Таня Фрей - Хранители. Единственная (СИ)

Кэсс пыталась понять, правильно ли вообще поступила, поведав об этом. И через пару секунд уже уверяла себя: конечно, правильно. Иначе и не могло быть.

– Это всё? – наконец, спросила её дочь.

– Нет, – покачала головой мать. – Но на сейчас всё.

Судя по тону, которым она это сказала, дальше свой рассказ она и впрямь продолжать не горела желанием. Сандра понимающе поджала губы.

– Почему вы не рассказывали мне об этом? – поинтересовался Маркус, на удивление, так спокойно, будто ничего нового он не услышал.

– Потому что ты мог рассказать об этом ей, – тут же объяснила Кэсс. – Это не та тайна, которую тебе хотелось бы хранить, видя, как твоя подруга страдает от того, что ничего не знает ни обо мне, ни об Адаме.

– А есть и ещё какие-то? – недовольно отреагировала Сандра.

– Есть, – согласилась мать.

– Хорошо, давай сыграем в вопрос-ответ, – нетерпеливо попросила дочь. – Что случилось с Джимом?

Кэсс растянула губы в улыбке, которая не была печальной, но и радостной её тоже не назовёшь.

– Он живёт тут неподалёку, – ответила она. – И он знает о тебе. Я ездила к нему не так давно, хотя до этого мы очень, очень долго не виделись.

Последние слова были произнесены горьким шёпотом. Сандре лишь оставалось удивиться, что у её мамы есть такой лучший друг, о котором она говорит с такой любовью и теплотой. Уж ей прекрасно было известно, что такое лучший друг. И как его можно любить.

И как не стоит.

– А почему вы не остались в Штабе навсегда? – Таков был её следующий вопрос. – как вам удалось перебраться в Бруклин? Кто вас отпустил?

– Меня отпустили потому, что у меня была ты, – просто сказала Кэсс. – Я была беременна тобой, когда начался мятеж. Поначалу они были уверены, что ребёнок, то есть, ты, может быть им чрезвычайно полезен, ведь у него родителями были я и Адам. Я до сих пор не могу понять, не уследили ли за нами, или же они так и планировали, что у нас родишься ты. Хотя я и не удивлюсь, если окажется, что ты – план Хранителей.

С каждым новым произносимым матерью словом кто-то словно сильнее ударял молотком в голове девушки, сплющивая все прежние мысли и представления о корпорации. Раньше она была уверена, что Хранители вмешиваются в частную жизнь, храня за людей их мысли, чувства, эмоции, воспоминания. Теперь, после слов Нэнси, которые нельзя было не считать правдивыми даже несмотря на то, что она оказалась предательницей, и после рассказа матери она начинала понимать, что под незамысловатой обёрткой скрывался не дорогой подарок, но что-то поистине сложное.

– Почему именно Сандра должна была оказаться этим планом? – непонимающе спросил Маркус. – Почему не кто-то другой?

– У других детей не было. Да и к тому же мне было восемнадцать, Адаму двадцать. Мы и сами ещё были детьми.

Но больше всего Сандру беспокоило совсем другое. Она перекручивала в голове все бывалые с ней события, чтобы подвергнуть сказанное сомнению, но понимала, что это – не вариант.

– Хочешь сказать, ты росла вместе с Амандой Коллендж? – до сих пор не веря, спросила она.

– Да. Росла. Только в то время она ещё не было до такой степени деспотичной, – Кэсс вздохнула и встала с дивана, потрепав дочь по макушке. – Теперь тебе стало легче от того, что ты услышала?

– И Аманда убила моего отца, – не слушая мать, пробормотала Сандра. – Зачем?

– Он ей мешал, – быстро произнесла Кэсс, намереваясь уйти. И она и ушла, словно торопясь куда-то.

А у Сандры из головы не исчезал вопрос: чем же так мог помешать её отец мисс Коллендж? Что он должен был сотворить, чтобы заслужить с её стороны такое отношение? Потом она вспоминала, как не дрогнула рука Президента, кого она стреляла в Альфреда. Не было ли это для неё так просто потому, что она уже была натренирована спустя годы? Что, если Адам был её первой жертвой?

Она прижалась к груди Маркуса и оказалась в его крепких объятиях. Она была рада, что он был рядом. Потому что больше ей сейчас свои открытия было бы делить не с кем. Она вдруг поняла, что Маркус был для неё тем же, кем был для мамы Джим, вот только не чем-то ли большим? Или она не знала свою мать до такой степени, что не знала и её истинного отношения к её лучшему другу? Ведь и о существовании его до этой минуты она не догадывалась и не подозревала.

В любом случае, сейчас она чувствовала себя дома. Пускай она и чувствовала, что это – ненадолго. Что впереди ждёт множество терний, сквозь которые не удастся протиснуться к звёздам, которые их не ждут.

Мира приехала к мятежникам под утро, разбитая, сонная и хорошенько повеселившаяся ночью на нервной почве. С Уиллом она распрощалась сразу после визита к брату, не содержавшись и заорав на него и ударив его по лицу, хотя нельзя не заметить, что сил она вложила в этот удар не так много, как могла бы вложить в любое другое время. Просто она осознала свою вину перед братом, и это ослабило её, а не сделало сильнее. У неё невольно тряслись руки, перед глазами чуть плыло. А ещё и эта рыжая ухмыляющаяся морда мельтешила. Или не ухмыляющаяся: таких деталей девушка точно не запомнила, да и запоминать не собиралась. Гораздо важнее было запомнить лицо Питера, когда тот увидел своего ненавистного напарника и когда понял, что его привела его собственная сестра. К сожалению, до Миранды не сразу дошло, что это может сделать ему по-настоящему больно. До неё это дошло необычайно поздно. Тогда, когда уже ничего поменять было нельзя.

Поэтому ночь для неё пролетела в каком-то забытьи. Бар, выпивка, глупая музыка, нелепые разговоры с незнакомцами. Мысли о брате, которые не хотели улетать, хотя Мира, казалось бы, прикладывала все усилия для того, чтобы вылет их не задерживался. Но чего-то видимо не хватало. То ли усидчивости, то ли ещё чего-то в том же духе.

Ночевал в штаб-квартире Ричард. Поскольку Миранда заявилась сюда в без четверти семь утра, то Грина она разбудила, за что и была осыпана всевозможными ругательствами. Внимания на которые, правда, не обратила.

– Энсел тебя искал, – заметил Ричард после недовольных восклицаний. – И нашёл на видеозаписи.

Девушка вздрогнула. Присела на стул.

– На видеозаписи? – эхом отозвалась она.

– Я же уже сказал! – раздражённо ответил он. – На видеозаписи. И Уилла Хейла этого.

Мира и не заметила, как начала смеяться. Тихо так, нервно, дёргано. Трясясь всем телом, прижимая руки к лицу, потом хватаясь ими за сухие волосы. Ей вдруг показалось, что она – самое невезучее существо на свете, только вот она не сразу учла тот факт, что зачастую она сама являлась причиной своих страданий. Как сейчас. Что теперь мог подумать Энсел, увидев её вместе с заклятым врагом? Он ведь действительно мог подумать всё, что угодно. Да она бы и сама подумала, будь она на его месте. Но она была собой, и эта ситуация была довольна плачевна.