Владимир Пекальчук - Предай их всех [СИ]

— Что тебе нужно?

Норлаш снова перевел и выжидающе смотрел на своего хозяина.

— Мне нужна полная сила Обители Достойных, — медленно произнес Кхейл, — для чего я буду вынужден принести тебя в жертву. За что также прошу меня простить.

— Великий, а ты уверен, что стоит говорить ей это? — усомнился Норлаш.

Кхейл молча скосил на него глаза.

— Ну как пожелаешь, — поспешно выговорил Норлаш и перевел.

Келленсилль криво усмехнулась.

— Вот как? И для чего же тебе такое огромное могущество?

Вот тут на лице Кхейла впервые проступило что-то, похожее на внутреннюю борьбу, затем он скосил взгляд на Норлаша, чуть подумал и ответил:

— Чтобы открыть портал в Лагурент и провести по нему мою армию.

— Великий намерен с его помощью перенести сюда свою армию, — перевел Норлаш и добавил от себя: — и тогда тьма ляжет на эту проклятую землю. Миру настанет конец.

Келленсилль попыталась сформировать на ладони крохотный огненный шар: Кхейла она этим точно не проймет, но вот мерзкого чернокнижника…

— Бесполезно, — спокойно сказал Кхейл, — в этих цепях и в этой повозке ты колдовать не сможешь.

Княгиня уже убедилась, что эфир не отзывается, она даже не чувствует его, словно обычная смертная, лишенная и капли дара. Но этот самозваный «великий» не понимает, с кем связался.

Она взглянула гиганту в глаза и произнесла на чистом абсолютном:

— Кто бы ты ни был, ты проиграл эту войну еще до того, как начал ее.

Кхейл никак не изменился в лице, а затем удивил княгиню ответной фразой:

— Что такое «война»?

Ущелье на самом деле оказалось расщелиной глубиной по меньшей мере в двадцать человеческих ростов, по дну которого бежал небольшой поток, спустившийся с гор, но, в отличие от более удачливых собратьев, не превратившийся в реку, а напротив, где-то подрастерявший свои воды. Трещина в каменистой земной тверди протянулась в обе стороны на изрядное расстояние, и подвесной мост оказался единственным способом пересечь ее, не делая, по заверениям Р'Энкора, двухдневный крюк.

— Однако ближайшее поселение было покинуто или вымерло от чумы еще до того, как мы с отцом забрели в эти края, — пояснил дроу, — и вообще, местность сама по себе очень безлюдная, так что за мостом никто не смотрел, надо думать, уже много лет, и я не удивился бы, если б узнал, что в последний раз по нему прошли как раз мы с отцом почти сорок лет назад… Вы заметили, что тропа, которой мы едем, основательно заросла?

— Чума тут бушевала примерно семьдесят лет назад, — сказала Мирдана, — это было в том же году, когда на трон взошел мой дед. Говорят, вымирали целые деревни, хотя, мне кажется, это сильное преувеличение…

Р'Энкор вытянул руку и указал на запад:

— Вон там в часе пешего пути — деревня. Мы с отцом в ней провели денька три — отдыхали… По домам ходили в поисках чего полезного, бочонок старой, но совершенно пригодной, на наш невзыскательный вкус бездомных бродяг, солонины показался нам подарком богов… Так я там насчитал более двухсот останков покойников. В доме, где мы остановились — он выглядел самым целым — были останки восьми человек.

Кархад увидел, как принцессу передернуло.

— Какой кошмар! — ужаснулась она. — Я бы не смогла и минуты оставаться в таком жутком месте…

— Вы недооцениваете себя, — хмуро сказал Р'Энкор. — Просто сейчас вы смотрите на ситуацию глазами принцессы, а не затравленного изгоя. Поверьте, если бы вы провели годы, скитаясь по свету, слыша в свой адрес только угрозы и проклятия и уворачиваясь от брошенных камней… Вы бы не считали деревню, полную трупов, жуткой. Так уж вышло, что живые постоянно обижали нас с отцом, а мертвые — никогда, и потому я люблю мертвых людей больше, чем живых. Так что радуйтесь возможности любить живых, а не мертвых: такая привилегия есть не у всех.

Эти слова прозвучали на редкость мрачно и зловеще, и Кархад, видя, какое тягостное впечатление они произвели на Мирдану, вмешался.

— Давайте лучше не будем отвлекаться на рассказы, — сказал он, — вот переберемся на другую сторону…

— На другой стороне ничуть не безопаснее, — заметил дроу, — нежелательная встреча где угодно случиться может. А если кто бродит этими местами — то в основном те, которым по людным путям ходить не с руки.

Отряд добрался до моста, и тут один из рыцарей, ехавших впереди, внезапно сказал:

— Тут кто-то есть! Глядите!

У самого моста лежал небольшой валун, и у него стояли рядышком два сапога. Больше — никаких признаков жизни, но… два сапога? Выглядят очень потертыми, грязными и изношенными, хм…

— Та-а-ак, и где же владелец этих сапог? — протянул один из рыцарей и крикнул: — Где ты прячешься, поганец?

В этот момент Р'Энкор, поравнявшись с ним, снял свой кавалерийский шлем и, держа его за ремешок, с размаху ударил рыцаря сбоку в голову. Металл лязгнул о металл, рыцарь едва не вывалился из седла, но к счастью, его успел поддержать товарищ.

— Ты что творишь, окаянный?! — воскликнули одновременно Кархад и еще пара голосов, кто-то негромко выругался, забыв, что среди них принцесса.

— Владелец этих сапог находится далеко-далеко отсюда, за Эйльхеймским лесом и еще дальше, на границе между Далмадой и Кадорией, между корней дерева, которое я посадил на его могиле, — желчно процедил дроу.

— Уймись! — велел ему Кархад.

— Скажешь это тому, кто будет злословить в адрес твоего покойного отца.

— Это сапоги твоего отца, что ли?

— Угу.

— Как они тут оказались?!

Р'Энкор вздохнул.

— Мы обзавелись обновками в той деревне и прихватили запас. Новые сапоги отца натирали ноги, потому он одел другие, которые имел при себе, а эти оставил тут. Если вопросов больше нет — я пойду на ту сторону, осмотрюсь. А вы ждите моего сигнала. Если по мосту к вам попытается перебраться кто угодно, кроме меня — рубите канаты сразу.

— А ты как? — забеспокоилась Мирдана.

— А я о себе, если что, позабочусь сам.

Он слез с коня, вручил поводья Кархаду и, держась руками за канаты ограждения, двинулся на другую сторону, периодически топая ногой по доскам, которые казались ему ненадежными.

— Вот же поганец, — пробормотал один из рыцарей вполголоса.

Дроу тем временем преодолел мост, постоял, озираясь, затем вынул саблю и скрылся в ближайших кустах.

— Зачем он саблю достал? — забеспокоилась Мирдана.

— На случай засады… Но думаю, засады нет. Видишь вон то дерево?

— Ну?

— Птицы на ветке. Их никто не спугнул…

— Или засада сидит там так долго, что птица привыкла, — пробасил один из рыцарей.

Кархад пожал плечами:

— Маловероятно. Кто может знать наш маршрут? Да никто.

— Конечно, никто… Кроме проводника.

— Не думаю, что от гребаного дроу стоит ждать предательства. Пакость — да, подлость — вполне, а вот предательство… Он никого никогда не предавал, так с чего бы ему сейчас начинать?