Робин Хобб - Судьба Убийцы

Пришлепнув сзади на шее маленьких кровососов, я натянул на голову рубашку и стал размышлять. Попробовал еще раз. И еще. Я будто пытался вычерпнуть крошечную мушку из кипящего супа и все время ее упускал. Прекратив это дело, я постарался отбросить раздражение. Спокойно. Что со мной не так? Подобных трудностей у меня не случалось долгие годы... с тех пор, как я пробовал дотянуться Скиллом до Верити. Когда он был в Горах. Верити, который тоже окунул руки в Серебро.

Возможно причина не совсем во мне? Возможно проблема в самом процессе, а не в моем пристрастии к эльфовой коре?

Я прикоснулся посеребренными пальцами к своему большому пальцу и сосредоточился на странной силе, текущей через меня. Боль. Нет, удовольствие. Нет, ощущение слишком сильное, чтобы дать ему определение. Я сосредоточился на Баккипе, на Дьютифуле и спустя мгновение очутился в потоке Скилла.

Я окунулся в глубины, о которых раньше не подозревал. Я протискивался сквозь течение, заполненное сознаниями.

– Забудь о еде...

– Он такой милый...

– Мальчик мой!..

– Не хватает монет...

Как будто в Большом зале Баккипа разом заиграли все музыканты и с одинаковой громкостью заговорили все придворные. Я не мог отличить одно сознание от другого. Затем что-то необъятное, могущественное и организованное пробилось сквозь лепет, будто приказ командира, прозвучавший среди хаоса битвы, или огромная рыба, ворвавшаяся в тесный косяк мелюзги. Перед этим нечто все расступились и опять сомкнулись позади.

Когда-то давно я сталкивался в потоке Скилла с одним из таких огромных существ. Я в нем чуть не потерялся. В этом слое их было много. Когда они проплывали мимо, я чувствовал, что к ним примыкают другие сущности и, объединяясь, вырастают до такого сознания. Я хотел... Хотел... Я оттащил себя от него и до крови прикусил нижнюю губу.

Я попытался разобраться в том, что со мной произошло. Серебро усилило мой Скилл до уровня, которым я не мог управлять. Я поднял стены и стал размышлять. Нужно соблюдать осторожность, решил я. Если понадобится, подожду до Кельсингры, а оттуда отправлю Дьютифулу послание с птицей. Нет смысла рисковать.

На каждом перекрестке и ответвлении от дороги я выбирал более проторенный путь. Деревни мне приходилось огибать по широкой дуге. Я был рад тому, что драконы не перебили все население острова. Тем не менее, из-за моего посеребренного вида у меня не было желания с кем-либо сталкиваться. Иногда найти дорогу мне помогала ворона, а порой она где-то летала, и я был вынужден пробираться через лесную чащу и по тропинкам, надеясь на лучшее. Я без зазрения совести воровал на отдаленных фермах, совершая набеги на огороды, курятники и коптильни. Снял с бельевой веревки простыню. В кармане у меня завалялось несколько монет, и я завязал их в рукав рубашки, сохнущей на той же веревке. Даже у убийц есть немного чести. Куры снесут еще яиц, овощи вырастут, но стащить простыню – это уже настоящее воровство. Я соорудил из простыни импровизированный плащ, который послужил некоторым убежищем от палящего солнца и жалящих насекомых. И пошел дальше.

Дни по-прежнему стояли погожие, и путешествие было мучительным. Я беспокоился о Пчелке, Шуте и остальных моих спутниках, скорбел по Ланту. Сожалел, что не видел, как Совершенный превращается в драконов. Интересно, когда они попадут домой. Я волновался, что будет, когда они доставят королеве Этте новости о гибели принца. Она поручила нам оберегать юношу, а мы не справились. Будет ли она сломлена горем, или разгневается, или и то, и другое?

Голод был постоянным. Жажда появлялась и исчезала, если попадался ручей.

Я чувствовал себя больным, слабость не проходила.

Мое тело продолжало исцеляться и тратило на это силы. Питался я нерегулярно. Обуви у меня не было. Я шел и спал под открытым небом, чего не делал много лет. Но, даже учитывая все это, вялость была непомерной. Однажды я проснулся и не захотел двигаться. Я хотел идти домой, но еще больше – просто не шевелиться. Я лежал на голой земле под деревом со склонившимися ветвями. По моей руке начали ползать муравьи. Я сел, стряхнул их и почесал шею. Укус клеща плохо заживал. Я отодрал с него корочку и почувствовал небольшое облегчение.

– Домой! – прокаркала Мотли с ветки над головой. – Домой, домой, ДОМОЙ!

– Да, – согласился я и подобрал под себя ноги. Они ныли, болел живот.

Брат, у тебя глисты.

Я обдумал эту мысль. У меня когда-то были глисты. У кого из живущих по собственному разумению их не бывало? Я знал несколько лечебных средств, но сейчас они мне недоступны.

Когда я был щенком, ты заставил меня проглотить медную монету.

Медь убивает глистов, но не щенков. Я узнал это от Баррича.

Сердце Стаи многое знал.

У меня не осталось меди. Придется потерпеть до дома. Там растут известные мне травы.

Тогда вставай и двигайся домой.

Ночной Волк прав. Мне нужно домой. Я представил, как обнимаю Пчелку. Своими посеребренными руками, и мое лицо блестит... О, нет.

Я отбросил прочь никчемную мысль. Это уже стало привычным делом. Когда я окажусь дома, все пойдет как надо. Увижу Неттл и мою новорожденную внучку. Найдется и способ справиться с Серебром. Чейд что-нибудь разузнает, найдет решение... Нет, ведь Чейд мертв, и его сын тоже. Как меня примет Шун, когда я преподнесу ей эту новость? Права ли женщина Элдерлинг? Убьет ли меня Серебро? Она сказала, что я усохну до самых костей.

Вставай. Ты тут лежишь, а солнце не стоит на месте. Или решил днем спать, а путешествовать ночью?

Сегодня полнолуние, и я смогу видеть. Да, буду путешествовать ночью.

Я лгал себе.

С наступлением ночи я заставил себя подняться. Ворона сидела на дереве надо мной. Я поднял голову к темнеющим ветвям и с удивлением обнаружил, что вижу ее, различаю очертания тела по теплу. Шут о таком говорил, когда выпил драконью кровь.

- Я собираюсь идти. Хочешь, я тебя понесу?

Вороны не летают в темноте.

Мотли пренебрежительно каркнула. Она может меня отыскать, когда захочет. Это она мне уже продемонстрировала.

В последние дни дорога стала оживленнее, но по ночам на ней было меньше повозок и лошадей, и простыня неплохо меня прикрывала. Я выбрал хорошее время. Нагретые за день камни излучали другое тепло по сравнению с маленькими зверьками, что рыскали в поисках корма по обочинам дороги. Еще один подъем и еще один холм. Дорога пролегала через обработанные земли и пастбища. Где мне спрятаться днем? Позабочусь об этом на рассвете.

Взобравшись на вершину холма, я обозревал сверху суетливый морской порт. На кораблях, бросивших якоря в заливе, ярко светились фонари, кое-где в городе горели огни. Он был не меньше Баккипа, но растекся по округе, как тесто по сковородке. Как мне пройти через него, попасть в доки и уговорить какое-нибудь судно взять меня до Фарнича? И все это - не открывая моего имени? Украсть небольшое судно. И куда плыть? У меня нет карт. Мне нужен корабль с командой, которая будет подчиняться моей воле.