Денис Юрин - Новый стандарт

«Если это допрос, то почему здесь? Вампиры не любят сырости, да и с голосом ее что-то не то… она как будто продрогла, а ведь кровососы менее восприимчивы к холоду. Они его не любят, это точно, как мы, к примеру, валяться в грязи или есть отходы, но хорошо переносят», – пытался сообразить что к чему Дарк.

Женщина снова заговорила. Ее просьба не просто озадачила Дарка, а заставила всерьез призадуматься, не сошел ли он с ума сам.

– Обещай, что ты меня не тронешь, а я подскажу, как включить свет. – Зубы вампира продолжали стучать друг о дружку, от чего ее слова прозвучали жалостливо, почти как мольба.

– Обещаю, – ответил Дарк после трехсекундного раздумья, вызванного исключительно неожиданной постановкой вопроса, а не смыслом просьбы. – Я вообще-то и не собирался…

– Три шага вперед, упрешься в стену, – не дала моррону договорить до конца женщина, – затем два шага вправо, ищи на уровне груди!

Дарк послушно последовал указаниям, но вот только стена оказалась на полшага раньше. Острая боль пронзила переносицу, нос как будто вдавило в лицо, глаза заболели, а на губах появился солоноватый привкус.

– Нет, только не это! Ничтожество, кретин, сволочь! – внезапно завопила женщина, а затем стала биться о стену и громко подвывать.

– Ну, ты уж определись, дорогая: кретин или сволочь, дурак или подлец! Понятия-то слабо совместимые, – спокойно отреагировал на истерику Дарк, шмыгая и вытирая кровь, хлеставшую из разбитого носа.

Рука моррона зашарила по стене, ища старенький, проржавевший рубильник, ровесник первой лампочки и электричества. Уж больно запущенным и неказистым показался Дарку подвал, чтобы предположить, что хозяева узилища оснастят его чем-то другим, более современным и надежным. Однако вместо шершавой ржавчины рычага пальцы нащупали миниатюрный кнопочный выключатель. Легкое нажатие, и вспыхнул свет. Дарк зажмурился и поспешно стал растирать пронзенные острой болью виски и дуги бровей. Когда резь утихла, а не привыкшие к свету глаза вдоволь прослезились, невзрачный каземат предстал в полной красе. Как и предполагал моррон, помещение было средних размеров и совершенно пустым. Каменные плиты пола, затопленные широкой, но неглубокой лужей; каменные стены, покрытые плесенью и бледным мхом; высокий потолок, с которого неустанно капало; железная дверь и охапка прогнившей соломы, в которой копошился кто-то, одеждой и длинными паклями грязных волос напоминавший когда-то преуспевающую, но потом спившуюся и опустившуюся на дно общества женщину.

«Жестокая реалия моей новой жизни. Я проспал более тысячи лет, и цивилизация пришла в упадок, – морально подготавливал себя к самому худшему моррон, не решаясь приступить к расспросам вжавшегося в стену вампира. – По миру прокатилась чудовищная межконтинентальная война, и теперь выжившие вампиры и люди вместе прячутся по сырым подземельям, а по поверхности разгуливают стаи монстров-мутантов, питающихся всем, что движется или хотя бы не напоминает по вкусу металл».

Превозмогая страх, что его бурные фантазии окажутся горькой правдой, Дарк медленно приблизился к охапке соломы и склонился над женщиной, пытаясь получше разглядеть изможденное, бледное лицо. Узница не отвернулась и не произнесла ни слова, только плотнее прижалась спиной к стене и затравленно взирала исподлобья на пышущего силой и здоровьем Дарка.

Дорогой костюм первоначально коричневого цвета был перепачкан грязью и разорван в нескольких местах. Сквозь дыры на рукавах и плечиках виднелись ошметки подкладки, а изящные туфли-лодочки лишились каблуков. Двух третей лица женщины не было видно за густыми, сбившимися вперед волосами, но Дарк мог поклясться, что незнакомка следила за ним, точнее, за его руками, которые могли случайно позабыть о данном хозяином обещании.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спросил Дарк, стараясь говорить тихо и доброжелательно.

– А разве ты меня не узнал? Хотя понятно… ужасно выгляжу, да… настоящее чучело? – прозвучал по-прежнему дрожащий и запинающийся голос, в котором, однако, появилась пара знакомых, слышанных уже Дарком однажды, интонаций.

– Ты знаешь меня? Разве мы раньше… – смутное подозрение закралось в голову Дарка.

Моррон осторожно протянул руку и сдвинул немного вбок липкие волосы. Тусклый свет маломощной лампочки, мотавшейся на шнуре под потолком, осветил морщинистое лицо восьмидесятилетней старухи. Кожа была бледной и отвисала, заостряя широкие скулы и подбородок, под глазами виднелись обширные синяки желто-коричневого цвета, то ли последствия побоев, то ли следы измождения, и только глаза женщины были молодыми и смотрели на Дарка как-то по-особому…

– Миранда, это ты?! – воскликнул Дарк, пораженный чудовищными изменениями, произошедшими с девушкой всего за несколько дней.

– Тише и отойди назад, если не трудно… Чуять твою кровь нестерпимо… мне больно… – Девушка свернулась клубком, как огромная кошка, и тихо заплакала.

Пытаться разговорить Миранду было бесполезно, она страдала от боли и балансировала на грани потери рассудка. Насколько моррон знал особенности вампирской физиологии, подобное плачевное состояние могло быть вызвано только двумя причинами: попавшей в кровь инфекцией или обескровливанием организма, аналог человеческому обезвоживанию. Судя по внешним признакам и тому несусветному бреду, что больная несла, Дарк принял за рабочую гипотезу второе предположение.

Действительно, смерть Миранды была выгодна Ситору и остальной братии полесских кровососов. Самбина прислала в Старгород двух доверенных лиц. Смерть одного эмиссара, который увидел какой-то загадочный холодильник, да и вообще вел себя чрезвычайно неосторожно, можно было легко свалить на Дарка. Второй же посланник только мешал, да и вряд ли подтвердил бы придуманную на скорую руку сказку. Ситор не хотел рисковать и решил избавиться от Миранды, представив перед кланом ее смерть как несчастный случай, как последствие необдуманного действия вампира, давшего волю эмоциям и позабывшего об осторожности.

«Ее поймали, выпустили половину крови и не кормили три-четыре дня, доведя до состояния, близкого к помешательству, – размышлял Дарк, наблюдая, как корчилось в муках страдающее от голода живое существо. – Затем подбросили мое тело в надежде, что жажда заглушит глас рассудка и девушка накинется на меня. Вот тебе и несчастный случай на охоте! Любой вампир-эксперт подтвердит, что Миранда умерла не насильственной смертью, а от отравления кровью моррона. Что ж, вполне разумно и находчиво, нужно отдать должное вампирской изобретательности. Ситор продумал все, даже то, что на клыках и когтях трупа останутся микрочастицы моих тканей».