Сергей Калашников - Чистилище (СИ)

- Брюс... Это что за... херь? - в голосе лейтенанта любопытство перебивало отвращение. - Смотри, тут куска тушки не хватает, - он указал пальцем на выемку в теле голубя. - Не иначе стрелой вырвало. Да и вообще, он протух уже. Чуешь? Падалью ведь несет. Как так а? Может кинул кто? - неуверенно предположил он, выглядывая в узкую бойницу.

- Ты видел, как он бил крыльями, - возразил Ботрайт. - И вообще - важно не это. Вот! - он приподнял вверх заворачивающийся сверток. - Как мы и думали! Этот напыщенный болван приказывает сложить оружие! Приказывает мне!

Рональд вопросительно протянул руку ладонью вверх. Взял письмо. Быстро прочел, шевеля губами.

- Тут говориться, что это распоряжение ландфрида. Манёвр... ложное отступление... западня. Хм...

- Ты готов хоть на секунду поверить в эту чушь?! - капитан старательно сдерживался. Тем не менее его знаменитый голос спугнул ворону, снова присаживающуюся на плечо висельника над воротами.

- Тише Брюс. Я согласен, странно все это, - в тоне лейтенанта не было той уверенности, которую хотел услышать Ботрайт. - Но если все же допустить... Вдруг тот Аддерли знал об этом и просто выполнял... Хотя нет. Разве тогда они рискнули бы отправить такое письмо? А если оно попало бы...

- Мне плевать на все эти рассуждения! - мощным пинком Ботрайт оправил стул через всю комнату. - Срал я на все интриги и подложные приказы! - он схватил со стола медленно шевелящегося голубя и швырнул в горящий очаг вместе с письмом. - Не стены форта сдерживают врага. Не бойцы Гастмана стерегут подходы к Хертсему. Это я - упрямая стойкость Дурн-фара! И пока я жив, львам не пройти через перевал...

Заложив руки за спину, силясь успокоить вздымающуюся грудь, капитан отвернулся к бойнице. В сгущающихся сумерках над крепостью кружила огромная стая ворон.

Ботрайт тяжело дышал во сне. Раскачивая головой на подушке что-то бессвязно бормотал. Потеки слюны влажно поблескивали на щеке. И вдруг он резко распахнул глаза, рывком садясь на кровати. Глубоко вдохнул, прислушиваясь к многочисленным ночным шорохам, боясь услышать то жуткое, насмешливое карканье, преследующее его по ночам.

- Пока я жив, - тихо прошептал он. - Пока жив...

В темной, небольшой комнате со сводчатым потолком было душно и невыносимо смердело. Справа у стены стояла грубо сколоченная, деревянная койка. Вместо матраса на ней помещался холщовый мешок, набитый не слишком свежей соломой. Шерстяное одеяло заметно поднималось на груди тяжело дышащего человека.

- Марлон... - без особой надежды на ответ, тихо позвал Джастин. - Ты как? - слишком частое, лихорадочное дыхание будто немного изменилось.

С трудом сглотнув горькую, вязкую слюну, Джастин приблизился к больному. Сел на табурет возле кровати. Несколько секунд всматривался в изможденное, сильно постаревшее лицо в крупных капельках пота. За последние несколько недель в угольно-черной щетине Марлона заметно прибавилось седины.

- Кто бы мог подумать, что такого крепыша как ты свалит небольшая дырка в ноге, - протянув было руку к выглядывающей из-под одеяла повязке, в красных и жёлтых разводах, Джастин резко отдернул ее. Вспоминая, как упал поскользнувшись в луже крови. Тем самым уклонившись от стрелы, возможно сберегая себе жизнь... Но при этом невольно забирая ее у друга. - Ты ведь был ранен чертову сотню раз. Вся твоя шерстистая кабанья туша покрыта шрамами, как пень мясника зарубками... И если бы ты меня слышал, - сзади тихонько скрипнула дверь и Джастин продолжил практически про себя, - ты бы отшутился куда смешнее...

