Инесса Ярославская - Принцесса Цезарии (СИ)

— Прохладительного туманного лимонада? — прозвенела электрическим голосом мимо скользящая длинным чешуйчатым хвостом женщина-рыба с шестью руками, в каждой из которых было по подносу с дымящейся жидкостью.

— Да, конечно! — с энтузиазмом воскликнула Розали, прихватив два бокала.

Отставив один для себя, другой вампирша протянула Дженевьеве.

— Спасибо. — натянуто улыбнулась Дженевьева, принимая бокал.

— Нат… — Джи толкнула засмотревшуюся на заполненные трибуны подругу в бок.

— Что такое? — ответила Натали, удивлённо всматриваясь в странно вертящую глазами Дженевьеву.

Проследив цепочку: бокал — Розали, Натали поняла в чём дело и, пробормотав: Дело ясное… — выплеснула лимонад за бортик ложи.

Дымящийся лимонад тонкой элегантной струйкой опустился на блестящую лысину сидящего ниже ярусом господина в смокинге — возмущённый возглас не заставил себя долго ждать:

— И я заплатил за это место сто золотых! Никакого сервиса! — воскликнул разъярённый толстяк, протирая платком промокшую лысину.

Девушки, незаметно взглянув вниз, переглянулись и, немного пристыженные маленькой пакостью, тихонько захихикали.

— Я ж имела в виду воду, не трибуны… — прошептала слегка раскрасневшаяся Дженевьева, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Его лысине просто необходимо было охладиться туманным лимонадом. Солнце печёт. — коварно хихикая, Нат взглянула на закрывающий дневное светило навес над ложей.

А тем временем четыре золотых горна взлетели над самыми верхними рядами и, прогремев во все стороны света торжественный гимн, ознаменовали открытие соревнований. Один из глав-организаторов начал долгую и совершенно скучную приветственную речь, монотонным, безжизненным голосом. Каждый год он вспоминал одни и те же события, что послужили началом самого первого турнира, и отдавал дань тем, кто одержал победу в предыдущих играх, коих было больше сотни. Дженевьеве послышалось имя Арманда.

— Мне показалось, или там было и твоё имя? — стараясь не привлекать к себе внимания, Джи прошептала на ухо Арманду.

— Это уже старые новости. Это было больше пятидесяти лет тому назад. — с наигранной скромностью ответил Арманд.

Ему явно хотелось рассказать больше, в самых мельчайших подробностях, ему явно хотелось восхищения своей спутницы.

— Если это так опасно, зачем же ты участвовал? И что такого надо желать, чего у тебя, рождённого принцем, могло не быть? — вместо восхищения в глазах Джи было искреннее удивление.

Рисковать всем ради прихоти для неё было немыслимой беспечностью. Она никогда не понимала любителей экстрима — жизнь и здоровье всегда считались слишком дорогими подарками, чтобы так неблагодарно с ними обращаться. Быть может, такое отношение доступно лишь тем, кто знает цену утраты. Дженевьева не решалась судить.

— Мне было необходимо доказать отцу и всему Королевству, что я достоин править страной. Что за лидер целого Королевства, если он не в состоянии справиться с парочкой огненных драконов? — нарочито небрежно бросил принц, хотя его нутро торжествовало победу.

— Огненные драконы?! — Джи в ужасе подняла брови: — Но ты же говорил, что они практически несокрушимы. Что они самые свирепые и самые опасные… — принцесса дотронулась до руки Арманда, как бы требуя опровержения, возникшей в её голове картины страшной битвы.

— Вообще-то, да. Никто в одиночку до меня и после ни разу не смог их одолеть. Это было последним испытанием в тех воздушных играх пятьдесят лет тому назад. — задумчивый взгляд принца устремился в небесную синеву.

— Воздушных? Как же ты? В воздухе? — вновь изумилась девушка, смерив принца испытующим взглядом.

— Не забывай, кто я. И кто ты. Тебе ещё многое предстоит узнать… — подмигнул Арманд, сверкнув хищным блеском вмиг потемневших изумрудных глаз.

Дженевьеве было настолько комфортно рядом с ним, что она постоянно забывала о его второй, более животной сущности. Джи улыбнулась, ей нравилось думать о нём — о её собственном таинственном знакомом.

С соседней ложи их неодобрительно сверлила взглядом почтенного вида дама, коря за столь бестактную болтовню во время речи уважаемого главы организаторов.

Арманд и Дженевьева переглянулись, обменявшись заговорщическими улыбками, и притихли, нацепив притворно-внимающий выступающему вид.

Приветственная речь завершилась представлением участников и пожеланием удачи. Соревновалось шестеро: Николас, уже известный друг Арманда — сын морского правителя, и ещё пятеро — желающих испытать судьбу.

Первый раунд проходили группами по два человека. Пара, сцепленная оковами, должна была проплыть до финиша по бурной реке в лодке-ракушке, по пути преодолевая крутые пороги, внезапно возникающие воронки, ядовитые щупальца, тянущиеся с глубокого дна и жаждущие свежей плоти. При этом, главной задачей было не расплескать магическую жидкость в чаше. Зелье в кубке было платой за вход, а, точнее, выход на берег сквозь пещерный грот — место финиша, который охраняла огромная, жуткого вида статуя горгульи. Не получив зелья- своего питья, каменный монстр оживал, ужасая всех вокруг своим свирепым рёвом, и тогда уже мало кто был способен уйти живым и невредимым от его ярости, без помощи спасательных бригад.

Второй тур был интеллектуальным. Река замерзала зеркальной гладью, ослепительно сияющей на солнце, и прямо из её заледенелых глубин восходил к небу сверкающий айсберг. На самой верхушке восседал ледяной дракон, сплошь покрытый бриллиантовой чешуей, с головой человека на толстой колючей шее — древнейший оракул Северных Земель. Вместо глаз горели две холодные луны, гипнотизирующие любого засмотревшегося дольше дозволенного. Каждый участник должен был разгадать сложнейший ребус. Не отгадавших ждала жутчайшая участь — дракон магическим рыком замораживал неудачливого храбреца, обращая в ледяную статую. Колдовство длилось ровно сто лет, а до тех пор ледяные фигуры декорировали приёмный зал Эльфийского Замка.

К третьему, и окончательному раунду, осталось всего два участника. Николос был одним из них.

Последнее — самое сложное испытание должно было выявить победителя, очередного почётного кавалера Королевства.

Три раза прогремел трубный мелодичный звон. Река ровным прямым столбом вышла из берегов и поднялась чуть выше самых верхних трибун.

Сквозь толщу прозрачной воды зрители ошеломлённо наблюдали за огромным зубастым монстром, медленно выплывающим из самых глубин. Послышались вскрики ужаса, нервные перешёптывания. Обеспокоенные предстоящей картиной жуткой схватки, женщины уводили с трибун детей. Змеевидное тело, сплошь покрытое шипами, грациозно рассекало водную толщу, стремясь на магический зов к непривычной для него поверхности реки. Из открытой зубастой пасти торчали длинные щупальца, рыскающие в поисках долгожданного обеда. Глаз у монстра не было, как и многие обитатели тёмных глубин — чудище ориентировалось на колебания воды.