Ирина Северная - Там, где холод и ветер (СИ)

Я предложила Кейрану присесть за свободной половиной стола, заварила кофе и села рядом. Мой гость снял очки, положил их в карман пиджака. Сидел, помешивал ложечкой в кружке и задумчиво смотрел на плиту, где стояла кастрюля с оставшимся с обеда тушеным мясом, которым я кормила Брайана и Уну.

— Не хочешь перекусить? — вырвалось у меня.

Скрытые желания сегодня явно верховодили. Они опережали разум, руководя языком, как дирижерской палочкой.

— Правда, у меня ничего особенного нет, — добавила, смущаясь. Хорошо, что я в принципе не краснею, а то сейчас бы заливалась рассветным заревом, прямо как Уна.

Кейран же словно ожил. Вскинул голову, перестав размеренно помешивать кофе в кружке.

— «Ничего особенного» это как? — поинтересовался он.

— Тушеное мясо. Самое прозаическое. Много лука, бекон, специи. Чуточку пива для вкуса, — пожала я плечами.

— Я буду. Если, конечно, это тебя не затруднит, — он открыто посмотрел на меня. — Честно говоря, как-то получилось, что за весь день сегодня почти ничего не удалось пожевать. Так что я голодный.

— Ну, не гарантирую, что моя стряпня придется тебе по вкусу, — я с откровенным изумлением понимала, что мне ужасно хочется его накормить. Хочется смотреть, как он будет, есть, и видеть, что ему нравится.

Я поспешила отвернуться, скрывая волнение. Пока мясо подогревалось на старой газовой плите, мы молчали. Но тишина не давила, не была неловкой.

За окном темнело, умолкали дневные звуки, уступая место вечерней тишине. На улице зажглись фонари. В гостиной продолжал тихо бубнить телевизор, а на кухне аппетитно, совсем по-домашнему запахло стряпней.

Я помешала мясо в кастрюльке, повернулась, чтобы выбрать из стопки стоящих на столе тарелок одну. Положила перед Кейраном чистую полотняную салфетку, вилку и нож. Отрезала овсяного хлеба, который днем привез из города Брайан. Пока все это проделывала, чувствовала на себе пристальный, безотрывный взгляд моего гостя.

Он смотрел так, будто не верил своим глазам, наблюдая мои действия. Или ждал, что я сейчас выкину какой-нибудь фокус. Например, начну жонглировать тарелками или вывалю мясо на пол…

Наши взгляды встретились и застыли друг на друге, соединенные невидимой связью. Да, глаза у него, как океан в облачный день. Сине-зеленый цвет радужек насыщенный, но не прозрачный, а немного дымчатый. Ресницы не длинные, но очень густые.

Без очков черты лица Кейрана казались резковатыми. Крылья прямого носа слегка подрагивали. Темные, почти ровные брови, низко нависали над глазами. Он привычно хмурился, и на лбу залегла складка.

Мне захотелось коснуться этой глубокой морщинки пальцем и разгладить ее. Я сама не заметила, как стала поднимать руку…

Мой взгляд задержался на его губах. Рот большой, выразительный, верхняя губа красиво очерчена.

Я так увлеклась, разглядывая Кейрана, что не замечала какое-то время, что он также смотрит на меня, скользя взглядом по моему лицу и ниже…

— Мясо подгорит, — я метнулась к плите, переводя дыхание.

И услышала за спиной вздох.

***

Он разочарованно выдохнул, когда Хейз отскочила от него.

Пока она стояла так близко, он снова чувствовал ее волшебный аромат. Такой теплый и сладкий, как мед, пряный, как ваниль и свежий, как лесной ветер. Она пахла обещанием покоя и предвкушением чего-то невероятного, о чем он не мог позволить себе даже мечтать. Он укутался в эти ощущения, укрылся ими, как легкой невесомой дымкой.

Такое имя было дано ей не напрасно*.

Хейз тоже смотрела на него, изучала, будто, как и он, искала ответы на какие-то вопросы. Кейран видел, как приоткрылся ее рот — нежные, гладкие, розовато-персиковые губы. Он едва не ухватил девушку за руку и не притянул к себе, чтобы жадно впиться в этот рот поцелуем, предвкушая, каким насыщенным он будет…

Глядя на нее снизу вверх, Кейран видел абрис подбородка и нежной шеи, местечко, где едва заметно трепетала жилка. Тонкая ткань свободной футболки не скрывала округлость высокой груди и проступающих сосков.

Кейран шевельнулся на стуле, сводя под столом ноги. Низ живота наливался тяжестью, и молодой человек готов был уже схватить лежащую перед ним салфетку, развернуть ее и прикрыть выпуклость между бедер.

Он заводился и твердел, разглядывая ее, домысливая красоту скрытого отнюдь не соблазнительной одеждой тела. Дыша присущим только ей ароматом…

Он мечтал коснуться ее волос, ощутить, как они скользят по его обнаженному телу…

— Не хочешь пива? У меня осталась бутылка.

Голос Хейз вернул его в действительность, заставив заново начать дышать.

Воображение так разыгралось, что Кейран почувствовал острую потребность сунуть голову под струю ледяной воды. Он покосился на старую раковину, одиноко торчащую посреди пустой стены.

— Н-нет, спасибо. Лучше еще кофе, — проговорил он.

— Хорошо. Сейчас сделаю.

Хейз поставила перед ним тарелку, полную аппетитно пахнущего мяса. Рот его наполнился слюной, а в животе заурчало. Кейран подцепил на вилку кусочек мяса, покрытого густой подливой и положил в рот. Едва не застонал от потрясающего ощущения на языке.

Хейз присела рядом и стала пить свой остывший кофе, стараясь не глядеть на Кейрана в упор. Молодой человек принялся есть, и на его лице было написано блаженство.

— Это очень вкусно, — проговорил он, переводя дыхание и качая головой, когда мяса на тарелке уменьшилось на две трети.

Несмотря на то, что Кейран поглощал блюдо довольно быстро, словно и, правда, был ужасно голодным, делал он это удивительно красиво. Аккуратно жевал, глотал бесшумно и сомкнутые губы его при этом так заманчиво, так вкусно двигались.

— Спасибо, — отозвалась Хейз. — Это блюдо, то немногое, что мне неплохо удается приготовить.

— А что еще тебе удается? — спросил Кейран, проглатывая очередной кусочек тающей во рту говядины.

— Могу сделать пюре, воздушное и без комочков. А еще пироги по бабушкиным рецептам. Особенно с фруктовыми начинками, — ответила Хейз.

— Не отказался бы попробовать как-нибудь, — сказал Кейран и пристально посмотрел на нее.

— Учту, — она улыбнулась. — Позову тебя как-нибудь на чаепитие с пирогами. Например, в честь новоселья.

— Буду ждать с нетерпением.

И к чему все это?

Кейран доел, отложил вилку, вытер рот салфеткой, аккуратно положил ее на стол возле тарелки. Проделал все это, не сводя буквально прикипевшего к Хейз взгляда.

— Спасибо, — сказал он. — Я запомню этот ужин, как один из самых удивительно… вкусных, что мне доводилось пробовать.

— Ну, вряд ли ты не пробовал ничего вкуснее простого тушеного мяса, — улыбнулась Хейз. — Но я рада, что тебе понравилось. Не то, чтобы я была тщеславной поварихой, а все равно приятно.