Робин Хобб - Судьба Убийцы

Янтарь проводила с Совершенным больше времени, чем хотелось бы обоим нашим капитанам. Корабль был ей рад, частенько Кеннитсон и Бойо составляли им компанию, когда она ему играла. Мотли тоже находилась при Совершенном большую часть времени. В перерыве между моими вахтами и часами, которые Янтарь проводила с кораблем, я редко видел Шута, и мне нечасто выпадала возможность побеспокоиться о том, насколько отчужденной она стала.

Путешествие шло медленно. Океанское течение нам не благоприятствовало. Погода стояла хорошая, но ветры были непостоянными. В какие-то дни он вовсе стихал и паруса безвольно обвисали. Иногда, глядя на бесконечную водную гладь, я не мог понять, двигаемся ли мы вообще. Чем дальше на юг мы плыли, тем жарче становились дни. Наступило лето, и по вечерам было светло допоздна.

В один из таких дней я рано отправился в койку и закрыл глаза. Я устал, и мне было скучно, но сон не шел. Я попытался делать, как учил меня волк: сосредоточиться на настоящем, не беспокоиться о будущем и не ворошить прошлое. Это никогда не давалось мне легко, и тот раз не стал исключением. Я неподвижно лежал, надеясь уснуть, когда меня коснулся шепот Скилла.

– Па?

Я подскочил от неожиданности и потерял контакт. Нет, нет, ложись, не двигайся, дыши спокойно и глубоко, жди. Жди. Ощущение было, словно следишь за звериной тропинкой с верхушки дерева. Жди.

– Па, ты меня чувствуешь? - Это была Неттл. - Я получила твое послание с птицей, у меня есть новости. Па?

Я дышал медленно и глубоко, стараясь балансировать на тонкой грани между сном и бодрствованием. Я ступил в течение Скилла. Оно показалось мне слабым, почти неуловимым.

Неттл, я здесь. С тобой и ребенком все в порядке?

По мне пробежала дрожь. Ребенок Неттл, мой внук, о котором я не вспоминал все прошедшие недели.

Еще рано. Но уже скоро.

Ее ответ прозвучал тихо, словно шепот на ветру, вместе с ним пришла теплая волна удовольствия от того, что я первым делом подумал о ней и ее ребенке. Ее следующие слова долетели до меня, как невесомый пушок чертополоха.

Мы получили твое послание с птицей, но я не до конца поняла его. Мы отправили леди Розмари шпионить в Кельсингру. Зачем ты хотел отправить туда целителей, обладающих Скиллом?

Думаю, это всем пойдет на пользу. Я открыл ей сознание и поделился жалостью к народу, измененному драконами. Не скрыл я и свой расчет: мы могли бы заключить прочный союз с этими людьми и лучше понять Скилл, если бы получили доступ к Кельсингре и всем артефактам, созданным с его помощью. Я доверил ей свои опасения относительно драконьего Серебра и уверенность в том, что это была та же субстанция, которой Верити покрыл руки, чтобы завершить своего дракона.

Серебро – очень мощная и опасная вещь. Не допускай, чтобы до Чейда дошел даже слух, или старик захочет его испытать! Как он поживает? Я скучаю по нему, и Лант тоже.

Тише! Даже не думай его имя!

Ее предостережение запоздало. По мне прошла рябь, как будто бриз слегка пошевелил паруса, прежде чем надуть их со всей силой, следом Чейд ворвался в мое сознание сокрушительной волной. Безумный и торжествующий, он был полностью поглощен Скиллом.

ФИТЦ!

Он вышиб мою сущность в поток магии. Я ощутил, что течение Скилла кружит и поглощает меня, как если бы Чейд неистово размешивал воду в котелке.

ВОТ ТЫ ГДЕ, МОЙ МАЛЬЧИК! Я ПО ТЕБЕ СОСКУЧИЛСЯ! ПОЙДЕМ СО МНОЙ, Я ТАК МНОГО ХОЧУ ТЕБЕ ПОКАЗАТЬ!

