Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ)

― Я всё объясню, но только не здесь.

В конце концов, комната отыскалась в «Безголовой курице»: скрипучая старая кровать, продавленное кресло, обшарпанный стол, шатающийся стул и покосившийся шкаф. Раб фыркнул, не слишком довольный здешним убранством, и высунулся в окно, свесившись, дрыгал ногами.

Мы с Адигорой встали в сторонке.

― Раб? ― она подняла брови.

― По милости Ром. Несколько раз она приходила к нему за тем же, за чем приходят солдаты.

― Не может быть, ― резко отреагировала Адигора.

― Он бы не стал такое выдумывать. Но и это ещё не всё. Я встретил работорговца, напавшего на Ракушку, и Соль, старшую сестру Малки, которую он держит в качестве домашнего раба. Корабль Вайлина Раса должен быть в порту и на какое-то время там и останется.

Шокированная стражница повернулась к рабу, потом опять ко мне, пытаясь осознать услышанное. Она тряхнула отросшими уже до самых плеч пепельными волосами и пробормотала огорчённо и разочарованно:

― Не могу поверить.

― Я готов спасть сразу с двумя, ― сообщил раб, внезапно появляясь между нами. ― И буду очень стараться, если купите мне пирожное. Я всегда хотел попробовать шоколадное.

― Мы не станем спать с тобой, мальчик, ― ответила Адигора на имперском, чем немало меня удивила, и опустила руку на его длинные волосы, нежно поглаживая. ― Больше никто к тебе не притронется, уж я об этом позабочусь.

― Вы выкупите меня?

― Боюсь, нам такое не по карману, ― заметил я Адигоре, полностью разделяя её чувства.

― Даже в Империи не всё решается одними только деньгами, мы найдём способ.

Оставив раба одного в комнате, я пообещал принести пирожное, и запер дверь на ключ ради его же безопасности. Спустившись вниз, мы ступили в пропахшую дешёвым алкоголем и свиным жиром столовую и услышали голос похожий на тихое змеиное шипение. Опершись локтем о барную стойку Олли Мот упрашивал хозяина таверны сдать ему самую захудалую комнату по дешёвке.

― Войдите в положение отчаянного человека, ― пучил мошенник несчастные глаза, но выражение лица обрюзгшего мужчины не изменилось, оставшись таким же непробиваемо жадным и тупым.

― Не верю глазам, что тебя просто отпустили! ― заметил я громко.

Голова Олли Мота повернулась в мою сторону, но, вместо того, чтобы дать дёру, полумуж спешно подбежал:

― И кто скажет, что Олли Мот не в фаворе у Бога? Вас-то я ищу, чёрный... рыцарь? ― его глаза удивлённо округлились при виде моего плаща.

― Ты нам задолжал, ― заметил я, указывая на себя и Адигору.

― И расплачусь сполна, ― мошенник неправдоподобно улыбнулся. ― Я здесь по поручению ваших друзей из неизведанных земель. Они пытались освободить чёрных рабов с каменоломни и были арестованы солдатами.

Мы с Адигорой переглянулись. Что-то количество имперцев, знающих наши настоящие личности, значительно выросло всего за один день.

― И кто же прислал тебя? ― поинтересовалась стражница.

― Мал Ка, ― неуверенно ответил мошенник, как будто сомневаясь, правильно ли запомнил имя.

― Не стоило их отпускать в одиночку, ― вздохнул я. ― Придётся мне поехать на выручку, а тебе остаться присматривать за нашим новым другом, ― вручил ей ключ от комнаты.

― Быстро ты не воротишься. Как мне объяснить твоё отсутствие наместнику, Васха? Он будет недоволен.

Я нахмурился. Буквально начинала раскалываться голова от всех неприятностей и задач, вставших в ряд и ожидающих, когда я, наконец, приступлю к их решению. Мальчишка-раб, Соль в руках работорговца, подруги, упрятанные за решётку и, возможно, похищенные женщины на принудительных работах в каменоломнях. В одиночку с таким ворохом ни за что не справится. И вдвоём тоже, хоть я безусловно мог положиться на Адигору.

Обессиленный, я присел на ступеньки, протяжно и жалостливо скрипнувшие под моим весом. Даже если я каким-то чудом и вытащу подруг из переделки, рабов освободить всё равно не удастся, а имперских солдат в разы больше, чем нас. Но если не сделать что-то сейчас, неизвестно сколько мы ещё потеряем. Бездна отчаяния разверзлась под моими ногами.

Как же самодоволен я был, думая, что просто прибуду в чужой край и заберу всех, кто мне дорог. Как же наивен и глуп. Считал других трусливыми и ничтожными, а сам оказался ничем не лучше. Заблудился в хитросплетениях жизней имперцев.

― Бесполезно и пытаться, ― выдохнул я тяжело. ― Кто мы такие? Просто парочка горячих голов, пока ещё каким-то чудом не слетевших с плеч. Сможем ли мы сами вернуться домой целыми, если не в состоянии спасти тех, за кем явились?

Адигора опустилась рядом со мной.

― Ты узнала что-то ещё, ― коротко проговорила она на родном языке, так что стоящий здесь же Олли Мот мог лишь догадываться о содержании нашей беседы.

― Дети... маленькие девочки... ― я до боли вонзил ногти в ладони. ― Их продали в качестве рабов для удовольствия, скорее всего, в частные руки. Нам никогда их не вызволить, Адигора. Все наши попытки разбиваются об этот мир, о его холодную жестокость. В конце концов, вскоре сгинем и мы, разоблачённые кем-то вроде Олли Мота.

Мошенник дёрнулся, услышав своё имя, и подозрительно прищурился. Адигора положила руку мне на плечо, а я заглянул в её тёмно-серые как пасмурное небо глаза, поборовшись с искушением коснуться ладонью бархатной щеки.

― Даже если мы не в силах спасти всех, мы спасём кого сможем. Не бери на себя слишком много, Васха, ты ведь просто человек. И тебе придётся с этим смириться.

Я поразился её здравомыслию и рассудительности. Разница всего в одну зиму, но Адигора была гораздо взрослее меня и намного сознательней. Она убрала руку, хоть мне и хотелось подольше ощущать тепло её ладони на своём плече.

― Я сказала неправду, ― вдруг призналась стражница.

― О чём это?

― Тогда в Жемчужине. Старейшины вовсе не посылали нас со спасательной миссией, они отлично понимали насколько это рискованно и мало выполнимо. Мы должны были просто разведать и вернуться обратно. Так что, никто кроме тебя не решилась хотя бы попытаться кого-то спасти.

Грустная усмешка слетела с моих губ.

― Позвольте напомнить о всё утекающем времени, ― вмешался порядком заскучавший Олли Мот. ― Если не успеем в срок, ваши друзья лишатся рук, это при самом удачном для них исходе.

Я поднялся, тряхнув плечами, и ободряюще улыбнулся:

― Веди.

У выхода из «Безголовой курицы» столкнулся с лысым и горбатым несчастным рабом Олли Мота. Он стоял, держа на своём горбу пухлую сумку, по-видимому, с вещами своего хозяина. При моём появлении сразу же воткнул взгляд в землю.

― Какую выгоду ты преследуешь? ― поинтересовался я, оставив Адигору в таверне, и шагая с мошенником и его рабом к станции перевозок.

Олли Мот продемонстрировал жёлтый частокол зубов, криво улыбаясь, будто бы не ожидая, что я так легко обо всём догадаюсь. Быть мало осведомлённым и глупым всё-таки разные вещи. И за тот период, что пробыл в Империи, я многому успел научиться.