одним языком не спутать. А тут — низкий баритон. Вполне человеческий голос. Вот только людей, которым сам Ладай головой доставал бы только до середины груди, он еще в жизни не встречал.

А вот язык действительно странный… и знакомый. Что-то очень-очень похожее на заклинания, которыми чернокнижники вызывают демонов. И стоило это подумать, как колдун в клетке отчаянно что-то замычал, силясь выговаривать слова неплотно зашитым ртом.

Храмовник покосился на пленника:

— Ты, чернодушный! Что они говорят? И на каком языке?!

Громила и колдун обменялись парой фраз, затем чернокнижник обратил свой пылающий ненавистью взгляд на Ладая и прошепелявил:

— Это язык демонов, тупой служка ленивого бога! И говорят они, что здесь наши пути расходятся! Они меня забирают, ха-ха-ха!!

Ладай выхватил оружие, и его примеру последовали остальные храмовники. В следующий миг все трое чужаков бросились в атаку, и это произошло настолько быстро, что должным образом отреагировать не успел никто. Один из нападающих взмахнул мечом — и по правую руку от Ладая внезапно никого не стало. Четверо храмовников были сметены одним ударом. Нападающий крутанулся вокруг своей оси, используя инерцию своего же замаха, Ладай еще успел поднять меч — а затем клинок, звякнув, улетел куда-то в сторону, а его владелец, получив в грудь сокрушительный удар бронированным кулаком, дважды перевернулся в воздухе и упал в грязь в нескольких шагах позади телеги. Грудь пронзила сильнейшая боль.