Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

Арчи рассказывал, что посетил все бордели Аризеля, хотя пустили его только в один из них. Я же, чёрный рыцарь, мог наведаться с проверкой в любое заведение города. Именно это я и собрался сделать прямо сейчас.

Ворвавшись в первый же испытал раздражение от мелодичного звона колокольчиков над головой. Светлая и яркая музыка как эта мало вязалась с истинным предназначением подобного места. Уютная обстановка встречала посетителей, в воздухе витали ароматные травы. Я слышал об аде, в который веровали окопоклонники, наверное, вход в него выглядел бы примерно также как это помещение. А клиенты играли роль бесов, мучавших невинные души. Конечно, ни один из имперцев со мной бы не согласился. Интересно, пользовался ли праведник здешними «услугами»?

― Чем могу услужить, господин? ― расплылся в сальной улыбке хозяин борделя.

― По служебным делам. Покажите мне всех своих рабов, ― потребовал я твёрдо.

Хозяин сперва растерялся, забегал глазами, но быстро собрался и отвёл меня в помещение с длинным рядом юных рабов для удовольствия.

― Некоторые сейчас с клиентами, ― осторожно проговорил хозяин.

― Похоже, что меня это волнует? ― жёстко поинтересовался я.

― Но...

― Это приказ наместника.

― Конечно, ― он опустил взгляд, наверняка, мысленно подсчитывая убытки.

В будущем мне, может быть, и придётся заплатить за только что произнесённую ложь и сам опрометчивый поступок, но сейчас я наблюдал, как из комнат выводили растрёпанных рабов. Клиенты же выходили раздосадованные и раздражённые. К моей удаче, сегодня здесь не присутствовало ни одного вышестоящего рыцаря, перед которым пришлось бы отчитываться в своих действиях.

― Разденьтесь, ― потребовал я слегка дрогнувшим голосом, показавшись себе ненамного лучше Ари Зеля.

Рабы скинули на пол и без того полупрозрачные одежды. Я обошёл ряд, пристально оглядывая каждого, чтобы ничего не упустить. Большинство рабов прятали глаза, все, кроме одного. Этот юноша дерзко уставился на чёрного рыцаря, от цвета плаща которого должен был трепетать.

― Что ещё? ― спросил я нарочито резко, останавливаясь напротив.

Он положил руку мне на грудь, горячо и развратно прошептав:

― Я знаю, что вам нужно, ― медленно облизал губы, добавив, ― и умею хранить тайны.

Меня как молнией поразило.

― Ты уже слышал акцент как у меня, верно? ― поинтересовался я тихо.

Раб кивнул:

― Но вы знаете наш язык. И ещё вы чёрный рыцарь, ― он алчно провёл кончиками пальцев по шёлковому плащу.

Мог ли сегодняшний день стать ещё хуже? Я презирал имперцев за их развращённость, жестокость и безразличие к чужим страданиям, а прямо под носом одна из жительниц Светлого края просто взяла и воспользовалась беззащитным рабом. И не было закона на целом свете способного её осудить, ничего, кроме моих бесполезных слов.

Я отвернулся. Здесь не оказалось тех, кого я искал. Но худая рука вцепилась в шёлк. Большие глаза так и вопрошали: «вы не можете так просто уйти.» Конечно, он мог взять и всё разболтать, но слову раба никто не поверит. Чего же мальчик хотел от меня? Как же настойчив он был.

Арчи рассказывал, что рабов редко выкупали из борделей, но могли брать в аренду, одаривать щедрыми подарками, если уж настолько раб нравился или хорошо ублажал. А чёрный рыцарь вроде меня вполне мог позволить себе подобное, жалование было достойное, в три раза превышавшее солдатское, плюс надбавки за командование отрядом наместника.

― Сколько раз он приходил к тебе? ― поинтересовался я.

Расправив ладонь, которой удерживал плащ, раб показал четыре пальца. Хозяин, стоящий в стороне и наблюдавший за происходящим, не на шутку забеспокоился, наверное, решив, что речь о каком-то разыскиваемом преступнике.

― Мне придётся забрать этого раба, ― сообщил я. ― Он располагает необходимой мне информацией. Вот, ― я высыпал хозяину в ладонь несколько серебряных. ― Всего на пару дней.

― Надеюсь, я могу рассчитывать на честь вашего плаща, ― обеспокоенно проговорил хозяин.

― Разумеется, ― ответил я с нажимом. ― Оденьте его во что-нибудь менее… прозрачное, я скоро вернусь.

Покинув этот бордель, я осмотрел остальные, но не обнаружил там ни одной девочки. Тяжести на сердце лишь прибавилось. Сегодня я никого ни от чего не спасу.

Моего временного личного раба для удовольствия одели в подобие узкого сарафана из плотной ткани с длинным вырезом, начинающимся у правого бедра, волосы закрепили на затылке блестящей заколкой скверно имитирующей золото. Щиколотку обхватывал стальной браслет с вычеканенным именем законного владельца борделя и этого раба. Юноша мне широко улыбнулся и схватился за руку, едва завидев. Мы покинули бордель под звон колокольчиков.

― Сколько тебе лет? ― поинтересовался я, когда дверь за нами захлопнулась, оборвав медный перезвон.

― Восемнадцать. А как вы будете меня называть?

Лишь немногим выше меня, по сравнению с большинством мужчин он был довольно мелковат. Младше меня всего на три зимы, учитывая, что я недавно пережил свою двадцать первую зиму, но хрупкий на вид словно кукла, юноша вёл себя подобно ребёнку, непрестанно играя отведённую ему роль беззащитной игрушки.

― Пока не решил, ― откликнулся я мрачно, увлекая юношу за собой.

Он выглядел действительно счастливым и с любопытством оглядывался по сторонам. Ещё бы, рабам не дозволялись прогулки. Они так и сидели в четырёх стенах, постоянно обслуживая клиентов, больше не зная ничего в своей не слишком продолжительной жизни. По словам Арчи, рабы для удовольствия из борделей редко доживали до тридцати.

Не было в Империи ничего естественней, чем идти по улице за ручку с рабом, но мне хотелось провалится сквозь землю от стыда. И теперь из-за Ром, а в личности виновницы я не сомневался, придётся ещё и комнату снимать, потому что рабов было запрещено приводить в армейские казармы. Я не должен был расплачиваться за её проступок, но оказался не в силах поступить иначе.

Подойдя к границе армейского района, наткнулся на одного из знакомых солдат и попросил тоном вышестоящего рыцаря:

― Пришли ко мне Адигору.

Тот кивнул, поклонившись и бросив странный взгляд на моего юного раба. Удивительно, но стражница пользовалась среди солдат даже большей известностью, чем я. И для этого ей оказывалось довольно окидывать всех прохладным взглядом, источая пугающую ауру. Не имея возможности поговорить с Адигорой и узнать, что она за человек, имперцы успели придумать про неё множество небылиц, суть которых заключалась в том, что та запродала душу Дьяволу в обмен на дьявольское по своим свойствам оружие, которым владела.

Мы прождали недолго. Адигора явила себя, а её бесстрастное лицо полностью затмило недоумение от нежданного зрелища.