Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

— Лан, мы никогда… — начал Корин.

— Я знаю и доверяю вам, поэтому и рассказал, — мотнул головой Лан. — Но больше об этом знать никто не должен.

Мы согласно покивали головами.

— Кстати, уже время обеда, — задумчиво произнес Дар, — может, остановимся и перекусим?

Лан задумался, а потом кивнул:

— Можно, все равно раньше вечера мы до Авентариона не доберемся, а там пока ночлег найдем, пока устроимся. Давайте поедим.

Мы свернули с широкой лесной тропы вглубь леса, проехали с пол-лиги, чтобы забраться подальше и спешились с лошадей. Стреножили наших кобылок, пустили их пастись и отпустили погулять к'ярда. Кстати, он был очень доволен своей новой внешность. Его самодовольное выражение хитрой морды ни с чем не перепутаешь. Он посмотрел на нас, занятых обустройством временного лагеря, и сиганул в кусты.

Мы собрали сухие ветки и хворост для костра и разожгли огонь. Жители Черной грязи отдали нам достаточное количество мяса, чтобы можно было не охотиться. Когда оно зарумянилось, нам в ноздри полез изумительный запах. Я и не осознавала, какие мы голодные до сего момента. Казалось бы, совсем недавно выехали из деревни, а уже на эльфийских землях. Если мы будем двигаться такими темпами, может до весны и успеем добраться до Фирсы?

Сзади послышался шорох, и из кустов высунулось мое черное безобразие. Точнее белое. Он вышел к нам, покосился на подрумянившееся, на костре, жаркое и тоненько заржал.

— Не нашел еды? — спросил его Лан. — Иди, мы специально тебе оставили немного мяса.

К'ярд подошел, посмотрел на еду, которую предлагал ему Лан и снова тихонько заржал.

— Не нравится? — не понял он. — Извини, другого нет.

Конь фыркнул, словно сетуя на его несообразительность, и подошел к Дару. Обнюхал его голову и тихо всхрапнул.

— Что ты хочешь? — удивился Дар. — Эль, я не понимаю, чего он хочет.

— Я, пока, тоже, — недоуменно пожала я плечами. Встала и подошла к коню. — Что, мой хороший, расскажи мне.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, решительно мотнул головой и вцепился зубами в рукав камзола Дара. И потянул за собой.

— Отпусти, ты чего? — отшатнулся Дар, — Эль угомони его.

— Мне кажется, чтобы он хочет, чтобы ты пошел за ним, — сказал Лан, внимательно разглядывая к'ярда.

— Ага, — согласилась я, — пошли все вместе. Корин ты присмотришь за едой?

— Куда же я от вас денусь, — хмыкнул тот и склонился над костром.

К'ярд увидев, что мы готовы последовать за ним, снова прыгнул в те же кусты. Мы, с треском проламываясь сквозь голые ветви, полезли следом.

— Странный он какой-то, — с сомнением произнес Лан. — Эль ты уверена, что это безопасно?

— Уверена, — решительно ответила я. — Он просто нас куда-то зовет, хочет что-то показать.

Как раз в этот момент он повернулся к нам и снова тихонько заржал, призывая ускориться. Мы послушно перешли на бег. Через пять минут мы выскочили на небольшую лесную прогалину. Лес как лес, деревья как деревья. Землю устилал плотный ковер из опавших листьев. А на этом ковре… лежал единорог.

Мы дружно замерли на краю прогалины не смея сделать ни шагу.

— Боги, какой он красивый, — прошептал Дар.

Я смотрела на это неземное чудо, не смея открыть рот, потому что все, даже самые утонченные слова, казались банальными, при виде такой красоты. К'ярд подошел к нему, обнюхал, и тоненько заржал подзывая нас поближе. Меня удивило то, что единорог лежал спокойно и смотрел на нас своими прекрасными глазами, не делая ни малейшей попытки убежать. Рог у него был, как выточенный из мутного хрусталя, и не прозрачный и не белый, витой и с синим огоньком на конце, как и рассказывал нам Лан. Мы осторожно сделали шаг вперед, помня о том, что рог может засветиться и на нас нападут. Но он, молча, лежал и смотрел. Не делая ни единого движения. Мне показалось, что он болен, но такого ведь не может быть? Сказка ведь не болеет?

— О боги! Тьма разбери все на свете, — внезапно выругался Дар и метнулся к единорогу.

— Дар, осторожно, — крикнул Лан, но тот не обратил на окрик ни малейшего внимания. Он упал перед единорогом на колени и склонился к его задним ногам. Мы поняли, что происходит что-то непонятное, и решительно шагнули ближе.

Одна из ног была безжалостно изломана, будучи зажатой в какие-то стальные тиски.

— Что это? — тихим голосом спросил Лан.

— Капкан, — ответила я, опередив Дара. — Их используют людские охотники в лесу, когда охотятся на крупную дичь. Раскрывают на тропах и присыпают листвой. А когда зверь наступает, челюсти смыкаются — и вот так получается.

— Человечки в нашем лесу? — лед в его голосе мог бы заморозить половину Империи. — Как они посмели?

— Помоги, — прошипел Дар, возясь с капканом, — не получается.

Я склонилась над ним.

— Там есть пластина, на нее надо нажать и челюсти раскроются. У нас в деревне тоже так охотились. В лес боялись ходить, а есть надо, вот и ставили. Я всегда, когда находила, захлопывала их. Никто не заслужил так лежать и умирать.

Лан привлек меня к себе и внезапно поцеловал в макушку, а я замерла от неожиданности.

— Ага, получилось, — Дар осторожно вытащил железку и отбросил в сторону. Лан склонился над искалеченной ногой, а я пошла, и, подняв какую-то ветку, решительно захлопнула капкан. Не дело, если еще кто-нибудь на него наступит.

— Сможешь его вылечить? — с надеждой спросил Дар, гладя единорога по серебристой гриве. Тот тихо и тоненько стонал от боли. У меня из глаз сами собой потекли слезы.

— Это не люди, — с ненавистью сказал Лан, диагностируя рану, — это нелюди какие-то. Смогу, но будет долго. Перебита кость и порваны сухожилия.

— Я не уйду, — решительно ответил Дар и сел на землю рядом с ожившей сказкой.

— Я тоже, — решительно сказала я и плюхнулась рядом.

— Тогда молчите и не мешайте, — буркнул Лан и приступил к лечению.

Время как будто замерло. То летело как сумасшедшее, а то остановилось, как будто замерзло на бегу. Мы следили за Ланом и смотрели на рану. Дар, не переставая, гладил единорога по шелковистой гриве, по крутой шее, и, склоняясь к нему, тихо-тихо шептал что-то на ухо. В какой-то момент единорог перестал стонать и глазами полными надежды посмотрел на нас.

— Все, кость срастил, — тяжело вздохнул Лан, — самое трудное позади, но сухожилия тоже серьезно, если срастить неправильно, будет хромать.

— Не спеши, — ответил ему Дар, практически лежа щекой на шее единорога. — Мы в тебя верим.

Я, молча, кивнула.

Спустя еще какое-то время Лан поднялся с колен и потряс кистями рук.

— Все, — выдохнул он.

Дар вскочил, и подал мне руку, помогая встать.

Единорог полежал, какое-то мгновение, потом нерешительно приподнял голову и прислушался, поводя своими очаровательными ушками. Осторожно подвигал задней ногой и неожиданно резво поднялся. Сделал осторожный шаг, затем другой, и в несколько скачков скрылся за деревьями.