Денис Юрин - Новый стандарт

Что и говорить, самосохранение – основной инстинкт для всех разумных существ и неразумных тварей, он сильнее голода, мести, жажды наживы и прочих страстей. Вампир обессилит от жажды, но не притронется к отравленной крови, крысы убегают, почуяв опасность, олень уступает самку сильнейшему, и только человек, возомнивший себя царем природы, не ценит собственную жизнь. Может быть, с точки зрения всего человечества это большой плюс, но для отдельно взятой личности – огромный минус.

Мертвая тушка крысы упала Миранде на грудь. Девушка не отреагировала, ее глаза по-прежнему оставались закрытыми. Второй бросок был более точным, еда попала в голову, но и это не вернуло вампиру сознания. Судьба испытывала моррона, пытаясь точно определить ту грань, до которой Дарк был готов дойти, чтобы вернуть к жизни потенциального союзника. Зажмурившись и стараясь не думать, что он творит, Аламез поднес тельце третьей крысы ко рту и впился в нее зубами. Он почувствовал, как зубы пронзили тонкую шкурку и впились в еще теплую плоть. На лицо и губы брызнула теплая, вязкая жидкость, несколько солоноватых капель попали в рот и вместе с удушающим ароматом помойки, проникшим в нос, чуть не вынудили моррона оросить пол желудочным соком.

Миранда зашевелилась, но еще до конца не очнулась от болезненного забытья. Потрескавшиеся губы девушки стали подрагивать, и если бы Дарк в этот момент не был занят борьбой со своим желудком, то стал бы свидетелем редкого зрелища, как у вампира выдвигаются в боевую позицию клыки. Окровавленная тушка описала дугу в воздухе и приземлилась точно у носа вампира. Умирающая кошка почувствовала запах мышки и, даже не открыв глаза, впилась в ее тельце зубами.

– Приятного аппетита, – пожелал Дарк и, чувствуя, что сейчас сам потеряет сознание, принялся полоскать рот водой из лужи.

Холодная жидкость помогла справиться с приступом тошноты, она очистила рот и освежила кожу. По завершении водной процедуры Дарк отошел в дальний угол комнаты, сел на пол и закрыл глаза. У него не было сил смотреть, как возвращающаяся к жизни Миранда жадно осушала тушки наловленных им крыс.

«Теперь я знаю, почему у всех крысоловов дурной характер и они много пьют. Работенка у них ни к черту…» – посетила моррона последняя мысль, перед тем как разум затуманился, и он заснул.

Сон как рукой сняло, когда поблизости раздался легкий плеск воды. Дарк открыл глаза, прежняя Миранда, та самая красавица, которую он видел в самолете, а не бледная, сморщенная старуха, стояла перед ним буквально в нескольких шагах и приветливо улыбалась. Грязные волосы и разорванная одежда, конечно, немного портили незаурядную внешность, но вампир по-прежнему оставался красив и чертовски привлекателен. Наверное, желание прикоснуться к этому шедевру неземной красоты сгубило не одного любвеобильного мужчину, но Дарк был морроном, вечным скитальцем, перевидавшим многое и многих за долгие века порой утомительной жизни. Он знал истинные мотивы завлекающих улыбок и томных взглядов, его было не удивить, и уж тем более не обворожить, смиренной позой и нежными придыханиями. Аламез умел разговаривать с вампирами на одном языке и не гнушался применять свои навыки при беседе с дамами.

– Слушаю, – отрывисто произнес моррон, бесстрастно взирая на милое личико.

– Я… я хотела поблагодарить, – произнесла девушка, виновато улыбаясь, – не каждый моррон пойдет на такое ради вампира.

Миранда сделала шаг вперед, но Дарк резким жестом приказал ей оставаться на месте. Моррон знал, как талантливо умеют вампиры втираться в доверие и использовать природную красоту в корыстных целях. У него не было времени играть в увлекательную игру «романтический флирт», и уж тем более отсутствовало желание быть манекеном, на котором вампир оттачивал бы навыки обаяния.

– Во-первых, не каждый моррон попадает в подобную ситуацию, – голос Дарка был нарочито холоден, а взгляд суров, – а, во-вторых, дежурным «спасибо» ты не отделаешься. Ты мне жизнью обязана, и я великодушно позволю тебе вернуть мне долг.

– Хорошо. – Миранда кивнула и смущенно потупила взор, продолжая разыгрывать из себя милую, невинную овечку. – Если мы выживем, то я попытаюсь уговорить Самбину…

– Слушай, девочка! – Дарк рывком поднялся на ноги и, совершенно не смущаясь своей наготы, подошел к вампиру вплотную. – Я сиятельную графиньку знавал еще лет за пятьсот до того, как твой папаша осчастливил твою мамулю! Мне протекция не нужна, и уж без чего я точно обойдусь, так это без вампирского прощения. Ложа объявила мне войну, прекрасно, но только где же толпы желающих надрать мою тысячелетнюю задницу?! Мне нужно от тебя совершенно другое!

– Не кричи, я сделаю все, что ты скажешь, – прошептала Миранда и, как-то осунувшись, отошла в сторону.

Вампир упорно продолжал играть роль молоденькой, наивненькой девочки, только что снявшей с глаз розовые очки и робко вступившей в мир взрослых, озлобленных друг на друга людей. Моррону просто не оставалось ничего другого, как вжиться в образ злого, нервного дядьки, боровшегося с кучей скрытых комплексов и легким психическим расстройством на почве крайней сексуальной озабоченности.

– Ты расскажешь о делах полесской общины! Чем они занимаются, кто их партнеры и что хранится в холодильнике! – решил на всякий случай поинтересоваться Дарк, сильно сомневаясь, что Миранда обладала хоть какой-то информацией о засекреченных полесских аферах.

– Не знаю, я ничего не знаю, – замотала головой девушка и отвернулась, чтобы Дарк не увидел ее слез. – Все произошло так быстро, так внезапно, я даже не успела сообразить! Сначала мы искали тебя, а потом… потом они накинулись на меня!

– Можешь не продолжать, я догадываюсь, что произошло потом. – Дарк был по-прежнему настороже и следил за дистанцией в разговоре, но решил немного смягчить тон, чтобы ненароком не перегнуть палку.

– Белинда, должно быть, выбралась из Полесья и…

– Она мертва, – сообщил плохую новость Дарк, – ее убили Карст и Финолий, но давай не будем об этом, тем более что и убийц твоей подруги уже нет в живых. Нам нужно выбираться отсюда. Ты знаешь, где мы находимся? Сможешь найти путь?

Дарк специально старался говорить как можно быстрее и не дать женщине замкнуться на мыслях о подруге. Ничтожный шанс, что Миранда не разыгрывала из себя святую невинность, а действительно переживала, все-таки был. Моррон не хотел остаться один на один с вампиром, впавшим в депрессию.

– Не знаю, не помню. – Миранда прислонилась к стене и отрицательно замотала головой. – Когда меня сюда несли, я часто теряла сознание… но попытаться припомнить могу…