Денис Юрин - Новый стандарт

– Понятно, теперь документация существует лишь в двух экземплярах: у Дора и в лаборатории. Что дальше? – Диане явно не хотелось услышать длинный ряд исторических примеров, подтверждающих этот прискорбный факт.

– Дальше мы предприняли ряд шагов, противоречащих общепринятым представлениям о чести и морали, играли грязно и подло, но в итоге все-таки создали условия, при которых Дор был вынужден лично прилететь в Полесье, чтобы ликвидировать лабораторию вместе со всеми, кто хоть как-то участвовал в проведении экспериментов. Полесской общине вампиров осталось просуществовать считанные часы, подручные Дора скоро приступят к чистке. Дело осталось за малым…

– …убить самого Дора, и с этой задачей вы захотели справиться чужими руками, то есть, попросту говоря, натравить меня. – Лицо Дианы вновь стало бледным и злым.

– Не совсем так, ты опять даешь волю эмоциям и смотришь на проблему слишком субъективно, – возразил Конт. – Мы надеялись, что Коллективный Разум наконец-то почувствует беду и сотворит нового моррона, даже создали предпосылки, чтобы им оказалась именно ты, ведь только тебе под силу незаметно проникнуть в особняк, но основная ставка все равно делалась на Дарка. Естественно, мы тоже не остались бы в стороне, но вступать в игру слишком рано было чрезвычайно опасно. Дор – хитрая бестия, он мог бы почувствовать ловушку. Уж слишком много стариков морронов собралось в неприметном полесском городке. Однако нелепая случайность внесла корректировки в наши планы… как всегда, не вовремя, как всегда, на последнем этапе работы.

– Ты о банке, что ли?

– Да, о нем, родном. Кто ж мог предположить, что на банк нападет какой-то сумасшедший, да еще как раз в тот самый момент, когда вы выбивали сведения из Осмаса? Кстати, как он, не очень кочевряжился?

– Минут пятнадцать не мог прийти в себя от страха, а потом запел как соловей, – презрительно хмыкнула Диана. – Гордых поз вроде бы не было, но я опоздала к началу представления, спроси потом у Дарка.

– Дарк, Дарк, Дарк, – задумчиво повторил несколько раз имя Аламеза Конт. – Именно из-за него, точнее его несвоевременной гибели, и произошел раскол в дружных рядах заговорщиков. Мартин хотел оставить все как есть и пустить тебя в особняк одну.

– А ты, значит, благородство проявить решил? – усмехнулась Диана.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Конт, которого вдруг стал раздражать надменный и насмешливый взгляд самоуверенной девицы, – просто я посчитал, что одна ты завалишь все дело. Охрана у Дора хороша, так что дольше трех минут ты против нее не продержишься: и врагов не отвлечешь, и сама погибнешь.

– Вот как. – Диана обиженно закусила нижнюю губу и вызывающе посмотрела на ночного гостя.

«Еще немного, и она меня на дуэль вызовет. Тщеславна девица и горда, а я, дурак, кажется, задел ее за живое!» – подумал Конт и поспешил продолжить рассказ, чтобы не дать разразиться буре негодования и прочих неуместных эмоций.

– Первоначально планировалось, что вы вдвоем навестите особняк: ты обезвредишь сигнализацию, камеры и прочую дребедень, а Дарк отвлечет на себя охрану…

– …и тут появляетесь вы, с тросточками и в белых костюмах, – не удержалась Диана, которую бесила мысль, что ее, как дождевого червя, чуть ли не скормили голодным рыбам, а мерзавцы-рыбаки еще и сомневаются в ее способности провихляться на крючке достаточно долго.

– Послушай, мне это уже надоело, – прервал повествование Конт и занялся неблагодарным делом воспитания учтивости у молодого поколения. – Уж кому и жаловаться на судьбу, так это нам с Мартином, двум уставшим старикам, обреченным вечно помогать неблагодарному молодняку, выслушивая от него при этом всякие гадости.

– Ты хочешь сказать, что два почтенных альтруиста занимаются благотворительностью? В жизни не поверю в бескорыстность, – усмехнулась Диана.

– И правильно делаешь, нам всем от этой жизни что-то нужно: Дарку расквитаться по старым, не до конца оплаченным долгам, по которым уже натекли огромные проценты, тебе отработать свалившееся на твою голову бессмертие…

– А вам с Мартином?

– А мы… мы столько трудились во благо человечества, что нам далеко не безразлично, что с ним в конечном итоге станется. Трехлетний карапуз очень горюет, когда морская волна смывает только что возведенный им песчаный замок. – Конт замолчал, а потом, как будто вспомнив о чем-то важном, быстро взглянул на часы. – Ну все, нам пора!

– Куда? – пролепетала растерянная Диана, когда Конт неожиданно подхватил ее под руку, всунул в руки сумку с оружием и потащил к двери.

– Куда-куда, за Дарком! Потом поболтаем, настало время действовать!

Человек воспринимает окружающий мир через призму своих ощущений. Он, как и любое иное живое существо, реагирует только на то, что видит, слышит и чувствует благодаря многочисленным рецепторам языка, носа и кожного покрова. Наверное, именно поэтому мы часто так скептичны, субъективны и не желаем понять объективность, беспристрастность протекающих вокруг нас процессов. Понятия «хорошо» и «плохо», «добро» и «зло» – всего лишь производные и всегда привязаны к визуальным способностям того лица, чьими глазами другие пытаются смотреть на мир. В принципе ничего страшного в этом нет, главное, чтобы у харизматичной личности было все в порядке со зрением. Вождь не должен быть слишком дальновидным или чересчур близоруким.

В отличие от людей морроны чувствуют немного по-другому, у них имеется особое, шестое, чувство, ничего не имеющее общего с мистическим даром предвидения, скорее наоборот, уходящее корнями в те времена, когда единственными формами жизни были амебы да планктон.

Дарк ощущал свое тело как чужеродную, окаменевшую оболочку, внутри которой притаилось сознание. Он, как первобытный дикарь, спрятался от врагов в надежной пещере и изредка высовывался наружу, чтобы проверить, не отползли ли от входа огромные рептилии, вознамерившиеся его скушать. Мозг несколько раз то начинал работать, оживляя неподвижную кровь и омертвевшие ткани, то останавливался, давал обратный ход жизненным процессам. Дарк не видел и не слышал, что происходило вокруг, даже его кожный покров не реагировал на внешние раздражители, но он точно знал, когда вблизи появлялась опасность, когда процессам восстановления нужно было замереть и не выдавать присутствия в теле остатков жизни.

Особо запомнилась Дарку последняя попытка. Процесс восстановления функций зашел довольно далеко: температура тела повысилась до пятидесяти процентов от нормальной, и кровь начала медленно течь по артериям и венам. Дарк даже смог почувствовать кожей холод внешней среды, но потом регенерация замерла и стала постепенно угасать, как очаг, в который нерадивые хозяева забыли подбросить поленьев.