Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

— О, пресвятая Мать всех богов, — воскликнул Корин, когда увидел, что за мной на дорогу выбрался тот самый единорог. — Это же чудо.

— Привет, Рожка, — подошла к нему Эль, спрыгнув с Разбойника. Тот покосился на нее, но потом ткнулся носом ей в ладонь. — Какой же ты красивый.

— Эль, тогда уже не Рожка, а Огонек, — поправил ее я, — это жеребец, а не кобыла.

— Огонек подходит, — она осторожно погладила его по белоснежному носу. Он отстранился, тоненько всхрапнул и двинулся в мою сторону. Прижался ко мне боком, точно, так же, как на той прогалине, и замер.

— И что с ним делать? — поднял я глаза на Лана. — Я правильно понимаю, он идет за нами?

— Не-а, — помотал он головой, — он идет за тобой.

— То есть? — не понял я.

— Единорог, это как к'ярд, только светлый. Я так понимаю, он выбрал тебя своим хозяином. Такое было только однажды на заре эльфийской эпохи. Я читал об этом в какой-то легенде. Кстати, может именно поэтому Разбойника так и тянет к Огоньку. Потому что у них есть какие-то узы единства.

— Мне брать его с собой? — недоверчиво посмотрел я на Лана.

— Обязательно, и более того, отныне и на всю оставшуюся жизнь это твое средство передвижения. Он не позволит тебе подойти ни к кому другому.

— Проверим? — Эль хихикнула, — Дар подойди к какой-нибудь кобыле и попробуй на нее сесть. Вот и узнаем.

Я потрепал Огонька по серебристой гриве и осторожно отошел, направляясь к Грации. Только взялся за луку седла, собираясь вставить ногу в стремя, как сзади раздался трехголосый хор:

— Дар, отойди немедленно!

Я развернулся и обомлел, на конце рога яркой звездой светился синий огонь. И даже немного искрил. Я сделал несколько шагов назад, и он сам собой притух, оставив от себя только синюю искру.

— Вот это да, — выдохнул я и подошел к Огоньку, — прости меня.

Он внимательно посмотрел мне в глаза и уткнулся в меня головой. Я погладил его по белоснежной шерстке, по серебристой гриве и поднял глаза на друзей.

— Эль, похоже, в нашем отряде прибавилось сказочных животных.

Она хихикнула и посмотрела на Лана:

— Осталось еще тебе завести себе какое-нибудь чудо.

Еще полчаса мы потратили на то, чтобы уговорить единорога примерить на себя морок обычного эльфийца. Он оказался еще более несговорчив, чем Разбойник, и только и делал, что отрицательно мотал головой в ответ на наши уговоры. К нашему удивлению, уговорил его к'ярд, который покрутился перед ним, демонстрируя свою красоту, потом поржал и пофыркал ему в ухо, и Огонек согласно кивнул.

Расселись по своим коням, кстати, теперь у нас оказалось две свободные от седоков кобылки, прикрытые мороком эльфийцев, и рысью двинулись в Авентарион. У нас еще не пропала надежда попасть туда засветло.

Город начался неожиданно. Не было ни городской стены, ни каких-либо крепостей или рвов. Просто среди деревьев стали мелькать то тут, то там встречающиеся невысокие домики, настолько легкие и воздушные, что казались сотканными из паутины. Погода, кстати, здесь тоже изменилась, не было такого пронизывающего до костей ветра, холодного секущего дождя. Здесь светило солнце, трава была чуть светлее, чем летом, вокруг домиков росли невообразимые заросли разнообразных цветов, Деревья стояли одетыми в зеленую листву, даже не тронутые осенней желтизной.

Дорога превратилась из земляной в мощеную белым мрамором.

— Какая красота, — Эль приоткрыла рот от удивления, разглядывая окружающую ее красоту.

— Магия? — спросил Корин.

— Лето в городе? — улыбнулся Лан, — да, магия.

— Лан, теперь я понимаю, что ты имел ввиду, когда жаловался на мой город, — сказал я, и неожиданно сам для себя добавил, — твой город и вправду в тысячу раз красивее.

— Эльфийская и человеческая архитектура, помнишь? — он улыбнулся, — они совсем разные, но это не значит что какая-то из них хуже, чем другая.

По мере нашего продвижения к центру города, дома постепенно подрастали в высоту, становились спиральными, обвивали растущие деревья, подобно плющу, разделялись на две, три башни, цеплялись за кроны деревьев. Это было очень необычно. И потрясающе красиво.

Лан с каждым шагом становился все мрачнее и мрачнее.

— Лан, что с тобой? — спросила Эль, заметив его состояние.

Он молча ткнул рукой в ближайший дом, увитый голубыми лентами. Как и следующий. И стоящий за этими двумя. И дальше по дороге. Кроны деревьев тоже были украшены красиво обвивающими их и свисающими в виде серпантина, голубыми лентами.

— Очень красиво выглядит, — не поняла она. Признаться, и я тоже не понял.

— Голубой — это траур, — кратко ответил Лан.

Вот это да! Мы переглянулись и посмотрели на его поникшую спину. Тревожить его никто не решился.

Мы неожиданно выехали на… я даже не знаю, как ее назвать, площадь или поляну? Огромная, круглой формы, с растущим в центре нее огромным деревом, настолько высоким, что его крона терялась в небесах. По краям стояли аккуратные домики двух и трехэтажные, если так можно сказать про эльфийские жилища. А еще тут все было перевито голубыми лентами. Вперемешку с черными.

— Лан, а черные что значат? — потянула его за рукав Эль.

— Посдержанней, — прошипел он, — вы забыли чему я вас учил?

Ой! И вправду забыли. Мы торопливо натянули на лица постные выражения с высокомерными взглядами.

— Черные ленты это война, — припечатал он.

Мы отвели лошадей в небольшую конюшню за круглым домом, в котором находилась гостиница. Строго-настрого приказали Разбойнику и Огоньку не кусаться, не плеваться огнем и искрами, не брыкаться и не позорить нас, пообещав скоро прийти. Потом зашли в гостиницу, первый этаж которой был уставлен маленькими столиками с такими же тонконогими стульями. Лан заставил нас его подождать. Он о чем-то переговорил с хозяйкой гостиницы, кивнул нам и поднялся на второй этаж. Отпер дверь ключом, запустил нас внутрь, и захлопнул ее за собой. Прошел через комнату и упал ничком на кровать.

— Лан, послушай меня, — Эль подбежала к нему, уселась на край постели и наклонилась, прижавшись щекой к его спине, — может быть все не так плохо? Может нам с кем-то поговорить? Кто знает больше?

Он отодвинул ее и сел.

— Я видел улицу. Я поговорил с хозяйкой гостиницы. Наследник убит. Вина темных признана. Владыка темных еще здесь, переговоры будут длиться до ночи. Но уже предварительно объявлена война темной Империи. Все. Говорить больше не о чем.

Корин медленно опустился на стул возле двери, а я стоял, глядя на Лана, и лихорадочно соображал.

— Лан, слушай меня, — мне в голову пришла шальная, но гениальная в своей простоте мысль. Видя, что он не реагирует, я подскочил к нему, отвесил затрещину и тряхнул за плечи.

— Да ты, — начал он, поднимаясь с кровати, — как ты посмел…