Лиан Таннер - Музей воров

Шинью неуверенно кивнул.

— Документы за последние пять лет подойдут?

— Для начала. Пойдите и принесите их. Быстро.

Шинью вышел из кабинета с видом, словно он забыл, за чем вообще пошел. Комфорт склонился и прошептал на ухо Хоуп:

— Под столом.

Хоуп отодвинула кресло и заглянула под стол. И там, в самом углу, лежал обрывок ленты с церемонии Разделения, измятый и грязный (но все еще узнаваемый).

— Ага! — сказала Хоуп и сжала губы, чтобы Комфорт не увидел ее радости.

— Почему они задают эти вопросы? Чего они хотят? Эй, просыпайся! Я с тобой разговариваю! Что им нужно?

Голди зевнула и пробормотала:

— Уходи, Джуби! Что ты вообще делаешь в моей комнате?

Она потянулась, про себя ожидая, что охранная цепь прервет это движение. Этого не случилось. Девочка изумленно открыла глаза…

Рядом с ней на коленях сидел мальчик. У него было грязное лицо. Его черные волосы торчали во все стороны, а на плече, так близко, что девочка разглядела морщинистые веки и почувствовала мускусный запах перьев сидел… сидела слотерберд!

Она попыталась отползти на другой край матраса, но мальчик схватил ее за руку.

— Почему Хранителям нужны наши документы?

— Отпусти меня!

Мальчик пожал плечами и разжал руку.

— Поступай как знаешь, — сказал он. Однако птица на его плече мигнула и посмотрела на Голди так, словно у девочки не было никакого права здесь находиться. Никакого.

Голди поднялась на ноги.

— Ну? — спросил мальчик. — Почему им так нужны документы?

— Докуме-е-е-е-енты, — проскрипела птица. Ее огромный клюв был в считанных сантиметрах от лица мальчика, но тот, казалось, не обращал на это внимание.

Голди постаралась взять себя в руки.

— Я… я не знаю!

Мальчик в отвращении покачал головой.

— Они никогда прежде не обращали на нас внимания. Но сейчас пришла ты и привела их. Ты во всем виновата!

Когда девочка услышала это, то с нее слетел последний сон, и Голди вспомнила что натворила…

Секунду она не могла пошевелиться от ужаса. Мама и папа попадут в суд, а потом их отправят в дом Покаяния. И это все из-за нее.

Она сглотнула.

— Мне надо вернуться, — прошептала она, чувствуя, как ее начинает тошнить от страха.

— Куда вернуться? — спросил мальчик.

— Куда-а-а? — проскрипела птица.

— К… К Хранителям. Я… я скажу им что это… это я. — Голди закусила губу. — Они должны посадить в тюрьму меня, а не мама и папу.

Она попыталась открыть дверь, которая вела в выставочные залы музея, но она была заперта.

— У тебя есть ключ?

— Может быть, — сказал мальчик. — А может и нет.

Он развернулся и ушел.

Голди побежала следом, стараясь держаться подальше от слотерберд.

— Ты слышишь? Я собираюсь сдаться.

— О да, это нам, конечно, поможет, — саркастично заметил мальчик.

Голди покраснела.

— Вы не можете держать меня против моей воли!

— А никто тебя и не держит, — ответил мальчик.

— Ты держишь! Дверь заперта!

— Ты не можешь пройти через одну маленькую закрытую дверь? — мальчик фыркнул. — Даже не знаю, почему Шинью считает, что ты можешь быть нам полезна.

Голди замерла. Она почти забыла, что она пришла сюда не случайно, а что ее привели. Привели.

— Полезной? — переспросила она. — Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — бросил мальчик через плечо.

— Почему Шинью привел меня сюда? Почему спрятал? Чего он хочет?

— Ниче-е-его-о-о! — каркнула слотерберд.

— Я возвращаюсь! — крикнула Голди в спину мальчику.

Тот тяжело вздохнул и развернулся.

— Послушай, — сказал он, — ты можешь идти, куда заблагорассудится. Мне все равно. Если тебе нравятся эти драгоценные Хранители, то можешь отдаться на их милость…

— Я не люблю их! Я их ненавижу!

— … но твоим родителям это не поможет, — голос мальчика стал горьким. — Их все равно отправят в Дом Покаяния. А тебя отправят в Приют. А это намного хуже.

— При-и-и-ию-ут!

Голди не могла в это поверить. Но глубоко в душе она знала, что мальчик прав. Как только Хранители ловили кого-либо, они уже не отпускали свою добычу.

Мама! Папа! Мне так жаль!

Она бы расплакалась, преисполненная страха, вины и ярости, но мальчик и птица продолжали на нее смотреть. А потому она сказала как можно спокойнее:

— В таком случае я… я… я пойду в Спок.

— О да, это хороший выход, — сказал мальчик, отворачиваясь. — Хотя, оставшись здесь, ты бы могла помочь.

Он ехидно усмехнулся.

— Хотя я лично сомневаюсь.

— Помочь? — спросила Голди. — Ты имеешь в виду помочь маме с папой? Как?

Ответом ей было только насмешливое карканье птицы. Они с мальчиком уже скрылись из виду, затерявшись за полками и шкафами.

Голди снова попробовала открыть дверь, хотя уже знала, что та не откроется. Она чувствовала, что балансирует на лезвии ножа. С одной стороны находился Споук, родственники мамы и безопасность, если до них дойти. А с другой были музей с его тайнами и опасностями ( слотерберд!)… и возможность помочь.

Когда она догнала мальчика, тот казалось, был ни капельки не рад ее видеть. Птица на его плече словно стала больше и чернее.

— Эм… как зовут эту птицу? — спросила Голди.

— Ее, — сказал мальчик. — Ее зовут Морг.

— Мо-о-о-о-о-о-орг, — слотерберд встряхнула перьями и посмотрела на Голди.

Девочка отступила.

— Она… она кусается?

Рот мальчика искривился в неприятной улыбке.

— Да. Особенно она любит глаза. Если ты лежишь на земле со сломанной ногой, она подождет, пока ты ослабеешь, а затем выклюет твои глаза один за другим. Пум. Пум.

«Он хочет меня напугать», — подумала Голди, — « он не знает, что я уже и так напугана до полусмерти».

— Такое не происходит, — возразила она. — Не в наше время. Не здесь.

Мальчик потряс головой, словно не мог поверить в то, что на свете могут быть такие глупые люди.

— Ты думаешь, что все еще в Джуэле. Но это не так. Теперь ты в музее. А здесь может произойти все, что угодно.

Подсобные помещения музея очень сильно отличались от выставочных залов. Потолки были выше а на стенах висели разнообразные картины, изображающие солдат с длинными усами и толстощеких королев в старомодных платьях.

Но одна картина отличалась от остальных.

— Кто это? — спросила Голди, указывая на юную девочку в полированных доспехах с мечом и луком в руках. На вымпеле над головой девочки был изображен черный оскалившийся волк.

— Какая-то старая принцесса, — ответил мальчик.

— Она не старая.

Мальчик закатил глаза.

— Я имел в виду старые дни. Она была воином много сотен лет назад.

Голди присмотрелась. Картина потрескалась от времени, но девочка гордо смотрела на Голди.

— Принцесса Фрисия?