Робин Хобб - Судьба Убийцы

- Бойо говорил, что совет не обрадуется, - подытожил Пер. - Сегодня вечером у них будет большое собрание, на котором они решат, что делать.

Бингтаун был в равной мере местом красоты и суеты. Все здесь куда-нибудь неслись с важным деловым видом. Одна женщина громко приветствовала какого-то мужчину, желая знать, когда же ей отгрузят телячьи кожи тонкой выделки. Двое мужчин поднялись из-за стола и, слегка подавшись вперед, пожимали друг другу руки над чайником и парой чашек. Мимо нас пронеслась почтальонша, прижимая к колышущейся груди сумку с письмами. Клеррес был городом спокойных пастельных оттенков и неторопливых жителей, Бингтаун же обрушивал на тебя краски и торговые страсти. В воздухе плыли ароматы пряностей и свежего мяса. Янтарь с улыбкой шла по этим улицам - казалось, город был ей отлично знаком. Были повороты, заставлявшие ее колебаться, но она все же вскоре привела нас туда, где мы могли отправить почтовую птицу в Олений замок. Спарк извлекла откуда-то кошелек и аккуратно отсчитала из него монеты.

Когда мы вышли на улицу, Спарк взвесила кошелек в руке.

- Осталось всего ничего, Янтарь.

- Повезло, что хоть это есть. Неважно, сколько, нам должно хватить, - ответила Янтарь. Наряд на ней был – что-то среднее между мужским и женским. Мы все были в позаимствованных у кого-то обносках - ведь на Проказницу мы попали после крушения. По сравнению с разодетыми торговцами и наряженными в пестрые одежды людьми на улицах мы смотрелись какими-то оборванцами.

По дороге обратно на корабль Спарк вдруг вскрикнула и метнулась прочь от нас. К ней навстречу несся какой-то человек. Он обхватил Спарк вокруг талии и крепко обнял, а затем закружил. Я уже нащупывала свой нож на ремне, когда Пер закричал:

- Лант? Да как такое возможно? Лант!

Ну, точно, дочерна загоревший на солнце и в лохмотьях похлеще наших - но это был Лант. Его возвращение стало достаточной причиной, чтобы закатить пирушку на ту крохотную сумму, которая у нас осталась. Мы сели за стол в чайном домике под навесом. Лант добавил свои монеты в общую копилку.

- Я цеплялся за обломки, и тут мимо идет «Морская Роза» - улепетывает из гавани. Команда выбросила линь, и я держался за него, пока они не втащили меня на борт. Умолял их вернуть меня обратно – ни помощник, ни матросы не желали и слышать об этом! Я, по сути, оказался в центре мятежа, потому что они бросили своего безумного капитана в Клерресе.

Что за история у него вышла! На корабле он работал простым матросом, а в первом же порту пересел на судно, идущее к Островам Пряностей. Там он нанялся на борт небольшого суденышка, по счастью уходящего в Бингтаун, прибыл день в день с Проказницей и сразу же отправился разыскивать нас.

Я хотела порадоваться за Спарк и Пера, но от их счастливого воссоединения навернулись слезы. На лице Любимого играла улыбка Янтарь, но в один прекрасный момент я углядела в его глазах грусть. Они заказали напитки из свежевыжатых фруктов, приправленные какой-то приятно пощипывающей специей. Когда пришло время платить, владелица домика отказалась от наших денег. Она коснулась деревянных сережек, которые носила, и сказала:

- Они принесли мне больше удачи, чем я могла вообразить. Рада видеть вас в Бингтауне, Янтарь, и с нетерпением жду, когда ваша лавка снова появится на улице Дождевых Чащоб.

Мы вернулись на корабль и, не дойдя до гавани, встретились с Альтией. При виде Ланта она улыбнулась:

- Вижу, ты их нашел! Пойдемте. Я отведу вас в дом моей семьи, - приглашение чем-то смахивало на приказ.

Она вела нас по мощеным улочкам к району, где изысканные дома безмятежно выглядывали из-за садовых оград, увитых благоухающим цветущим вьюном. Когда мы оставили городскую толпу позади, она поспешно произнесла:

- Сейчас вы увидите мою мать. Совет Торговцев раздражен как никогда. На нас давят, чтобы мы поддержали решение, запрещающее прочим торговцам давать живым кораблям Серебро. Голосом Вестритов распоряжается мать. Нас с Брэшеном уже разнесли в пух и прах, обвинили в невыполнении торговых обязательств, когда мы «разрешили» Совершенному стать драконами.

- Как будто вы могли остановить его! – фыркнул Пер.

- Хуже. Они решили, будто мы должны были его остановить. Совершенный был прав. Как только мы поняли, что превращение возможно, стало ясно, что это единственно правильное решение для него. Как бы туго нам с Брэшеном не пришлось.

- Поэтому вы будете настаивать, чтобы кораблям разрешили плыть за Серебром и становиться драконами?

- Нет, - мрачно ответила Альтия. Для низкорослой женщины она двигалась довольно быстро, компенсируя скромной ширины шаги их поспешностью. - Брешэн и я вообще не пойдем на собрание совета. Не будет там и Уинтроу. Сюда.

Она свернула с широкой тенистой улицы на проезжую колею. Пройдя по ней, через некоторое время мы уткнулись в приземистую каменную ограду, однако ворота были не заперты, так что мы беспрепятственно вошли в сад, подобно которому мне видеть не доводилось. В обе стороны от дорожки уходила лужайка, покрытая травой – такой короткой, словно бы специальные овцы, не оставляющие помета, обгрызали ее строго до определенной высоты. Кое-где высились большие деревья, а в их тени располагались цветочные клумбы. Этот пейзаж простирался, куда ни кинь взгляд. С одной стороны я увидела домик со стеклянными стенами - внутри него растения тянулись к солнцу, словно дети, выглядывающие из окошек. А мы всё шли и шли, и Альтия пробормотала:

- Надо было послать за повозкой. Злилась, вот и не подумала.

- В этом году сад исключительно прекрасен,- заметила Янтарь, вызвав кривую улыбку Альтии.

- Есть деньги – есть и толковая прислуга. Но, да, сад исключительно хорош. Совсем не та разруха, которую ты видела здесь, придя к нам в первый раз, - она покачала головой. - Интересно, сумеем ли мы поддерживать его в таком состоянии без Совершенного? Ну что ж, – это она произнесла, взобравшись по широким ступеням дома, не колеблясь распахнула входную дверь, набрала побольше воздуха, вошла и крикнула: - Мама! Мы причалили! И у нас есть важные новости!

К нам поспешили двое слуг в одинаковых ливреях, но Альтия махнула рукой, останавливая их:

- Всё в порядке, Реннольдс, рада тебя видеть. Ангар, где моя мать?

Тут из глубины коридора раздался чей-то вопрошающий голос:

- Альтия? Это ты?

Открылась дальняя дверь, и в проеме появилась седая женщина, опирающаяся на трость. Рука, сжимавшая рукоять трости, была по-старчески узловата, лицо избороздили морщины, но женщина, улыбаясь, энергично зашагала нам на встречу.

- Кого ты привела с тобой на этот раз? Постой-ка! Янтарь? Ты ли это? Сколько лет, сколько зим!

- Это я, - ответила Янтарь, и тогда женщина заулыбалась еще шире.