Робин Хобб - Судьба Убийцы

- Это может быть, и не та работа, для которой вы рождены, но вы мне нужны. Начиная с сегодняшнего дня, пока мы остаемся в порту, - все вы будете нести вахту.

Так мы и поступили.

Усилия Брэшена и Альтии нанять больше экипажа или уговорить бывших членов команды вернуться окончились провалом. Я был рад тяжелому физическому труду, так как он помогал на время отвлечься от навязчивых мыслей о возможном пленении моей дочери изуверами. Само предположение об этом поднимало во мне волну ярости, заставляя сердце учащенно биться, и я давал выход ей, сражаясь с кораблем, втаскивая ящики на его покосившуюся палубу и с трудом загружая их в трюм. Каждая минута задержки была еще одной минутой мучительной неизвестности. Меня больше не заботило, какие новости принесет Тинталья, я хотел лишь снова встать на курс.

Оба, и Янтарь, и Шут, непрерывно изводились мыслями о том, что приходилось терпеть Пчелке. От каждого слова Янтарь об этом у меня в животе словно нож проворачивался. Я с трудом выносил свое собственное беспокойство, ее же тревога обостряла мою до предела. В тот день я вошел в каюту Янтарь, а нашел Шута, который висел вверх ногами, зацепившись коленями за верхнюю койку. При виде этого зрелища я застыл.

- Я знал, что это ты, - заметил он. - Все остальные сначала стучат.

- Что ты делаешь? Помочь спуститься?

- Нет. Я разминаюсь. Они превратили в кашу и выжгли мой разум, и с телом проделали почти то же самое... Я пытаюсь восстановить то, что они хотели уничтожить.

Шут подтянулся, ухватился обеими руками за край койки, с кряхтением высвободил колени и резко спрыгнул на пол. Он приземлился, не слишком легко или грациозно, но все равно поразительно четко для человека, который несколько месяцев назад был наполовину калекой.

- Разве не лучше было бы практиковаться в акробатических трюках на открытой палубе?

- Если бы Янтарь была зрячей, то она бы с удовольствием забралась на снасти, и, раскачиваясь на реях, могла заняться восстановлением моих утраченных навыков на свежем воздухе. Но она слепая, так что я не могу. В этом ограниченном пространстве я делаю, что могу. Он нагнулся, обхватил лодыжки руками и медленно выдохнул. - Есть новости, когда мы сможем отчалить?

- Ничего из того, что бы ты уже не слышал.

Я напрягся, ожидая услышать его уже привычный упрек:

- Каждый уходящий день – это еще один день, который Пчелка провела у них в плену.

Будто я об этом не думал!

- Совершенный - не единственный корабль в гавани. Мы могли бы выручить неплохую цену за дары Элдерлингов и зафрахтовать судно прямо до Клерреса.

Он начал качать головой еще до того, как я закончил говорить.

- В моих видениях будущего, Совершенный - единственный корабль, несущий нас на Клеррес.

- Твои видения, - произнес я и закрыл рот. Сквозь сжатые зубы я проговорил: - Значит, мы должны ждать.

- Ты сомневаешься во мне, - проговорил он горько. - Ты отказываешься признать, что Пчелка жива.

- Иногда я верю тебе. - Я стал разглядывать палубу. Но в основном - нет. Надежда слишком болезненна.

- Ясно, - сказал он резко. - Значит, ожидание тебя устраивает. Раз Пчелка мертва, мертвее от нашей задержки она не станет. И ее не смогут подвернуть пыткам, как поступили со мной.

Я ответил не менее резко:

- Не я выбрал ожидание. Это ты решил ждать, пока Совершенный не надумает отплыть.

Он вцепился обеими руками в волосы, лицо его исказилось.

- Разве ты не видишь моих мучений? Мы должны плыть на Совершенном. Должны! Даже если я знаю, что она жива и в их власти.

- Как? - Зарычал я на него. - Как это возможно? Когда Неттл отправила свой Круг вслед за Пчелкой, они не обнаружили ни ее, ни следов на снегу - вообще ничего! Шут, они так и не вышли наружу из колонны, они погибли внутри.

Его слепые глаза были широко распахнуты в отчаянии, лицо было бледнее обычного.

- Нет! Этого не может быть! Фитц, ты не сразу вышел из колонны, потерялся там на несколько дней, и все же ты...

- Да, я появился, - дезориентированный и полумертвый. Если бы мне не удалось позвать на помощь, я бы умер. Шут, если бы они прошли через ту колонну, то оставили бы следы. Угли от потухшего костра, останки тел, хоть что-то. Но там ничего не было. Она погибла. Даже если бы они провели в колонне много дней, то мы бы нашли какие-нибудь знаки, когда прибыли туда сами. Ты видел там что-то подобное?

Он хохотнул, как безумный:

- Я ничего не видел!

Я постарался сдержать свой гнев:

– Там ничего и не было, кроме метки медведя. Возможно, они действительно вошли в портал и сгинули в нем. Они определенно не добрались до Кельсингры, ни пешком, ни через колонну. Шут, пожалуйста. Позволь мне принять, что Пчелка ушла. - Я умолял его. Я жаждал вернуться к состоянию полной опустошенности и стремления к чистой мести.

- Она не умерла!

Его упрямое отрицание меня разъярило, я набросился на него:

- Едва ли это имеет значение. Жива она или мертва, - я, несомненно, буду убит до того, как найду ее, учитывая, как мало ты мне рассказал о Клерресе и его обитателях!

Его челюсть отвисла от изумления. Голос стал визгливым от чувства вины и возмущения:

- Я сделал все от меня зависящее, Фитц! Я еще никогда не планировал убийств. Мои воспоминания ускользают и прячутся, стоит только тебе начать меня допрашивать. А идиотизм вопросов, которые ты задаешь! Какое имеет значение, играет ли Коултри в азартные игры или насколько рано встает Симфи?

- Рассчитывать, что я смогу их убить, не имея точной информации – просто глупо!

- Глупо? - швырнул он в меня это слово. - Что ж, чего еще можно ожидать от шута? - Он ощупью нашел костюм Янтарь, и его голос упал до гневного шепота: - Не стоило обращаться к тебе за помощью. Мне самому следовало осуществить то, что должно! - Он натянул ее платье с небрежной поспешностью, вслепую затягивая шнуровку и застегивая пуговки вкривь и вкось.

- Если бы ты не вернулся, все было бы иначе! - Я разил словами, точно безрассудный дуэлянт. - И не стоит надевать личину Янтарь, я все равно уже ухожу!

Я встал, пока он сражался с манжетами.

- Ты оделся, как попало, так обычно и бывает, когда делаешь что-то вслепую и в спешке. На твоем месте я бы не стал появляться на палубе в таком виде. Но ты, очевидно, делаешь много такого, чего я бы не стал делать, например, пытаться совершить убийство, не имея никакой информации.

Я вылетел из каюты, хлопнув дверью, а в яростно колотящемся сердце злость боролась с сожалением. Что я наговорил! И было ли хоть одно слово неправдой?

Я облокотился на поручни и уставился на Делипай, тихо кипя от ярости. Ветерок, дувший с моря, не мог остудить ее.

Там меня и нашел Брэшен:

- Уинтроу заходил. Он спрашивал, известно ли тебе, когда прилетит Тинталья.

- Понятия не имею. А ты знаешь, когда мы отплываем?