Илона Эндрюс - Магический ожог

— Какое?

— Не могу сказать точно.

Деревья расступились перед нами, открывая взору холм, который стоял посреди большой поляны. Впрочем, он был больше похож на курган, возвышающийся прямо над травой, словно шляпка громадного гриба. Кудзу [19] Кудзу (Пуэрария дольчатая) — лианообразное растение из семейства бобовых, произрастающее в теплом климате, в т. ч. на юге США. и травы застилали холм зеленой пеленой, а на самой вершине находилось строение: гладкий, полированный темно-серый мрамор, испещренный золотом и оттененный завитками из малахита.

Если бы у меня был мраморный купол, сомневаюсь, что я позволила бы ему так зарасти. Медуза-самозванка обошла холм и остановилась. Мы тоже остановились. Гастек отправил вампира на верх холма, и кровопийца примостился среди лиан Кудзу.

Дерек чихнул.

— Будь здоров.

Он снова чихнул, вытащил из-за пояса фляжку и промыл ноздри с наружной стороны.

Гид ждала. Мы стояли рядом. Легкий бриз пролетал сквозь ветви деревьев. Повсюду пели птицы. А солнце пыталась поджарить нас, словно мы были мясом для барбекю.

Вампир взметнулся в воздух и приземлился в десяти футах позади нас. Дерек зарычал. И снова чихнул.

Земля с грохотом содрогнулась под ногами. Я невольно попятилась.

Верхний слой почвы сполз с тяжелых плит, холм вздрогнул и начал подниматься вверх, все выше и выше . Из лиан кудзу высунулась огромная коричневая голова. На меня уставились два глаза, черные и блестящие, они были похожи на гигантские куски антрацита.

Черепаха.

Я просканировала ее: никаких магических колебаний, ни запаха горящей травы, свидетельствовавшего о том, что это иллюзия. Перед нами была настоящая, живая черепаха.

Гигантский кривой рот широко раскрылся, и теперь перед нами зияла черная глотка. Я напряглась, ощутив её дыхание, но никакого запаха не появилось. Мать всех черепах положила подбородок на траву и замерла.

Ладно, теперь все понятно.

Наш ходячий справочник склонила голову и указала на гигантское животное.

— Там?

Она кивнула.

— Ты хочешь, чтобы мы зашли в черепаху?

Еще один кивок.

— Но она живая.

Еще кивок.

— Нет.

Дерек снова чихнул.

— Я должен сказать: это немного неправильно, — голос Гастека дрожал от волнения. Легко радоваться расследованию дела, если тебе при этом не проглотят.

Я взглянула на вампира.

— Насколько быстро ты сможешь разорвать это по кусочкам, если оно съест нас?

— Панцирь довольно толстый — придется выбираться через шею. Если окажемся в голове, то надо будет попотеть и вырезать много плоти.

— Другими словами, если это съест нас, мы влипли.

— Грубо, но в точку.

Я посмотрела в лицо гиду.

— Ты пойдешь с нами?

Она покачала головой.

Хороший план. Возьмите доверчивых чужаков, немного выгуляйте их по окрестности, а затем скормите гигантской черепахе. Животное сыто, аутсайдеры получили, что искали — все счастливы.

— Дерек, ты что-то почуял?

Он шагнул вперед, глубоко вдохнул и еще дважды чихнул. У моего оборотня оказалась аллергия на черепах. Ну почему?

— Что-то прокисшее? Животное дыхание?

Дерек покачал головой:

— Вода. И цветы.

Я нацелила клинок на гида.

— Если она съест нас, я убью ее, а затем найду тебя.

Женщина снова кивнула. Но она не сделала ни шагу назад и не побежала в ужасе. Возможно, я недостаточно ее напугала. Может стоит облачиться в образ с рогами или клыками.

— Я иду внутрь. Вы двое можете остаться здесь.

Я пригнулась и шагнула в рот черепахи.

ЯЗЫК ЧЕРЕПАХИ НЕМНОГО ПРОСЕДАЛ ПОД НОГАМИ, СЛОВНО МОКРАЯ ГУБКА.Темнота впереди означала начало глотки. Я пригнулась, чтобы не задеть нёбо, и направилась дальше.

Позади чихнул Дерек.

— Всё-таки решил пойти с нами?

Снова чих.

— Я бы этого точно не пропустил.

Глотка медленно уходила вниз, её нижняя часть была заполнена мутной жидкостью. С длинных нитей, напоминающих водоросли и свисавших с потолка глотки-туннеля, что-то капало. Я надеялась, что это не желудочный сок: пахло ничем иным, как обычной озерной водой и немного — рыбой. Я вытащила метательный нож, нагнулась и окунула его кончик в жидкость: никакого изменения цвета. Потрогала мокрое лезвие: палец остался цел. Очень хорошо.

Я шагнула в воду, поскользнулась и приземлилась прямо на задницу. Ну почему именно я?

Вампир прошмыгнул мимо, лишь мельком взглянув в мою сторону:

— Как обычно, ты просто воплощение изящности и грации.

— Заткнись.

Мои сапоги наполнились черепашьей слюной.

Вампир сделал шаг и исчез под водой.

Я поднялась на ноги.

Голова кровососа показалась на поверхности.

— Там немного глубже, чем я предполагал, — предупредил Гастек.

Ха! Так тебе и надо.

Вода доходила до талии. Я пробиралась через туннель в полной темноте, ориентируясь лишь на тихие всплески от идущего впереди вампира. Чихания Дерека наконец прекратились.

Туннель поворачивал. Я прошла немного вперёд и остановилась.

Я оказалась в мелком пруду, сплошь покрытом листьями кувшинок, кремовые бутоны которых светились.

Передо мной виднелся огромный купол. Высоко над нами, на самой верхушке, карапакс [20] Карапакс — верхняя часть панциря черепахи. становился прозрачным, и сквозь него пробивался слабый свет, озарявший щитки черепашьего панциря. Стены постепенно темнели: светлые вверху, ниже они зеленели, под цвет травы и кудзу, обволакивающих панцирь снаружи, и книзу становились совсем темными, словно черно-зеленый мрамор. Тут же были вырезаны большие прямоугольники, каждый со своим символом, выгравированным на золотом листе, и именем. Всё это казалось очень знакомым, но мозгу понадобилось время, чтобы понять: что к чему.

Я стояла в крипте [21] Крипта (от греч. kryptē — тайник) — в средневековой западноевропейской архитектуре одно или несколько подземных сводчатых помещений, расположенных под алтарной и хоральной частями храма и служащее для погребения и выставления для почитания мощей святых и мучеников. .

Шум за спиной заставил меня обернуться. Прудик заканчивался в нескольких футах впереди, а за ним, на противоположной стороне широкой площадки внутри черепашьего панциря, находилась прямоугольная платформа. На ней ждали три женщины.

Та, что располагалась справа, легко могла бы претендовать на центральное место на семейном портрете в пять поколений: сморщенная, худая, хрупкая. Ей было уже глубоко за семьдесят. Жиденькие волосы на голове казались облаком чистого хлопка, а чёрное шёлковое платье ещё больше подчеркивало возраст. Но взгляд был острым и невероятно умным. Она сидела так, словно аршин проглотила, балансируя на огромном кресле, больше похожем на трон, и напоминала старого хищника, готового напасть при первом запахе крови.