- Что? Что ты сказал? Я не расслышал, - Сэм ногой прикрыл дверь, неся в руках небольшое ведро с водой и миску, накрытую крышкой.

- Говорю, что ты молодчина. Только ты можешь заставить его поесть.

- Эт ерунда, сейчас еще и мыться будем, да Марлон? - из-под шерстяного одеяла раздался хриплый вздох. - Во-о-от. Он все еще с нами. Сейчас сменю солому под ним, обмою, он и придет в себя. По крайней мере достаточно для того, что бы съесть свою порцию.

Джастин поднялся, невольно содрогнулся, когда Сэм немного откинул одеяло с больного. Пахнуло тяжелой, удушающей волной сладковато-кислой вони.

- Тебе помочь?

- Нет, что ты. Иди, у тебя наверняка хватает дел, - Джастин с облегчением кивнул, ненавидя себя за это, - там опять здоровяк свои проповеди разводит. Погляди, что бы не случилось чего... И давай я за тобой дверь прикрою. Больным нельзя на сквозняке, ты же знаешь.

Похудевшее лицо Сэма выражало уверенность. Обвисшие щеки и складки кожи на подбородке, лишившись жира делали его немного похожим на собаку. Отощавшая шея смотрелась длинной и хрупкой. И при этом в глазах светилась такая уверенность, такая сила, которой раньше не было и в помине.

Проходя по остывающей брусчатке внутреннего двора, Джастин засмотрелся на низкие, тяжелые тучи, подсвеченные заходящим солнцем. Темные, многоуровневые наслоение серых, синих и фиолетовых масс - подсвечивались под особым углом, отливая красным золотом. Выглядело прекрасно и пугающе одновременно. Но внимание солдата практически сразу переключилось на ворону, кружащую над Воющей башней. Он огляделся, раздумывая. И немного замедленно, с явным усилием зарядил свой тяжелый арбалет. Вскинул оружие, прицелился, плавно двигаясь, следя за движениями птицы. Предсказуемыми, размеренными взмахами она удерживалась в воздухе ловя восходящие потоки. Раздался сухой щелчок хорошо отлаженного механизма. Уверенным, но не слишком быстрым шагом, что бы не привлечь лишнего внимания, Джастин скрылся за углом оружейной. Осторожно подняв птицу, спрятал за пазуху. Болт пробил небольшую тушку навылет, но специально использованный, узкий наконечник не вырывал большого куска. Он еле заметно усмехнулся, вспоминая частые вопросы товарищей. Мол, к чему вечно таскаться с этакой тяжеленной штуковиной. В конечном счете эту странность приписали нежеланию расставаться с любимым, дорогостоящим оружием.

В вытянутом, одноэтажном здании первой казармы собралось почти два десятка человек. Они сидели на койках, табуретах или просто стояли опираясь об оштукатуренную стену. На лицах солдат можно было прочесть самые разнообразные эмоции. Кто-то был явно заинтересован, кто-то криво ухмылялся, поглядывая на товарищей. Но и те и другие собрались здесь чтобы послушать Бенджамина. Вначале случайные и приватные разговоры, затеваемые гигантом то с одним, то с другим бойцом - постепенно переросли в нечто среднее между проповедью и лекцией. Нередко при обсуждении сказанного, между солдатами возникали жаркие споры, пару раз закончившиеся дракой. От части по этому Джастин и пришел сюда. По непонятной для самого себя причине - он чувствовал какую то ответственность за Бенджамина. И несмотря на то, что разношерстная публика особой опасности для здоровяка не представляла, иногда на таких собраниях видели и офицеров. И лейтенант Гулд Блейк как-то заметил, что будь он религиозным - непременно скинул бы Бенджамина со стены, за дикую чушь распространяемую среди бойцов. Правда потом рассмеялся... напугав этим некоторых еще больше. И пообещал скидывать только тех, кто посмеет еще раз затеять драку.