Дьютифул! Все группы Скилла, ко мне! Придержите лорда Чейда. Придержите его!

Я лишился себя. Вырванное из тела сознание растеклось тонким слоем, как разлитое по столу вино. Я был вихрем снежинок, рассеянных ветром, исчезающим облачком чьего-то дыхания морозной ночью. До меня доносились отдаленные крики, чувствовалась некая борьба. Вдруг я ощутил неуверенное прикосновение чужого сознания, да так остро, словно капля ледяной воды упала мне за воротник.

– Папа? Ты мне снишься? Папа?

Я никогда не соприкасался с сознанием Пчелки в потоке Скилла, не слышал ее голоса и не видел лица. Но прикосновение ее мыслей было настолько узнаваемым, что у меня не возникло никаких сомнений, что это была она.

Прикосновение было слабым и тонким, как детский голос, разносимый ветром над водой. Я потянулся к ней.

Пчелка! Это ты, ты жива?

Папа? Где ты? Почему ты не пришел за мной? Папа?

Пчелка, где ты? - таков был мой первый отчаянный вопрос.

На корабле. На пути в Клеррес. Папа? Они меня обижают. Пожалуйста, помоги мне. Почему ты не идешь за мной?

Следом, подобно ветру, сметающему все на своем пути, Чейд ворвался в мои мысли, разметав меня на кусочки.

Пчелка? Так она обладает Скиллом? Моя дочь, моя Шун, тоже. Она сильна в Скилле, но они не пускают ее ко мне!

Папа? ПАПА?

Чейд был разрушительным ураганом, меньшие сущности в Скилле, которые встречались ему на пути, он ловил и отбрасывал прочь. Я боялся, что он отшвырнет и покалечит Пчелку, разорвет ее на мелкие кусочки, стоит им только встретиться. Я отмел ее в сторону.

Пчелка, беги! Проснись, отвернись, держись подальше. Уходи! Не касайся меня своим сознанием.

Папа? - в страхе и отчаянии она вцепилась в меня.

Успокаивать ее не было времени. Я оттолкнул Пчелку так резко, как будто спасал из-под копыт обезумевшей лошади. Я ощутил ее страх и обиду, но все равно отстранился от мысли, которую она простирала ко мне, и обратился к Чейду, чтобы не дать ему ее обжечь.

Чейд, остановись! Ты слишком силен! Ты выжжешь нас всех, как Верити выжег бедного Августа! Чейд, прошу, обуздай свой Скилл!

Фитц, неужели ты тоже? Тоже станешь подавлять меня? Предатель! У тебя нет сердца. Это моя магия по праву рождения, моя гордость!

Так влейте ему в горло, если придется! Живее! У троих учеников припадок!

Это была Неттл, откуда-то издалека она выкрикивала приказы и подкрепляла их Скиллом со всей доступной ей силой. Я почувствовал гнев и обиду Чейда. Мы все сговорились и отвернулись от него, он был уверен в том, что мы завидуем его магии и хотим вызнать его тайны. Никто из нас никогда по-настоящему его не любил, кроме Шун.

Внезапно все кончилось, как будто занавес упал в конце кукольного представления. Не было ни ревущего Скилла Чейда, ни шепота Неттл, а хуже всего – когда я огляделся в поисках неуверенного Скилла Пчелки, то ничего не нашел. Совсем ничего.

Я обнаружил себя лежащим на полу рядом со своей койкой. Слезы катились по моим щекам.

Моя Пчелка была где-то там, унесенная, развеянная штормом Скилла, в плену, подвергающаяся ужасному обращению. Все это время Шут был прав. Я не мог сдаться и снова нырнул в Скилл, просеивая его поток снова и снова, пока не ощутил, что силы на исходе. Вернувшись в реальность, я обнаружил, что свернулся калачиком. Все тело болело, сердце колотилось. Я почувствовал себя столетним стариком. Я подвел и бросил не только своего ребенка, но и своего наставника.