Робин Хобб - Судьба Убийцы

— Я не просил. Это Хеби его убедила, что так надо в интересах драконов. Он слышал, как Янтарь просила Серебро, и отдал его мне - в тот день, когда помог добраться до комнаты.

— Значит, оно предназначалось мне, — тихо сказала Янтарь. В один момент мой Шут исчез.

— Нет, он дал это мне, — ответил я твердо. — Чтобы использовать так, как я сочту нужным.

— И ты скрыл это от меня. От всех нас, я полагаю? — ответом на ее обвинение послужили медленные кивки. Казалось, она даже в тишине уловила их согласие. — Почему?

— Я думал, что оно может мне понадобится.

— И ты опасался, что я могла бы им воспользоваться.

Была ли причина лгать? На самом деле, нет.

— Да. Так и есть. И, как говорится, не без оснований, — громко сказал я, не позволив ей меня перебить. — Ты посеребрила пальцы одной руки. Как я мог быть уверен, что ты не станешь и дальше использовать его для себя? Или не отдашь его кораблю, позволив ему стать больше драконом, чем кораблем, прежде чем мы будем готовы его отпустить?

— И ты думал, что оно может понадобиться тебе, — в голос Янтарь ворвались интонации Шута. — Уж не для такой ерунды, как кончики пальцев посеребрить. Руки целиком, я полагаю? Как Верити?

— Возможно. Чем это отличается от того, что сделал ты? Серебро ничуть не хуже, чем взрывчатые горшки Чейда и огненный кирпич Элдерлингов. Я не знаю, как смогу использовать эти вещи. Пока что. Но я спрятал их, чтобы они были при мне.

— Ты не доверяешь мне.

— Я доверяю Шуту. Но я не доверяю Янтарь.

— Что? — спросил Пер. У нашей ссоры были нежеланные свидетели, и его вскрик напомнил мне о присутствии остальных. Он вздрогнул, когда я бросил на него свирепый взгляд. Но больше всего я злился на себя, потому что и сам не вполне понял, что сказал. Недоумение мелькнуло во взгляде Шута, прежде чем маска Янтарь вновь скрыла его черты. Надо же! Вот оно что. Он использовал ее, чтобы прятаться от меня, и мне это не нравилось. Где угодно Шут мог быть кем угодно, но когда он превращался передо мной в Янтарь, это было ложью и маскировкой. Я не стал отвечать Перу. Он откашлялся и нервно добавил:

— Мотли может использовать свой серебряный клюв для всяких штук. Она показывала мне.

Внимание всех теперь было обращено к Перу.

— Каким образом? — требовательно спросил я.

— Я следил за тем, чтобы ее перья оставались черными. И вот настало время снова их покрасить – чернила-то стираются. Но когда я попросил ее открыть крылья, то не увидел белого. Даже намека на серый, кроме одного маленького пера. И когда Мотли его увидела, она позаботилась о нем – своим клювом. Оно стало черным.

— Это мощная магия, — сказал я тихо. — Будь осторожен, чтобы ее клюв не коснулся тебя.

— Она сама очень осторожна, — произнес он с небольшим сожалением: — Со мной она осторожничает. Но не с кораблем. Думаю, ей очень нравится Совершенный. Я видел, как она ухаживала за его волосами, словно он дракон.

— Он и есть дракон, — тихо сказала Спарк.

Я опустился на колени и положил Серебро и обгоревшую рубашку обратно в обрывки моей старой сумки и надежно завязал их. Огненный кирпич отложил в сторону. То, что осталось от моей одежды, представляло собой жалкую кучу. Я вытащил из нее штаны.

— Эти должны подойти. Мой баккский плащ слишком теплый, но я могу носить его, откинув за спину. Заодно он прикроет топор, который я собираюсь взять с собой.

Янтарь выплеснула на меня свою обиду – ее голос был равнодушным, когда она сказала:

— Возьми что-нибудь поменьше. Мы не можем допустить, чтобы тебя задержали.

Я не стал спорить.

— Позаимствую корабельный топорик у Трелла, — я отыскал другую свою рубашку, положил на остальную кучу, а потом начал аккуратно закатывать взрывчатые горшки Чейда в тугой сверток.

Спарк взяла рубашку и подняла ее. Она осмотрела ее критически.

— Эта не подойдет. Не для дворянина, демонстрирующего свое богатство и требующего аудиенции. Придется перешить еще одну блузку леди Тайм.

— Пожалуйста, — согласившись с этим, я полез под койку и вытащил отдельную сумку, которую принес на борт еще в Трехоге, но с тех пор почти ее не касался. Некоторые яды и инструменты убийцы пропали при нападении медведя. В этой же хранились остатки моих запасов. Я начал выбирать. Отмычки. Удавка. Маленький горшок с ядовитым жиром, которым можно смазать дверные ручки, задвижки или столовое серебро. Однажды я нанёс его на обложку книги - владелец скончался через два дня. Здесь были смертоносные порошки, не имеющие вкуса: некоторые быстродействующие, некоторые медленные. Один набор пакетиков я отложил в сторону.

— Тебе это не нужно? — спросила Спарк. Она пристально смотрела, что я выбираю, возможно, раздумывая, не нашить ли себе еще немного потайных карманов. Но, вполне вероятно, у старой одежды леди Тайм их было предостаточно.

— Наркотики. Сонные зелья. Сомневаюсь, что мне что-то из них понадобится, но парочку возьму. — Я переложил пакеты, о которых шла речь, и добавил два маленьких ножа — острых, коротких и узких, как мой мизинец. Чейд называл их «туда-сюдашками». Чейд. Я сделал вдох, чтобы успокоиться. И вот, обернутая в клочок бумаги, ядовитая гранула, которую я сделал для Шута. Не хотелось ее отдавать. Но я пообещал.

— Янтарь, сейчас я тебе кое-что дам, — предупредил я ее и притянул к себе руку в перчатке. Она не вздрогнула. Я повернул ладонь и положил в нее пакет. — Это то, о чем просил меня Шут. На случай, если его схватят.

Янтарь медленно кивнула, сжав пальцы.

— Что это? — спросил Пер голосом, полным страха.

— Быстрое избавление, — ответил я.

Еще несколько предметов отправились в стопку того, что надо взять с собой. И вдруг я понял, что больше не могу терпеть. Все пошло не так. Все. Мы приближались к цели наихудшим способом, который, как я чувствовал, был обречен на провал. Я посмотрел на шеренгу взрывчатых горшков, кучу ядов и хитрых приспособлений. Спарк уже начала распарывать шов зеленой блузки. Они все были настолько устремлены к цели и едины - подобно наивным кроликам, уверовавшим, что смогут одолеть льва. Я поднялся.

— Мне нужно немного подышать, — и я вышел вон, провожаемый их пристальными взглядами.

Оказавшись на палубе, я уставился на носовой релинг. Совершенный был один, не считая Мотли, сидевшей у него на плече. Я небрежно его поприветствовал и молча окунулся в свою боль. За мной никто не последовал, и я был благодарен им за это. Несомненно, они останутся в каюте и будут дальше строить планы, с которыми я бы не согласился. Опершись на поручни, я смотрел в сторону открывающейся суши. Клеррес, мой пункт назначения. Моя дочь. Я бросил ее, а потом потерял. Более того, я хотел быть тем, кто найдет ее и вернет в безопасное место. Я хотел, чтобы она увидела мое лицо, была поднята мною на руки. Мною. Я хотел, чтобы это был именно я.