Алексей Герасимов - Корона от обороны

— А почему бы и нет? — легкомысленно пожала плечами Эвелина. — Вчера я была в дорожной одежде — так они, наверное, не все поняли, кто я. Зато теперь точно меня узнают!

Фон Шиф на это только вздохнула.

— В любом случае, если я пойду сейчас переодеваться, это займет еще час, — махнула рукой Ее Сиятельство, — а нас и так уже ждут. Идем скорее!

И она заспешила дальше по коридору, увлекая за собой держащую ее шлейф Миранду. Остальным фрейлинам не оставалось ничего другого, как тоже последовать за своей рвущейся в новый «бой» предводительницей. «Что ж, по крайней мере, теперь Эвелина снова стала похожа на себя, — думала Мафальда, продолжая рассматривать ее наряд. — А то ведь еще немного — и я бы заподозрила, что ее подменили двойником!»

— Надо первым делом найти доктора Кальмари, — сказала она вслух. — Узнать у него, чем, то есть, кем нам сегодня заниматься.

— Да, или у него, или у этого второго врача, его помощника, — откликнулась герцогиня. — Ты, наверное, вчера не успела с ним познакомиться? Его зовут Филипп… забыла фамилию… ну да это не важно. По-моему, они с Кальмари не ладят — тот оставил Филиппа заниматься несколькими совсем безнадежными солдатами. А он смазывал раны какими-то зельями и давал им пить какие-то настои — и уверен, что у них есть все шансы выздороветь!

— Да, и он сказал монахам, что эти средства в древности использовали две ведьмы, — добавила Миранда. — Настоятель и братия теперь на него и его склянки косо посматривают, но молчат.

Они вышли во внутренний двор монастыря, и Эвелина решительно направилась к невысокому строению напротив.

— Госпиталь разместили там, — сказала она Мафальде. — По крайней мере, самых тяжелых раненых. Те, кто не очень сильно пострадал, вроде бы живут в кельях с послушниками. Кстати, там где-то должен быть негодник Франц, но он, кажется, прячется от меня! Надеюсь, остальные наши девушки тоже уже там.

— Кроме Розалинды — она наверняка тоже теперь будет где-нибудь прятаться, — злорадно хмыкнула Миранда.

— Грешно смеяться над чужой хворью, — наставительно произнесла гроссгерцогиня и сокрушенно покачала головой. — И как бедняжка только рожать будет?

Все четверо вошли в такое же темное здание с узкими коридорами и в первый момент опять растерянно завертели головами, не зная, куда идти. Но потом откуда-то издалека раздался приглушенный крик, и гроссгерцогиня резко повернулась в ту сторону:

— За мной! — скомандовала она, и ее звучный голос эхом прокатился по коридору, отражаясь от голых каменных стен.

Планам Мафальды найти главного врача и послушно выполнять его указания не суждено было сбыться. Эвелине ничьи указания не требовались, и слушать она никого не собиралась. Безошибочно определив, в какой келье кричали, герцогиня подбежала к ее двери, вырвала у Миранды свой шлейф и дернула на себя дверную ручку.

— Помощь нужна? — спросила она у двух монахов, склонившихся над выдвинутой на середину маленькой комнатушки кроватью. Однако ответить те не успели — Эвелина и сама уже увидела, что помощники им не помешают, и метнулась к лежащему на залитой кровью кровати мужчине.

— Куда вы?! — преградил ей дорогу один из монахов. Вернее, попытался преградить.

— Да что ж вы делаете?!! — герцогиня, даже не засучивая рукавов своего роскошного платья рванулась к истекающему кровью. — А ну дайте мне!..

Мафальда за время службы при дворе видывала всякое. Но чтобы Эвелина своей тонкой и хрупкой на вид ручкой просто отшвырнула, походя, даже без видимого напряжения, здоровенного мужика… Да в гренадеры ее надо!

А герцогиня уже была у кровати.

— Где ты тампон держишь, олух? — рявкнула она на второго монаха. — Дай сюда!

— Да вам-то куда… — запротестовал было тот.

Те слова августейшей особы, которыми она ему ответила, в военную хронику не вошли — процитировать их было никак невозможно. Камиллианец шарахнулся в сторону, а Эвелина склонилась над раненым. На миг посреди кельи возник настоящий фонтан из крови, окативший Ее Сиятельство и безнадежно испортивший ее бархатное платье. Но только на миг.

— Тут надо пережимать! — воскликнула гроссгерцогиня.

Фон Шиф обернулась к двум другим фрейлинам, в нерешительности замершим на пороге.

— Идите в другие комнаты, помогайте еще кому-нибудь, — сказала она им, — здесь и так уже слишком много медиков.

Девушки не стали спорить и скрылись в темноте коридора, а Мафальда подошла к Эвелине, готовая в любой момент прийти ей на помощь.

— Чертовы идиоты, чуть не угробили человека из-за пустячной раны, — бормотала герцогиня полчаса спустя, когда они с первой фрейлиной шли в следующую келью. Фон Шиф молчала, пребывая в шоке от своей госпожи, совсем недавно казавшейся ей, да и не только ей, абсолютно пустой женщиной. Но времени на размышления и даже на то, чтобы просто перевести дух, у нее по-прежнему не было.

— Так, здесь у нас что? — заглянула Эвелина в приоткрытую дверь, из-за которой раздавались раздраженно о чем-то спорящие голоса.

Приказ явиться к командующему армией не в общем порядке, для очередного бестолкового заседания и обсуждения планов кампании, а индивидуально, не означает для простого командира, как правило, ничего хорошего. Особенно, если от бригады до того остались одни рожки да ножки, и восполнение потерь, опять же, движется ни шатко, ни валко.

Нет, Эрвин, разумеется, выслал рекрутеров по окрестностям Кляйнеегерсдорфа, где его подчиненные продолжали пребывать на постое, да и из общеармейского набора ему кое-что перепадало, но, увы, было этих пополнений совершенно недостаточно (еще бы — кого романтикой походов и приключений увлечешь добровольно, когда зима на носу?), так что генерал фон Эльке насчет перспектив своего участия в дальнейшей, и без сомнения победоносной, кампании имел взгляды насквозь пессимистические.

Будь нынче мирное время, можно было бы в такой, абсолютно бесперспективной для дальнейшего карьера ситуации, взять отпуск, посетить столицу ненадолго, свидеться с Мафальдой, а затем нагрянуть в Шиф, к вящей радости маменьки и племянника — увы, но нынче даже и такой возможности Эрвин был категорически лишен. Разве что больным сказаться? Да нет, это и не смешно даже — дезертирством попахивает…

Фельдмаршал бригадного генерала в приемной долго не продержал, а когда фон Эльке проследовал к нему в кабинет, без малейших колебаний реквизированный командующим на нужды армии у градоначальника Аурумштадта, и доложился, тянуть волынку и заходить издалека, в своей привычной манере, фон Берг тоже не стал.

— Граф, вы знаете, что эрцгерцог болен? — напрямую, без обиняков и экивоков начал он.

— Да, Ваше Высокопревосходительство, я заметил, что Его Сиятельство чихает и кашляет. — несколько недоумевая подобному началу беседы ответил Эрвин.