Робин Хобб - Судьба Убийцы

Проказница потянулась к следующей бочке. Она поймала мой взгляд и подмигнула, я отвела глаза. Это была уже шестая. Я почувствовала, как напряжение Кендри передалось мне. Почти половина бочек исчезла.

С каждой выпитой бочкой она потихоньку изменялась. Ее лицо почти утратило человеческие черты, детали из диводрева покрылись чешуей. Она подхватила следующую бочку и когда пригубила ее, я услышала треск. Пустая бочка улетела в реку, и тут по кораблю прошла дрожь, словно по шкуре лошади, на чью холку уселась муха.

- Берегись! - крикнул капитан Лефтрин, но бежать нам было некуда – а мачта Проказницы падала, словно срубленное дерево. Только по счастливой случайности основной удар пришелся на дальнюю часть ее корпуса. Реи, лини, такелаж рухнули, словно поваленный ураганом лес. Я присела на корточки, обхватив голову руками, но по большей части нас не задело. Парус утянуло вслед за мачтой и реями, и теперь все это пыталось снести речное течение. Несколько минут матросы лихорадочно отцепляли крепеж от фальшборта Смоляного. Всё заполнили крики, стук топоров, обрубающих лини, несколько раз Смоляной кренило от ударивших в него обломков. Я поискала взглядом Проказницу, но все, что увидела - обломки кораблекрушения, уносимые речным потоком.

И вот бесформенный деревянно-парусиновый плавник стал уходить вниз по течению. Какое-то время среди этой кучи виднелась кормовая рубка Проказницы, а затем она начала медленно погружаться все глубже и глубже.

- Ох, в проливе это может представлять серьезную опасность, - сказал кто-то, но я смотрела не туда. Среди разрозненных обломков барахтался большой серебряный дракон – раза в два крупнее драконов Совершенного.

- Она что, утонет? – закричала в отчаянии Альтия. Потому что дракон погружался. Большая голова с блестящими голубыми глазами задержалась на поверхности, а затем исчезла из поля зрения. Альтия закричала, ее руки в беспомощном порыве тянулись к воде.

- Подожди! - воскликнул Брэшен.

Затаив дыхание, я чувствовала, как драконица под водой пытается выплыть. Поначалу она сражалась с течением, но затем позволила ему подхватить себя. Ее понесло вниз по реке. Я повернула голову туда и увидела, как на отмели вода забурлила, а затем взметнулась с шумным плеском.

– Вон там! - закричала я, указывая рукой. Сначала голова, потом длинная шея, за ними шипастая спина, а затем - с огромным усилием - серебряная драконица взмыла из воды в воздух. Ее широкие крылья раскинулись, подняв вокруг себя не брызги, а сплошной водяной веер. Глядя на ее усилия, на мгновение я испугалась, что она рухнет обратно в реку. Но с каждым мощным взмахом она поднималась все выше. Вот из воды за ней потянулся длинный хвост.

- Она летит! - воскликнула Альтия, и я ощутила, как ее радость слилась воедино с волной ликования, которое исходило от поднимающейся в небо драконицы.

- Я так горжусь тобой! - крикнул ей Бойо. Все на палубе смеялись, а драконица несмело попробовала затрубить.

- Не достаю! - закричал Кендри, и его вопль отчаяния слился с радостным рёвом Проказницы. Живой корабль накренился, когда носовая фигура потянулась, чтобы добраться до оставшихся бочонков на палубе Смоляного.

- Подвиньте эти бочки! - приказал Лефтрин, и все на палубе бросились выполнять приказ. - Быстрее! - добавил он, и я ощутила беспокойство Смоляного, над которым навис Кендри. От этого баржу накренило, и один бочонок вывалился из рук какого-то матроса, перекатился через палубу и с разгона врезался в фальшборт. Кендри схватил его и поднес ко рту, проливая серебряные капли на палубу Смоляного.

- О, милостивый Са! - воскликнул капитан Лефтрин, но деревянная палуба бесследно впитала Серебро словно губка. Я почувствовала, как Смоляной сотрясла волна наслаждения, но не более того. Другие бочки перемещали более осторожно, и, когда Кендри выпрямился, наша палуба пришла в равновесие. На берегу кричали люди и указывали на драконицу, которая кружила над рекой, проверяя, на что способны ее крылья.

Кендри опустошал уже четвертую бочку, когда к Смоляному подошла небольшая лодка из Трехога.

- Ловите линь! - крикнул человек на носу.

Но никто и не подумал ловить.

Тогда низенькая женщина с красным лицом и копной темных вьющихся волос встала посреди лодки.

- Вчера вечером в назначенный час состоялось голосование. То, что вы делаете, запрещено решением Совета Удачного. Это решение было одобрено и поддержано Советом Торговцев Дождевых Чащоб. Вы должны немедленно прекратить!

- Что? – крикнул на это Лефтрин, - Не могли бы вы повторить?

Ибо в эту минуту длинный серебряный дракон пронесся над нами, ревя от радости.

- Прекратите немедленно!

- Что прекратить?

Ее гребцы усердно табанили, чтобы удержаться наравне со Смоляным. Похоже, каждый раз, когда они были на расстоянии вытянутой руки от наших якорных линей, баржа слегка отшатывалась от них. Та, что недавно была Проказницей, продолжала носиться над нами кругами, так что под ветром ее крыльев приходилось приседать, а лодку, в которой находилась женщина из Совета, качало, словно игрушку. Как раз на словах о том, что мы обязаны перестать помогать кораблям превращаться в драконов, Кендри прикончил последний бочонок и небрежно подбросил его в воздух. Бочонок по случайности плюхнулся в воду прямо у самой лодки, женщина испуганно вскрикнула, и только крепкие руки одного из гребцов предотвратили ее падение за борт.

Капитан Лефтрин насмешливо покачал головой:

- Даже ребенку ясно, что посреди весельной лодки на ноги вставать нельзя.

- За это вас будут судить! - кричала женщина, в то время как ее гребцы налегли на свои весла и перевезли ее подальше от нас. – За нарушение законного постановления Совета на вас наложат штраф!

Никто не обращал на нее внимания. Кендри оказался весьма пестрым драконом: его черная шкура была испещрена оранжевыми, розовыми и красными пятнами и полосками. Глаза же были зелеными, как нефрит. Он был мельче Проказницы, а когда поднялся в небо, его победный клич больше походил на трель. Где-то над нашими головами он присоединился к Проказнице. Дважды они сцепились прямо в небе, а затем оба стремительно полетели вверх по реке.

Капитан Лефтрин оглядел свою разросшуюся команду и объявил:

- Пора уходить. Поднять якоря. Смоляной хочет отправиться домой.

- Он сделал что-то с собой, - проворчал капитан Лефтрин своей жене. Элис как раз показывала мне, что некоторые морские узлы точь-в-точь походят на те, что моя мама использовала при вязании крючком. Мы сидели за столом камбуза, и тут он вошел, промокший от дождя, пробрался к маленькой печке – она зашипела от капель, падавших с его непромокаемого плаща – и налил себе кружку кофе.