Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

И на эти слова у меня не нашлось ответа.

Взмахнув нарядными рукавами, Гиацинт отвесил мне нижайший поклон в стиле Принца Странников.

Квинтилий Русс нахмурился, глядя ему вслед, и мотнул головой.

– Что-то мне это совсем не нравится, – проворчал он, рассеянно хватая с подноса какую-то сладость. – Если знаешь разгадку, девочка, поделись с нами! Давайте вместе прикинем, как выиграть в этом положении!

– Милорд адмирал, – ответила я, – сожалею, но нет. Если бы Анафиэль Делоне докопался до этой разгадки, поверьте, он бы ни с кем не стал ею делиться. И я тоже не могу. Если вы сами разберетесь, что к чему, то признаете мою правоту.

Квинтилий Русс пробурчал что-то о чудачестве Делоне.

Жослен, все это время беспокойно вышагивавший по комнате, наконец остановился рядом со мной, сомкнув руки за спиной и вперившись в темноту.

– Мне ведь это не понравится, верно? – тихо спросил он.

– Нет, – подтвердила я.

Он упорно смотрел на невидимое отсюда море, пока я не коснулась его руки.

– Жослен. – Взгляд неохотно переместился на мое лицо. – С того самого дня, как тебя приставили меня охранять, я была для тебя испытанием. И тысячу раз проверяла на прочность твои обеты, пока само Братство не предало тебя анафеме. Клянусь, сейчас я так сделаю в последний раз. – Я кашлянула. – Если мы будем вынуждены… если нам суждено разлучиться, пожалуйста, смирись с этим. Тебя предназначали для службы королевским особам, а не нежеланным отпрыскам шлюх Двора Ночи. Ты уже поклялся в верности Исандре. И сослужишь ей немалую службу, если возьмешься защищать Друстана. Пообещай мне.

– Не могу, – глухо отказался он.

– Пообещай! – я сильнее стиснула его руку.

– Я уже принес клятву Кассиэля и не могу связывать себя никакими другими обещаниями!

Наверное, дальше настаивать не имеет смысла; я не вправе просить о большем, чем согласна дать сама. Разжав пальцы, я все же пробормотала:

– Даже Кассиэль уступал Элуа. Помни об этом.

– А ты помни, что ты не Элуа, – огрызнулся Жослен.

Той ночью в роскошной кровати королевских размеров мне не спалось. Сердце и разум переполняла тревога. Один раз я встала, взяла зажженную свечу и вышла в коридор – двери спален моих спутников были закрыты. Хотелось пойти к кому-нибудь, но, так и не решив, к кому бы податься, я вернулась в свою огромную пустую постель и в конце концов задремала. Во сне я беспокойно ворочалась и проснулась, запутавшись в простынях.

Как жаль, что с нами не было Делоне.

Начался новый день, часы неспешно утекали. Я отыскала библиотеку, где обнаружила сотни книг, считавшихся утерянными. Напитанные влагой страницы были непривычно толстыми, чернила местами расплылись, но строки все равно поддавались прочтению. В собрании нашелся поэтический сборник известной эллинской поэтессы со стихами, которых я никогда прежде не читала. Гонзаго д’Эскобар отдал бы коренные зубы, лишь бы подержать в руках это издание. Я медленно смаковала строки, пытаясь сразу же переводить их на ангелийский и жалея, что под рукой нет пера и бумаги. Стихотворения были настолько красивыми, что я невольно расплакалась, забыв о том, где нахожусь. А потом за мной пришел Тилиан.

Близился полдень.

И снова прислужники провели нас на вершину по широкой извилистой тропе; только теперь она казалась на удивление знакомой. Хозяин Проливов ожидал нас в своем храме, открытом всем ветрам.

Раньше я никогда не понимала страдальцев, добровольно идущих на заклание. Я думала об Элуа, рассекшем собственную руку. Думала об Иешуа, позволившем распять себя на кресте. Формы самопожертвования различны, однако суть их в одном – в стремлении полностью отдаться тому, кому приносится жертва.

– У вас готов ответ? – спросил Хозяин Проливов, и его голос ветром разнесся по храму.

Сегодня его глаза сверкали, как море под солнечными лучами.

Я молча поежилась. Пусть это трусость, но я надеялась, что ответит кто-то другой.

Однако все мои спутники тоже промолчали.

– Да, милорд, у нас есть ответ на вашу загадку, – произнесла я тихо и обреченно. Подняла голову, цепляя взгляд Хозяина Проливов. – Разгадка в том, что один из нас должен занять ваше место.

Гиацинт отчаянно рассмеялся.

Хозяин Проливов смотрел на меня: теперь в его глазах клубились грозовые тучи.

– Ты готова дать полный ответ?

Жослен со свистом втянул воздух, похоже, готовясь выхватить кинжалы. Квинтилий Русс ахнул, а Друстан склонил голову, вертя кольцо на пальце. Конечно, он тоже догадался. Старшие дети Земли, они ближе нас, ангелийцев, к древним легендам, к лабиринтам судеб.

– Да, – прошептала я. – Да, милорд.

– Нет.

На секунду я растерялась, не уверенная, чей это голос – совсем не похожий на обычный тембр Гиацинта. Правда, мой Принц Странников, с детских лет беспечный и ветреный, разительно переменился после гибели Мойред. Он кашлянул и провел рукой по черным кудрям.

– Вы призвали меня, милорд. И вот я здесь. Это я останусь вместо вас.

Хозяин Проливов хранил молчание.

Тут-то я поняла, что все происходившее накануне было всего лишь игрой.

– Нет, – выдохнула я, поворачиваясь к Гиацинту и сжимая его такое знакомое, такое родное лицо в ладонях. – Гиацинт, нет!

Он легонько взял меня за запястья.

– Брейдайе приснился сон, в котором я был на каком-то острове, помнишь? А когда мы отплыли к Земле Ангелов, я не видел впереди берега. Выходит, для меня Длинный путь заканчивается здесь, Федра. Пусть загадку отгадала ты, остаться суждено мне.

– Нет, – прошептала я, и следом крикнула: – Нет! – Ослепленная отчаянием, повернулась к Хозяину Проливов: – Вы ищете себе преемника, вот и загадали нам эту загадку, ну так именно я на нее ответила! Это я должна дать полный ответ!

– Это не единственная и не самая важная загадка на этих берегах. – В голосе Хозяина Проливов слышалась восьмисотлетняя печаль. Солнце стояло высоко, и его лицо скрыла тень, когда он склонил голову. – Тот, кто накинет на себя мои оковы, получит и мою силу. Назови ее источник, если пригодна к служению.

Жослен с протестующим воплем развернулся; похоже, до того самого момента он все еще считал, что может перехватить инициативу и сам дать ответ. Я подняла лицо к солнцу, думая, вспоминая, связывая. Библиотека в башне, где я недавно прочла давно утерянные стихи. Библиотека Делоне, где я провела много тоскливых часов, вынужденная учиться, тогда как предпочла бы развлекать гостей. Ах, вот бы сейчас вернуться туда. На память пришел Алкуин с падающими на лицо светлыми волосами, склонившийся над древним трактатом. И непривычно беззаботный голос Жослена в тот редкий миг, когда он, оглядывая полки, высказался как сын сьовальского ученого, каковым и являлся: «Полное собрание тамошней зауми, кроме разве что «Потерянной книги Разиэля». Неужели Делоне и по-иешуитски умеет читать?»