Илона Эндрюс - Магический ожог

— А это кто? — указал он на Джули, стоявшую позади меня.

— Дочь одной из ведьм ковена Эсмеральды. Её мать пропала. Вы ничего не знали об этом, не так ли?

— Нет. У вас есть при себе документы?

Я сняла кожаный бумажник с шеи и вынула удостоверение. Он жестом подозвал меня ближе, потом, когда я выполнила просьбу, взял карточку в ладонь. Маленький прямоугольник из серебра в правом нижнем углу карты переливался в лучах солнца.

— Это настоящее серебро? — спросил он.

Сигарета выпала у него изо рта, замысловато изогнувшись во время полёта.

— Да.

Серебро привлекало к себе внимание лучше любого другого металла. Мужчина мельком взглянул на меня и потер пластиковое покрытие, скрывающее серебро.

— Какова его стоимость?

Началось.

— Вы задаете неправильный вопрос.

— Да?

— Следует спросить, стоит ли ваша жизнь квадратного кусочка зачарованного серебра.

Он повернул карту, чтобы рассмотреть её с другого ракурса.

— Много болтаешь.

Я дала ему затрещину. Мужчина шарахнулся, а я невозмутимо протянула ему его сигарету:

— Эта вещь может убить тебя.

Он сунул окурок в рот и вернул удостоверение.

— Меня зовут Кастер.

— Кейт Дэниелс.

Брезент, закрывавший кузов грузовика, сместился, открыв взору худую латиноамериканку, сидящую рядом с черной баллистой. Это сооружение напоминало гигантский арбалет, настроенный с удивительной точностью. Болт мог вынести дверь с близкого расстояния. Латиноамериканка одарила меня тяжелым взглядом. Такой взгляд бывает только у тех, кто уже растерял по жизни всю мягкость. Я выдержала его. Наши гляделки напоминали поединок.

— Я заплачу за информацию.

— Сотня.

Я протянула две пятидесятидолларовые купюры. Прощай оплата за телефон.

— Трейлер номер двадцать три. Желтый. Поверните налево, затем направо на развилке, — сказала она.

— Если я предприму что-нибудь, то обязательно напишу расписку.

— Это ваше дело, оно касается только вас. Мы не хотим встревать в дерьмо.

Я протянула еще двадцатку.

— Знаешь что-нибудь об Эсмеральде?

Женщина кивнула.

— Она была жадной до власти. Ей нравилось пугать людей. Я слышала, она пыталась войти в старший ковен, но вела слишком много грязных игр. Её вышвырнули оттуда. С тех пор она угрожала им «показать все, на что способна». Последнее, что я слышала: что она создала свой собственный ковен. Я не знаю, как ей это удалось — она никому не нравилась.

Латиноамериканка взяла двадцатку и закрыла брезент.

Кастер бросил мне моток телефонного провода.

— Воспользуйся этим. Предметы здесь имеют обыкновение меняться. Не так давно здесь были люди из университета Джорджии, желающие изучить этот «феномен.» Не все так просто. Они зашли внутрь и больше не смогли выбраться наружу.

Его глаза странно блеснули.

— Иногда мы слышим их стенания и мольбы из стен. Они ищут путь к Внешней стороне.

— Когда-нибудь пытались отыскать их?

— Ты задаешь неправильный вопрос.

На лице Кастера появилась довольная ухмылка. Сигарета выполнила пирует.

— Вопрос, который тебе следует задать: на что они похожи, когда мы их слышим.

Вот это да. Я кинула ему провод обратно.

— Благодарю, но нет нужды. Я могу услышать треклятые звуки, даже после смерти. От чего такой шум?

Кастер подошел к баку с левой стороны и пнул его по стеклу. Тень мелькнула в мутной воде. Что-то глухо ударило в дальнюю стенку, а затем огромная и круглая, как тарелка, голова стала биться о стекло. Позвоночник существа был, как у жабы, в черных пятнах и склизкий. Монстр сунул свой нос в водоросли. Крошечные глазки смотрели тусклым, ничего не выражающим взглядом сквозь меня.

Голова разделилась надвое, открыв огромный белый рот. Складки вокруг пасти задрожали и низкий звук прокатился по Разлому. Бум! Тварь припала широким носом к стеклу, а потом начала кружиться с невероятной скоростью. Я с трудом различила когтистые лапы и блестящий мускулистый хвост.

Японская Саламандра. Большая, размером с Джули, не меньше.

— Он и создает шум, — сказал Кастер, пренебрежительно махнув рукой.

ИЗВИЛИСТАЯ ТРОПИНКА ЛАБИРИНТА, ПОСТРОЕННОГО ИЗ СОЕДИНЕННЫХ МЕЖДУ СОБОЙ ТРЕЙЛЕРОВ, ВЕЛА НАС В ОСИНОЕ ГНЕЗДО. Когда я проходила мимо, то кожей чувствовала, как люди наблюдали за мной из окон. Никто не выходил, чтобы поздороваться. И никто не отваживался даже поинтересоваться, что я тут делаю. Складывалось ощущение: остановись я и спроси дорогу, ответа бы не последовало. Если бы кто-нибудь решился подстрелить меня из окна своего кривого домика, я бы ничего не смогла сделать. Джули чувствовала то же самое. Она молча шла за мной по пятам, всё время настороженно поглядывая в сторону трейлеров.

Впереди наша тропинка упиралась в огромную кучу строительных обломков, огибая ее с обеих сторон. Эта груда из мусора и металлолома, достигшая сорока футов в высоту, всем своим видом напоминала скрюченное чудовище. Коническая верхушка была футов пять в ширину, а вот основание — куда больше и квадратной формы. Когда я остановилась поглазеть на это «чудо», двое мохнатых животных — величиной с обычную кошку, но мордочки были как у землероек, а хвосты как у шиншилл — стремительно бросились бежать к ближайшему булыжнику, а потом юркнули в нору.

Я продолжила свой путь, хотя мысленно снова и снова возвращалась к той дыре, что образовалась на месте сбора Сестер. Яма беспокоила меня. Любая бездонная дыра под землей была бы поводом для волнения, особенно в моменты приближения всплеска. Я боялась, что из расщелины могло выползти существо не отличающееся дружелюбием.

Сестры Ворона нарушили первое правило ведьм: не играть с огнем. Либо делай правильно, либо не делай вообще. Прежде чем испытывать новое заклинание, нужно подготовиться к возможным последствиям.

Если бы они поклонялись Богине — воплощению природы, представляющему сочетание доброжелательных женских божеств различных популярных культов, то все было бы в порядке. Богиня, как и христианский Бог, вездесуща и великодушна. Но эти же решили поклоняться Ворону, который нес в себе определенную темную силу. А чем конкретнее божество, тем меньше выбор у почитателей. Это как разница между тем, чтобы сказать ребенку «не делай ничего плохого, пока меня не будет» и «если ты тронешь эту вазу, я запру тебя на три дня.»

До тех пор, пока не найду ворона, я буду действовать вслепую. К сожалению, у всех, начиная от Викингов и до Апачи, фигурировали вороны в мифологии. Они создавали или поглощали мир, были посланниками богов, служили пророкам, вытворяли фокусы. А если бы они были китайцами, то жили бы на солнце с тремя ногами. На месте исчезновения не было ни единой подсказки касательно истока мифа. Ни единой зацепки: ни акцента, ни приметных особенностей одежды, вообще ничего.